В нашей семье не принято было упоминать бабая, когда дети спать не ложились. Или капризничали.
Мы тогда жили в Бурятии, и мама употребляла бурятское слово – онхоны. По-моему, так.
«Тихо-тихо, — говорила она, — а то онхоны приедут». И я прислушивался: нет ли топота копыт на ночной сельской улице? Было тревожно, но я понимал, что все зависит от меня: буду молчать – никто не появится.
До сих пор не знаю, что это слово означает. Может, по-бурятски – духи?
Онхоны действовали сразу. Все капризы исчезали. И я спал мирно и тихо.
Мне интересно, а как в вашей семье в таких случаях действовали? И вообще: педагогично ли это? Однако у меня, уверяю вас, никакой психологической травмы не было.
Милая птичка
Наверное, от рождения был и остался страх высоты. Это никакими онхонами не объяснить. Как и страх замкнутого пространства, как у моей бывшей соседки. Она не могла ездить в метро.
Страхи – странное явление. Иррациональное – так бы я сказал. Откуда они берутся?
Еще один страх – страх темноты. Раньше много ездил в командировки. Приходилось останавливаться в гостиницах. Если большой шумный город, то я смело выключал в комнате свет. Особенно – когда окна на улицу. И фонари делали свое доброе дело.
Но в маленьких провинциальных городках оставлял в коридоре включенную лампочку. Или ночник на столе как маяк в тревожном ночном море.
Самое тяжелое впечатление из детства. Несмотря на пламенную дружбу с сестрой, мы иногда ссорились. Не перепалка, а нечто драматичное.
В сенях была кладовка. Темная, без окна. И плотная дверь. В этой комнатке, узкой и тесной, стояли мешки с комбикормом, зимой висела свиная туша на крюке. В углу скучала бочка с квашеной капустой, хранились соленая черемша, мука, кедровые орешки.
Как-то очередная ссора. И средняя сестра, которая была старше и, конечно, сильнее, впихнула меня в кладовку и закрыла дверь. Знала ли она, как я боялся темноты? Трудно сказать. Может, и не знала.
В памяти остался липкий ужас. Я кричал так, будто меня резали. Казалось, что из темных углов потянутся чудовища. Причем неслышно. И нападения можно ждать со всех сторон. По ноге – поползут. Или упадут на голову с потолка. Справа, слева, сзади, спереди.
Не помню, долго ли сестра держала меня взаперти? Но этот ужас – на всю жизнь.
Ночная охотница
Дети в играх и в ссорах часто бывают жестокими. Даже милые и воспитанные. Иногда вдруг что-то просыпается – темное и неуправляемое. И ребенок удивляется, что сделал.
Страхи и ужасы. Как напоминание, что мы смертны и уязвимы. Некоторые люди сознательно всю жизнь просидят в углу, чтобы не тревожить себя.
Некоторые совершают психологические подвиги, поднимаясь над своими страхами. Взял себя в руки, напрягся, переступил через невидимый порог, и страхи падают на землю, как обрезанные веревки. И человек – свободен.
