Лариса подошла к калитке и остановилась.
Двадцать лет прошло с тех пор, как она из деревни уехала. Но видно не судьба ей была найти своё счастье. Как была одна, так и осталась.
— Ларочка, доча, ты что ль? — мать в накинутой душегрейке спешно, как-то бочком, держась за кривенькие перильца, спускалась с крыльца, стараясь не зацепить галошами провалившиеся ступени.
Надо же, сразу увидела, будто так и стояла, да в окно её высматривала,
— Ларка, а я уж думала к холодным ногам приедешь, думала не дождусь уже!
Лариса и сама не ожидала, что мать так обрадуется. Нескладно всё у них было, а тут… Она распахнула калитку и бросилась к ней навстречу, — Ну мам, ну ты чего?
Обнялись, расплакались, будто и не было тех прошлых злых слов и проклятий, когда Лариса после школы в город уезжала. И тех приездов матери, втихаря от отца, с оглядкой, хотя он и догадывался конечно.
Когда уезжала, отец кричал ей вслед,
— Ларка, ты так и знай, если и правда сейчас уедешь, так и не возвращайся вовсе! — и он на мать оглядывался, словно призывал и её так же дочку припугнуть.
Но Лариса, отбежав от отца на безопасное расстояние, держа сумку с вещичками в руках, только и крикнула им, — Ну и не вернусь, что мне тут делать?
Она уже наревелась в родном доме, не будет ей тут счастья. Она тут как пугало огородное. Соседский Мишка, её Мишка, как считала Лариса, Мишка, с которым они с детского сада за ручку ходили, её предал!
Лариса так и думала, что они поженятся. Но нет, конечно же нет, это она так думала, а потом всё поняла, когда Мишка ей сказал, — Ларка, ты мой друг на всю жизнь! Только ты меня понимаешь, Лапка!
А сам женился на Наташке…
Лариса тогда наревеееелаась! Потом села перед зеркалом, ну а что удивляться? Нос у неё длинный, да и красный стал, от слёз распух. И глаза маленькие, да ещё и зарёванные, в общем неказистая она. Кто же такую полюбит?
Вот Наташа красивая, у нее и уши не оттопырены, как у Ларисы, и вообще всё лучше.
«Уеду отсюда, уеду, уеду и всё! Буду счастливой назло всем, а потом вернусь. На крутой машине, богатая и нарядная. Пусть все обалдеют, и ОН тоже»
Лариса знала, что отец её простит, это он так, отпускать боится, любит её очень.
Думала — ну ничего, папка, будешь ещё мной гордиться! Она была так в себе уверена, да и обида придавала ей силы.
В городе Лариса и правда неплохо устроилась, тётка троюродная немного на первых порах помогла.
Училище окончила с отличием, на ткацкую фабрику пошла работать.
Решила, что в деревню если и вернется, так только с победой. С мужем и детьми, вся такая городская, пусть завидуют.
Наивная была…
А теперь папки уже нет. Мама хоть и крепкая ещё, всё хорохорится, не жалуется. Да тоже уже в глазах застыла печаль. И мужа уже рядом нет, а у дочки во как жизнь то не заладилась!
До тридцати двух Лариса всё надеялась. На фабрике она лучшая, норму перевыполняет. Скоро комнату у хозяйки выкупит. Она копить умеет, всё у Ларисы по полочкам.
И в компанию её всегда зовут, потому что Ларка весёлая и не жадная, да только не нравится она никому.
А как-то один к ней ну словно прилип. Думала вот, дождалась наконец-то, пришёл и её час!
Говорили, будто есть у него кто-то, но Лариса не слушала. А потом поняла, что доигралась, зря поверила. Володя как появился неожиданно, так и пропал, где же его найдёшь.
Лариса пометалась, поревела в одиночестве. Потом слёзы вытерла, значит ей так и надо, зато не одна будет, родит для себя и точка! И решила оставить ребёночка.
Матери позвонила, покаялась, та приезжала, помогала ей с мальчиком.
А отец как заледенел от горя за судьбу её, так в себя и не пришёл.
Любил он Ларку свою, и не мог себе простить, что отпустил. Лариса к папе с Женькой так и не поехала, не хотела позорить его перед соседями. Жалела потом, что Женечка так и не увидал деда, глупо и страшно получилось.
Но опять не по её вышло, и тут судьба фигу показала. Думала, ну хоть не одна будет, ведь сын подрастает. Да не тут-то было, видно провинилась она в чём то, или ещё что.
Женька после школы работать сразу пошёл, учиться сказал заочно будет. Он же мужчина, не хорошо на мамкиной шее сидеть!
А первую зарплату как получил Женька, так спешил домой маму обрадовать, и … попал под машину. Не стало у неё сыночка.
Лариса словно окаменела. На работу как робот ходила, два года жила, словно во сне. А потом уехать решила, бежать, опять бежать от горя и неудачи.
В квартире ей всё о сыне напоминало, думала пройдёт, но нет. Пустота звенящая и Женькина комната такая, будто он вышел ненадолго, и вот-вот вернётся.
Надо к мамке ехать, она ведь тоже одна. Может за то её и наказывает жизнь, что от отца с матерью уехала, ослушалась?…
И вот приехала. Обнялись, на душе даже легче стало. О былом ни слова, не корила мать Ларису, хоть она и виниться пыталась.
Говорила ей мама, что жить мол дальше надо, что толку виноватых искать? Многие пытаются своё счастье найти, бегут из дома родительского. Да не все его находят, а тебя, Лариса, и так уж жизнь корявая твоя придавила. Оттаивай тут, дома стены помогают, почуешь это скоро и сама.
По весне Лариса с матерью огород посадили.
— Ларка, глянь, как вишни в этом году цветут? Не спроста это, к добру, помню я так цвели, как ты у нас с отцом родилась! А воздух то вкусный какой, вспоминаешь хоть папку то?
Лариса вспоминала, к отцу на могилку ходили, обиходили её. Цветы на ней ковром пошли, словно папка радовался, что Лариса с мамкой вместе опять, рядышком, не по одиночке.
Да только потом чудные дела начались, странно даже!
— Егоровна, глянь к тебе стучат, калитку хоть отвори, — крикнула в окно им со своей терраски соседка.
Мать пошла открывать, не поймёт, кто это? Девушка стоит, рядом малой мальчишечка на солнышке щурится.
— Вам кого, деточки? — удивилась Галина Егоровна, про себя решила, что ошиблись видимо. А потом на мальчишечку как глянула, присмотрелась и сердце зашлось, крикнула, — Лара, беги сюда скорее! Беги, а не то упаду я!
Лариса испугалась, подбежала, мать подхватила, — Что случилось?
А та только кивает, — Глянь, Лара!
Лариса посмотрела и сама побледнела. Девушка совсем незнакомая, я мальчонка — ну вылитый Женька!
Девушка увидела их реакцию, сама напугалась,
— Вы меня простите, Лариса Андреевна, я боялась, что не поверите! Мы ведь с Женей хотели пожениться, я тогда ещё сама не знала, что ребёночек у нас будет. А потом, когда это с Женей случилось, я испугалась. Ну кто я вам, зачем пойду? Я ведь детдомовская, у меня квартира есть, соседка тоже мать одиночка, помогали друг дружке. А тут мне Женечка вдруг приснился, говорит мать мою найди, одна она совсем! Просил, уговаривал.
Я ваш дом знала, пошла, там у вас жиличка, сказала, что в деревню уехала Лариса Андреевна, не смогла тут жить без сына. У меня и фотка наша есть с Женей вместе, вот, смотрите, — девушка порылась в сумке и достала фотографию. На ней она с Женькой смеются, обнялись, глаза счастливые!
— Да что ты оправдываешься! — первой пришла в себя Галина Егоровна, — Мальчонка то твой вылитый Женька, копия! Идём в дом, как зовут хоть тебя да внучка нашего, ягодка ты моя, — причитала Егоровна, а у самой и слезы, и радость на лице, не знает, что говорить, что делать!
Познакомились, обнялись даже, Юля тоже всплакнула даже, и тут же им, — Только вы не подумайте, что нам от вас надо что-то? Я не поэтому приехала!
— Надо, конечно надо, а как ещё! — перебила Юлю Лариса Андреевна, — Нам всем теперь много чего надо! Ильюшу надо вырастить, ты нам смысл жизни привезла, нам теперь много чего надо!
Юлия с Илюшей сначала по выходным приезжали, а как он пообвыкся, Лариса упросила его на неделе оставлять. У бабушки с прабабушкой всё лучше, чем в садике. На воле, в деревне, это же счастье какое жить — подумала Лариса и себе подивилась, что стала так думать!
С Илюшей Лариса полюбила через поле к реке ходить. На поле от убежит от неё, а потом руки раскинет, и назад с криком, — Лови меня, баба, лови!
И в глазах столько счастья, смеётся, как колокольчик, а она словно Женьку слышит, словно от сына что-то к ней вернулось и душа уже так не болит. Пустота в ней заполнилась, оттаяла душа маленько.
А однажды встреча была странная.
— Мам, мы на речке сегодня мужика странного видели! — как вошла сообщила Лариса
— Да, баба Гая, там дядька был, у него лыбки плавали в ведёлке, он показал, — перебил Илюша.
— Со шрамами что ли? Так это ж Митяй, дом его у реки. Один он живет. Баня у них сгорела, а в ней мать была. Он спасти хотел, полез, да поздно, полыхнуло так, что за несколько минут погорела. А Митяя еле спасли, обгорел, жить не хотел. Мужик он хороший, да невезучий, всё один, да один! — Галина Егоровна на дочку покосилась, — А ты чего о нём спрашиваешь?
— Да так просто, мам! — Лариса порозовела и отвернулась.
А на днях Митяй к ним зашёл, мол одни они, без мужика живут, может помощь какая нужна?
Галина Егоровна как раз на крыльце стояла, на ступенях опять чуть не навернулась. Митя как увидал, что крыльцо всё провалилось, стал чинить.
Потом крышу на сарайке починил. Потом по осени на яблонях ветки отпилил. В общем, как пришёл, так ещё у них в доме милее и теплее стало. А с лица воду не пить, Лариса на второй день уже и не замечала, что лицо его обожжено. У неё самой вся душа обожжённая, что тут говорить.
По осени пришёл к ним Митяй, полностью Дмитрий Сергеевич он, в костюме, с астрами, — Лариса, выходи за меня, нет мне без тебя жизни.
Лариса Андреевна даже не стала тянуть с ответом. Подошла к нему, — Митя, я согласна, мне кажется всю жизнь я тебя ждала!
Приехала Юлечка, а на веранде застолье, помолвку празднуют, Илюша на руках у деда Мити сидит, обнимает его,
— Мама, сколей иди, баба с дедом Митей зенятца, сколей мама!
Все рассмеялись, а Галина Егоровна тихонько Ларису толкнула, — Теперь нам бы ещё Юлечку замуж выдать за парня хорошего! Вот ведь ещё одна забота, потому как жизнь идёт своим чередом. Родни то теперь сколько у нас, аж пять живых душ, а будет ещё больше. Дождалися и мы наконец-то!
