Мы не станем легендой из потерянной книги,
Мы не стали Вселенной, о которой твердили
Мы обычные люди — суета, интриги,
И неважно, наверно, кто любил — мы любили… («Никто», NЮ)
Мне, выросшей без отца и не знавшей его заботы, Антон был послан Богом. Сильный, высокий, мой без условий и объяснений.
Как только он зашёл в палату, моё сердце ахнуло, свалилось с кровати и куда-то закатилось. Я, так и не нашла его, оно осталось где-то между операционной и процедуркой. Антон стал для меня всем. Мама говорит: «Юта, очнись! Нельзя так огалдело влюбляться… » А почему нельзя, если я счастлива до Луны и обратно?
И можно ли ожидать большего счастья, чем взаимность? Подруги смеются: отхватила столичного жениха, счастливая.
Да будь он тысячу раз провинциальным учителем? я узнала бы его сердцем. Так родные души узнают друг друга из миллиарда других.
Сколько нежности, сколько страсти было в моих картинах того времени! Тонкость и романтичность Боттичелли, страсть Климта, неприкрытое вожделение Веронезе. Спустя десятилетие подруга и организатор моих выставок предлагала продать картины, пророчила хорошую выгоду, но я не смогла. Достаточно того, что она уговорила выставить их в галерее. И откровенно говоря, они действительно имеют успех. От них исходит такая чистая, мощная энергия, что люди невольно останавливаются и всматриваются в детали.
Антон позвал меня в Москву, а мне казалось, что другого варианта и не было. Мы как картина и рама — составляем единое целое и теряем смысл порознь. Единственное я боялась, что он разлюбит меня, если мы будем жить вместе. Как часто я слышала, что быт убивает отношения. А среди художников есть устрашающий миф забытовления. В общем, я настояла на том, что буду жить отдельно.
Мама предложила продать комнату в Санкт-Петербурге (единственное, что мне осталось от отца) и взять ипотеку в Москве, чтобы сразу был свой угол. Но Антон решил этот вопрос сам — снял для меня шикарную студию с панорамными окнами. Я всё ещё не могла поверить, что ради меня можно идти на такие поступки. Неужели я достойна того, чтобы он тратил на меня безумное количество денег и времени?
После 24-х лет жизни, где я только и слышала, о том что «на самом деле нужно этим мужикам» это открытие стало для ушатом прохладной воды, дарящей свежесть. Мне безумно нравилось, что Антон спрашивает, поела ли я сегодня и намотала ли на шею шарф. Нравилось, что он сам выбирает ресторан для ужина и ездит со мной к стоматологу в качестве поддержки.
Он радовался вместе со мной моим успехам, поддерживал во время защиты дипломной работы и даже не приезжал в Питер две недели, чтобы я могла хорошо подготовиться.
Только спустя несколько лет я поняла, что искала в нём… отца. Нет, конечно, я безумно любила его как женщина. Но ту заботу, что я не получила от самого первого мужчины в жизни, я пыталась дополучить от Антона. И вот когда мой сосуд наполнился, мне стало тесно…
У меня появились первые серьёзные проекты, я мечтала о выставке, но вместе с тем меня не покидало ощущение, что я должна Антону. Дизайнер предложила интересную, сложную в исполнении работу, я думала над решением день и ночь, рисовала эскизы, выбрасывала их и начинала заново. Пыталась объяснить Антону, что мне нужно время, но он не понимал.
Когда-то он рассказывал, что на заре своей карьеры зубами выцарапывал контракты у конкурентов, не спал ночами, придумал что-то новое, чтобы обойти остальных. И мне казалось, что он должен понять меня — я тоже хочу реализоваться.
Но Антон считал, что он готов к отцовству, и затягивать не стоит. Какая-то часть меня соглашалась с его доводами, а какая-то кричала: я не хочу!
Наши встречи стали в тягость. Меня начала душить его забота. Не хотелось отвечать на смс с вопросом обедала ли я. Злилась, когда он спрашивал, что я читаю и главное почему. У меня возникло ощущение, что он поглощает меня, пытается слиться со мной в единое целое. Его злило, если наши мнения не совпадали. Обижался, если я покупала одежду и не советовалась с ним. Он считал, раз я его женщина, значит, должна быть его до конца.
Мне кажется, наши отношения стали напоминать подростковый период, где я постоянно бунтовала и доказывала право на своё мнение и свою отдельность.
И однажды я поняла. Всё. Я больше так не могу. У меня есть только один путь: потерять Антона или потерять себя.
Промежуточные варианты отпадают, как бы я ни старалась.
И я выбрала себя. Мне пришлось выслушать его упрёки, о том как много он сделал для меня. О том, что я неблагодарная. О том, что я пользовалась им.
Ни одно утверждение не было правдой, и, скорее всего, сказано в сердцах, но тем не менее расставались мы тяжело, даже несмотря на то, что он не пытался меня удержать, я не пыталась к нему вернуться.
Жалею ли я о том, что мы расстались? Нет.
Хочу ли я повторения? Да.
Вот такой парадокс. Оказывается, иногда бывает и так, что любишь и это взаимно. Но любовь разрушает. А может это была и не любовь? Что тогда?
Никогда больше я так не любила. И наверное, не полюблю. И до сих пор не знаю радоваться ли мне, что познала такие чувства или лучше б было «как у всех »…
Но даже спустя годы я оборачиваюсь, едва заслышав аромат его туалетной воды. Сердце на долю секунды ахает, а потом затихает…
