Жила наша семья в детстве очень, очень бедно. Воспитывали нас мать с бабушкой. Жили в красном уголке в общежитии… Но так было не сразу, не с самого детства.
Родились мы с сестрой в горняцком городке, и мама и отец работали на обогатительной фабрике, которая входила в целый горно-обогатительный комбинат. Мама диспетчером там трудилась, а папа – электриком. От фабрики они получили трехкомнатную просторную квартиру. Зарплаты были не большие, но на все самое необходимое хватало.
Когда я пошла в третий класс, а моя сестра – в первый, все резко переменилось. Мама и папа развелись. Мама говорила, что он выпивать начал слишком часто, но девчонки во дворе мне сказали, что наш папка мамку бросил из-за другой женщины.
Через месяц пришли какие-то люди и сказали, что бы мы освободили квартиру, ее передают другой семье, а нам, в уменьшенном составе, предстояло переехать в общежитие, вроде как временно. Но как известно все временное – друг постоянного.
Денег стало катастрофически не хватать, мебели у нас своей то же почти не было. И тогда мама пригласила из деревни бабушку, что бы та за нами присматривала, ну и помогала по мере возможностей.
— Ир, а я звезды вижу, — сказала как-то мне младшая сестра, лежа на большом чужом матрасе посреди большой комнаты.
Огромная трещина в стене просвечивала ночным небом.
— И я, — вздохнула я в ответ. – Смотри, Дашка! Звезда падает! Можно желание загадать.
— А ты загадала?
— Загадала.
— Я то же… — Даша прикрыла глаза, сосредотачиваясь на желании.
— А ты о чем загадала?
— Не скажу! А ты о чем?
— Сначала ты скажи, а потом я скажу!
— Хочу, что бы папка вернулся.
— Он, не вернется, ты же знаешь. Люська Кучерявова сказала, что он нас бросил. Бросил, понимаешь? Не нужны мы ему больше.
— А я вот загадала, он возьмет и вернется! А ты что свое желание не говоришь?
— Я загадала, что бы у нас денег много было и дом большой хороший, и еды много вкусной и одежды всякой разной красивой.
— Завтра бабушка приедет, сала привезет.
— Девочки, вы что не спите? Завтра в школу вставать рано!
Мы с Дашей нырнули под груды одеял и больше не высовывались.
Приехала наша бабушка. Привезла орехов, смородинового варения, сушеных яблок и несколько шматков сала.
Вечером мы пировали! Ели картошку жаленую на сале и пили чай с намазанным на хлеб вареньем. Казалось, что жизнь снова налаживается.
Бабушкина небольшая пенсия стала нам неплохим подспорьем. Но как только наступили холода, щель между потолком и стеной, сквозь которую по ночам мы любовались звездным небом, превратилась в огромную бытовую проблему. Сквозь нее постоянно сочилась сырость, а когда наступила зима, вместо звезд, по ночам мы наблюдали как на фоне черного неба кружатся белые снежинки.
Мама какие только инстанции не посещала, написала кучу заявлений, но переселять нас было некуда.
Об отце не было ни слуху ни духу.
— Маруськ, ты бы на алименты подала.
— Неудобно как-то, ма. Что люди скажут? Что я сама детей поднять не смогу? Вон ты меня одна растила и ничего, справилась.
— Отец твой на войне погиб, и мне за него как за потерю кормильца кое-что государство все же выплачивало в виде пайка. Да и жили мы в деревне, я хозяйство держала, молоко из колхоза носила. А у тебя двое, их и кормить и одевать надо, тем более в городе живете. Ну что они у тебя по снегу до сих пор в резиновых сапогах ходят?
— Займу у Маринки, сапоги им куплю.
— На алименты подай! Никто ничего не скажет, все и так знают, что ты в разводе.
— Ой не знаю…
На алименты мама так и не подала. Уже в конце зимы она нам с сестрой купила по паре дерматиновых сапожек, чему мы были несказанно рады. От отца не было ни весточки, ничего, хотя жили мы в одном городе. Мы все ждали с сестрой, надеялись, что вот на выходных дверь отворится и к нам зайдет папка, с гостинцами, подарками, отведет нас в кино, в парк, купит мороженное. Ведь он часто раньше нам покупал на выходных мороженое.
— Девочки, мы переезжаем! – деловито объявила нам мама.
— В новый дом? У нас будет своя нормальная квартира?
— Нет, в другой город. Мне предложили работу на стройке, там платят больше и барак обещали отдельный дать, а там, глядишь, и квартиру получим.
— А бабушка с нами поедет?
— Да, бабушку мы с собой возьмем. Но не сразу. Она поедет в деревню, продаст дом. А на вырученные деньги мы купим много красивых обновок и в новом месте заживем по-человечески! Мы с ней все решили!
— Ой, а я не хочу уезжать, — захныкала Дашка, — тут у меня школьные друзья. И во дворе друзья. Я не хочу с ними расставаться.
— А мы когда на новое место приедем, то купим торт, много-много конфет и устроим праздник!
— И колбасы? – утирая слезы уточнила Даша.
— И колбасы купим!
— А как же наш папа? Он здесь останется?
— Папа ваш за зиму не разу вами не поинтересовался, живы ли вы, здоровы. И ты о нем не думай! Слышишь, Дашка? Скоро новой жизнью заживем!
Мама обняла нас и мы все дружно, одновременно горько и радостно, заплакали.
Лето выдалось суетным. Скомкано попрощавшись с соседями, мы пошли на автобусную остановку. Мама несла тяжелый чемодан из потертого кожзама, а у нас с Дашей было по заплечному мешку. Отец за все время, как развелся с мамой и ушел, так ни разу и не появился. Не пришел он и на вокзал.
Мы сели в наш плацкартный вагон, разложили кое-какие пожитки и стали смотреть в большое окно. До последнего мы с сестрой надеялись, что папка придет с нами попрощаться. И даже когда поезд набирал скорость, мы таращились во все глаза, прильнув к прохладному окну: «Ну где же? Где он? Где любимый родной пропахший дымом и одеколоном папа? Ведь мы уезжаем навсегда!»
Жизнь шла своим чередом и на новом месте нас поджидали новые трудности. Контейнер с крупными вещами: постельным бельем, матрасами, кухонной утварью и кое-какой, приобретенной за зиму, мебелью – потерялся. И первое время у нас даже не было ложек, что бы положить сахар в чай. Правда чашек, как и самого чая у нас то же не было. Питались мы все дружно в столовой на работе у мамы. Потом приехала бабушка с деньгами. Нам купили обновок, домой кое какой посуды и бытовых вещей.
В бараке нам выделили две комнаты, кухня и туалет были общими. Комнаты были добротными, уютными. А к концу лета нашелся наш контейнер и жизнь стала налаживаться.
Мы с Дашей немного повзрослели и пошли в новую школу. Мать стала зарабатывать больше, но работа была сезонной, и все то, что она заработала за лето и сентябрь к новому году уже растратили. Зимой она сидела почти без работы. Бабушка устроилась работать в нашу школу уборщицей, платили ей копейки. Пенсия то же была маленькая. Деньги от выручки дома были благополучно спущены на обустройство быта и покупку новой одежды. В новом месте хотелось произвести на всех хорошее впечатление, как известно «встречают по одежке».
На новый год произошло настоящее событие! Пришла посылка от папки! Еще не раскрыв ее мы с Дашкой скакали вокруг как умалишенные. «Он не забыл о нас! Он помнит! Просто наверно он был чем-то очень, очень занят. Но теперь мы будем переписываться и наверно как-нибудь поедем навестить его в наш родной город. К любимому папке! А может быть даже и он приедет к нам. Увидит как хорошо мы тут устроились и захочет снова жить с нами», — думала я про себя, крутясь за руки с сестрой вокруг посылки.
— Мам, ну давай откроем?
— Сейчас найду чем поддеть, — мама суетилась не меньше нашего вокруг небольшой коробки из фанеры, запечатанной небрежной суррогатной печатью.
— Как ты думаешь, что папа пристал нам? — спросила я у Даши.
— Наверно игрушки и конфеты.
— А я думаю он мне прислал новое платье, он мне обещал еще во втором классе, что купит такое розовое с блестками, как у Алисиной куклы. Помнишь, Алису из 34 квартиры?
— Помню конечно.
К нам подошла довольная бабушка. Она деловито покрутила коробку, та была хоть и небольшая, но довольно увесистая. Бабушка поставила ее обратно на стол и ловко поддела крышку портными ножницами. Мы отложили в сторону фанеру с гвоздиками и все дружно уставились внутрь.
Внутри посылки лежала дюжина книг. Все они имели библиотечный штамп. Книги были старые и потертые. На дне красовалась новенькая новогодняя открытка.
Дорогие Ирочка и Дашенька!
Поздравляю вас и вашу маму с наступающим Новым годом! Желаю вам крепкого здоровья! А вам, дочки мои, успехов в учебе!
Любящий отец Степан.
P.S. Эти книги списали из областной библиотеки, где я теперь работаю электриком. Решил, что они помогут вам в учебе. Читайте с удовольствием! Взял столько сколько вместилось в посылку.
Радость быстро сменилась ошеломлением. Никто, конечно, не подал виду, что разочарован. Только Даше на глаза навернулись слезы.
— Это я от радости, что папка нас не забыл, — говорила она утирая слезы.
— Так, девочки, не расстраивайтесь, давайте пролистаем каждую книгу. Думаю Степан где-то тут вам спрятал денежку, что бы вы сами смогли купит подарки, — сказала бабушка.
Мы аккуратно принялись перелистывать каждую страничку.
— Ира, Даша, помогите на стол накрыть, чаю попьем. Потом вернетесь к своему занятию, позвала нас мама.
— Ну, мам! Мы еще не закончили! – возмутилась Даша.
Я уже поняла, что никаких денег в старых потрепанных книгах нет, но на всякий случай еще раз развернула открытку и даже поглядела на нее с обратной стороны. «Нет, ничего нет», — убедилась я.
— Я иду, мам! – спокойно сказала я, испытав первое в своей жизни настоящее разочарование в некогда близком человеке. – Даш, пойдем, ничего тут нет.
— Есть! Просто найти надо.
Пока мы расставляли чашки на стол, я краем глаза заметила, как бабушка что-то просунула между страниц.
Потом Даша, после очередных поисков, нашла по бумажному рублю в двух разных книгах. Она была так рада, что получила хоть что-то от папки, кроме списанных книг. А я знала, что это последние два рубля, что оставались у бабушки до следующей получки.
Мы выросли и Даша до сих пор с упоением вспоминает тот Новый год: для нее он запомнился радостным событием. Я ей ничего не говорю, откуда в книгах, среди страниц взялись те две бумажки по рублю каждая – одна для нее, другая для меня. Но новогодние праздники с тех пор я перестала любить. А от папки мы так и не получили ни рубля за все наше детство.
