Это случилось за день до того, как Полина отправилась в город на учебу. У них в селе произошел несчастный случай: у Савелия Круглова жена в бане yгopeлa. Спасти не удалось. И он остался с маленьким сынишкой на руках. Игорьку всего полтора года было.
В очень скверном настроении после случившегося Полина уехала на учебу, посчитала это плохим предзнаменованием. Да и какая из нее студентка? Школу сельскую кое-как закончила, четверки из жалости ставили, хотя знания были слабые. Не давалась ей учеба.
Но из села направление дали, кому в институт, кому в техникум. А ей в медучилище. Сама, мол, хроменькая, вот пусть и учится на фельдшерицу. А то Кузьминична пожилая уже, на пенсию ей скоро, Полина заменит. Училище окончит, постажируется с Кузьминичной, и новый фельдшер готов.
Приехала в город, поступила с трудом пополам. Да и взяли ее, так как с направлением. Дали ей общежитие. Сначала всех студентов в колхоз отправили, а ее нет, из-за ноги. Прихрамывала девушка с детства, ногу сломала, когда маленькая с черешни сорвалась, а она не срослась как следует.
Полину оставили при училище, окна мыть, двери. Готовить аудитории к учебному году.
Вечерами после довольно изнурительной работы Полина гуляла по городу, любовалась на яркие витрины, широкие улицы, высоченные дома. Потом учеба началась. Проблема на проблеме. Трудно было Полине, приходилось зубрить ночами, соседки по комнате шикали на нее, что мешает им спать.
И первую же сессию она завалила. Да и дальше учиться не захотела, понимала, что не справится. Перед сельчанами было стыдно, что не оправдала доверия. Поэтому туда она решила не возвращаться. Надо хоть какую-то специальность для начала получить.
Из общежития ее выселили, правда дали время найти другое жилье, не на улицу же зимой выгонять. Была в этом городе небольшая кондитерская фабрика, туда ее и взяли уборщицей в цех. И место в общежитии нашлось в комнате на пятерых. Но Полина рада была, что все устроилось. Надо только как-то маме с отцам сообщить.
Она написала письмо, объяснила ситуацию, сказала, что нашла работу, зарплата у нее теперь, пусть не беспокоятся. Мама прислала в ответ слезное письмо: возвращайся, мол, назад. Но Полина не поехала, да и любовь у нее случилась неожиданно.
Электрик их, Борис, пригляделся к девушке. То пошутит, то за руку ущипнет, и наконец на свидание пригласил. Девчонки в комнате на дыбы:
— Не вздумай! Этот Борис уж скольких девок поменял, и ни на одной не женился.
— Ну и пусть, — отвечала Полина. – Мне хоть такого жениха. Я его любить буду, по-настоящему.
Так и забрал он ее к себе. Квартира своя с мамой на двоих. Сначала, правда, мамы не было. Она у своей сестры проживала, а потом Борис привез ее. Частично парализованной она оказалась.
— Вот, Полька. Училась в медицинском, поможешь мне с маманей.
Полина не отказала, поможет, конечно. Они же семья почти. Ухаживала она за женщиной. С утра завтраком накормит, на обед оставит суп и чай в термосах рядом с кроватью, а вечером домой бегом. Обиходить больную, накормить, постельное поменять.
Борис ни в чем участия не принимал. Посидит иногда с матерью вечером, за жизнь поговорит и к телевизору. Полину не благодарил особо. Так иногда прикупит какую-нибудь кофточку или сережки дешевенькие. А вскоре пропадать стал. Приходил поздно, по субботам иногда и вообще не являлся.
Мама ругалась на него, Полина молчала, плакала тайком и уже понимала, что не женится он на ней никогда. А через два года мама Бориса умерла. Схоронил он ее да и попросил девушку съехать. Сиделка ему больше не нужна, а любви, мол, не получилось.
Так и вернулась она в свое родное село. Бабы глядели косо: нагулялась в городе-то, на медичку не выучилась, чем занималась, не понятно.
Отец, правда, быстро всем рты заткнул, а сам Полину чуть не выпорол, когда она вернулась с маленьким чемоданчиком и скудными деньгами. Обозвал шалавой беспутной, а мать жалела дочь.
Она всегда ее жалела, и за хромоту, хоть и мало заметную, и за внешность неказистую. Не будет ее Поле счастья в этой жизни. Вон у всех дочки какими красотками повырастали, всех разобрали, ни одна не осталась в девках.
Кузьминична позвала Полину к себе в помощницы, мыть да убирать, стирать и гладить полотенца да скатерки. Она не отказалась. Целыми днями там и пропадала в фельдшерском пункте. А как-то вечером приходит домой, а у них Савелий сидит с сынишкой на коленях. Чаи распивают.
Поздоровалась она, а Савелий аж привстал, чтобы руку протянуть. Игорек спрыгнул с колен и посмотрел на нее своими грустными глазами, аж сердце зашлось.
— Садись, Поля, — сказала мать. – Чаю попей да с Савелием поговорите. Он тебя сватать пришел, дочка.
— Ну цыц, мать! – прикрикнул отец. – Пусть сам излагает, жених, тоже мне!
Он стоял в дверях и крутил самокрутку, потом вышел на крыльцо и дверь прикрыл. Мать тоже в сени ушла, чтобы не мешать.
Савелий шумно отпил из большой кружки и заговорил:
— Я вот чего думаю, Полина. Ты одна из города воротилась, значит, не сложилось у тебя там. А я за эти годы с дитем намаялся. Он мальчонка послушный, да женской руки не хватает. Зарабатываю я на тракторе хорошо, тебе работать не придется. Хозяйкой будешь в моем дому, да мамкой пострелу. Я не обижу, коли хорошей женой станешь, и прошлым твоим не попрекну.
— А каким таким прошлым? – с обидой сказал Поля. – Я в сиделках была у одного такого же, да еще работала. А как маманя померла у него, так я и съехала.
— Ну-ну, давай без этих подробностей. Сказал же, что не попрекну. Было-не было, твой грех. А я женюсь, хозяйкой в дом приведу. Соглашайся, все равно ведь замуж не выйдешь тут. Нет у нас женихов в округе.
И тут к ней вдруг подошел Игорек, к коленям прижался и говорит:
— Папка сказал, что у меня скоро мама будет. Ты моя мама?
Дрогнуло сердце у Полины. Погладила она его по головке, посмотрела Савелию в глаза и сказала, что подумает. Ушли они, а родители и давай на перебой обсуждать: выходить или не выходить за этого Савелия.
— Мужик-то он справный, работник хороший, — говорил отец. – Только вот руки не распускает ли? Видел я его пьяным пару раз, другой человек, злыдень.
— Так и пьет с горя, — вступилась мать. – Женится, образумится, чай. Кто сейчас не пьет-то, Ваня?
Проговорили до полуночи, и сказали наконец, что Поля пусть сама решает, ей жить. Она не спала всю ночь, Игорька вспоминала, глазенки его жалостливые, головку шелковистую. Потом образ Савелия предстал перед ней, как наяву.
Мужчина-то он интересный, хоть и старше ее на десять лет. Но статный, мускулистый. А с лица воду не пить, но и не страшный. У нее у самой небольшой шрам на лице все после того же падения с дерева. Не красавица.
Думала Полина неделю, а в субботу пришел Савелий с Игорьком и попросил присмотреть за парнишкой. Детсад при клубе закрыт, а ему в поле надо. Работа срочная. Вечером явился уставший. Мать щей ему налила, хлеба краюху. Он поел и смотрит на Полину, ответа ждет.
Согласилась она, держа Игорька за руку. Так мальчишка и не отходил от нее ни на шаг весь. Свадьба скромной была. Бабульки пошептались по деревне, да и примолкли. А что тут скажешь? Нужна дитю мать. А кроме Полины и выбрать некого. Молодухи все разлетелись кто куда, а какие постарше сами замужем.
И началась у нее новая жизнь! Сначала все в доме перемыла, перечистила. Одной стирки на три дня. Печь белили вдвоем. Пол отдраила щеткой, окна перемыла. Чистота, свежесть в затхлом доселе жилище. У мальчонки своя комнатка, у них с Савелием своя.
Стеснялась Полина его больно поначалу, но он приучил ее и к своим ласкам и к послушанию. Правда, сказал как-то:
— Я, Поля, однолюб. Любил только Наталью. Ее никто не заменит в моем сердце, но коли будешь хорошей матерью моему пацану, отблагодарю верой и правдой.
Она промолчала. Комок в горле говорить мешал. Не мать она, мачеха. Но любить Игорька будет, как родного. А там, глядишь, и свой родится. Но не родился. Не давал Бог.
— Травма у тебя, может от этого? – сказал ей муж, а она в слезы.
Успокаивать не стал, хлопнул дверью и ушел куда-то. Вернулся за полночь, еле ноги приволок. Грубый был, руку на нее поднял за то, что не дождалась и спать улеглась.
Убежала она к сынишке, с ним и переночевала. А на утро проснулся Савелий, понурый с похмелья. И на работу поспешил, даже не поевши. Полина ему с собой завернула.
Вечером прощения просил. Обещал не допускать такого.
Так и жили они семьей. Вырос Игорь, ох и красавец же! После школы армию отслужил, домой вернулся. Мать на руки схватил и от остановки автобуса до дому так и нес. Савелий еле поспевал за ними. Все эти годы она писала ему письма, отец только приписками отделывался.
А вскоре сын в город подался. Сначала на учебу, диплом получил. А потом и вовсе повезло парню! В бизнес попал. Отец его друга их обоих к себе на работу взял. Крепко встал на ноги Игорь, квартиру купил большую на набережной, свое дело открыл.
А вот Полина всех потеряла. Сначала родители ушли: мама, потом через год отец. А вскоре и Савелий. Не стар, еще шестидесяти не было. А сердце надорвал. Вспоминала она свою жизнь с ним. Нет, пил он мало и редко. Только когда такое случалось, руку на нее поднимал все же.
Один раз она с Игорем к родителям убежала, мальчику тогда лет пятнадцать было. Пришел утром, в ногах валялся. А сын и сказал: не пойдем мы, мол, к тебе. Злой ты, когда пьяный. С тех пор такие выходки стали редко происходить. Ну, может, раз в год, а то и реже. Полина не считала.
В остальное время заботливый был. Любви большой она не чувствовала от него, а вот уважение было. Не считая этих случаев единичных. Так и прожила свою жизнь. А теперь совсем одна осталась.
***
Сидит у окошка, горюет. А тут к дому машина подъезжает. Игорь! Да не один, с девушкой. Знакомить привез.
— Вот, мама, это Мила. Мы заявление подали. А тебя к себе забираем. Нечего тебе здесь одной в селе куковать.
Девушка присела рядом и тоже уговаривать стала. Квартира большая, всем места хватит.
Вот сидит Полина теперь и думает: а с домами что делать? Родительский дом, да этот?
А! Пусть Игорь решает, а она поедет к ним. Новая жизнь, новый виток. Детки пойдут, нянчить будет. Такая судьба, такая планида, всю жизнь ухаживать за кем-нибудь.
Но это ли не счастье, когда в семье мир да покой. И с таким сыном, как Игорь, как за каменной стеной!
