— Так и не дождусь внуков, наверное. Я к ним со всей душой, а они подвели меня.
— Ну что ты, Галя! Они же не знали, — сказала сестра.
— Знали. И молчали. Специально. Я теперь понимаю. Обманули меня, облапошили, развели…
На душе у Галины Эдуардовны было очень скверно. А ещё было очень обидно. До слёз.
Она решила поделиться своими переживаниями с двоюродной сестрой. А та — наивная душа, кинулась защищать молодых. «Что их защищать?! — злилась Галина Эдуардовна. — Ушлые. Всё продумали, просчитали и воспользовались. А я ни с чем осталась. Вот так».
Надя молчала. Она осталась при своём мнении и была, в корне не согласна с Галиной. Но что ей доказывать? Пусть думает, как хочет. Это уже всё равно ничего не меняет. И никто не виноват.
Галя, когда выходила замуж, очень мечтала о детях. Даже раньше мечтала, ещё со школы. О крепкой семье, муже любимом и куче ребятишек. Надежде, с которой они крепко дружили от того, что жили неподалёку, все «уши просвистела» на эту тему. А сестра другая совсем росла, не понимала:
— Галька! Зачем тебе куча детей? Возни с ними! Терпеть их не могу! — фыркала Надя, усаживаясь поудобнее на диван с учебником химии. Она мечтала выучиться, устроиться на хорошую работу, стать независимой, строить карьеру.
Галя смотрела на двоюродную сестру свысока и считала её «синим чулком».
— Смотри, засидишься долго в девках, пока будешь свои учебники штудировать, потом и вовсе замуж не выйдешь!
— Да не хочу я замуж! Что я там не видела? — сердилась Надя.
Так вышло, что двоюродные сёстры жили в одном городе, недалеко друг от друга и очень дружили. У них была небольшая разница в возрасте и множество общих тем. Они бегали друг к другу в гости после школы. Вместе гуляли, ходили в кино. И болтали, и секретничали.
В отличие от Нади, Галя очень хотела замуж. И вышла. Как только окончила институт. А вот с мечтой о куче ребятишек не сложилось у неё. С мужем развелись через два года. В браке успел родиться сын, Павел.
Пашу Галя поднимала одна. Замуж больше не вышла, хватило ей впечатлений. Муж пил и гулял напропалую, обманывал Галю и даже не особо старался скрывать свои похождения. Гордая девушка не простила мужа, выставила за дверь. И в сердце больше никого не пустила. Смирилась со своим положением и даже находила в нём плюсы. А со временем, уговорила себя, что, мол, подрастёт сын, женится, внуки пойдут, вот тогда и натешится она с ребятишками. Родители рано ушли. Сначала отец, потом мать. Галина с пятилетним сыном, остались в просторной трёхкомнатной квартире одни.
Прошло время. Паша вырос, женился рано. Галя одобрила выбор сына: Вероника была хорошая, серьёзная девушка, из простой семьи. А что не богатые, так и они не графья! Галя трезво подходила к этому вопросу, и не было у неё великих мечтаний о невестке «из богатых». Лишь бы мир, да лад в семье сына были, это она считала главным. А остальное приложится.
Двоюродная сестра Надя, хоть и не мечтала о семье, но так получилось, что и карьеру построила, и замуж вышла. Двое детей у неё родились: сын и дочь. Всё сложилось.
Галина Эдуардовна детям сразу сказала, что если внуки родятся, то хорошо! Она поможет полностью. Готова была и в декрет пойти, если что. Павел и Вероника заверили мать, что пока детей рожать не хотят, так что спасибо ей огромное, но нет. Пока помощь её не требуется.
Взяли в ипотеку однокомнатную квартиру и поселились там. Галина расстроилась насчёт внуков, но Надя, у которой к тому времени уже появился первый внук, заявила ей, что молодые ещё слишком молодые. И правда, пусть поживут пока, «на ноги встанут».
— Галь! Ты хочешь всё и сразу. Так не бывает! Куда им детей? Ты сказала, что Вероника на работу хорошую недавно устроилась. Ипотека, опять же! Туда, сюда, везде деньги нужны. А малыш — очень накладное предприятие! Да и молодые они ещё. Посмотри на них! Сами дети!
— Ничего не молодые! — ворчала Галя. — Самый возраст. А наши родители как рожали нас? У тёти Тамары в двадцать лет уже ты была! Это моя мама родила меня в двадцать пять. И тогда, заметь, это считалось уже поздновато.
— Вспомнила! — упрекнула сестра Галю. — Ты бы ещё об отмене крепостного права заговорила! Всё это было давно. Времена меняются. Молодые теперь хотят сначала пожить для себя. Поездить, мир посмотреть. С детьми же никуда потом не сдвинешься: с печки на лавку только. Вероника сейчас сядет в декрет на три года, а потом выйдет, ничего вспомнит: всё изменится, квалификацию подрастеряет. У меня так было. Еле наверстала потом.
— Так я и предлагала свою помощь! Я могла бы в декрет сесть с малышом. Сейчас можно. И пусть работает. Так нет! Не хотят так.
— Это они тебя берегут, обременять не хотят. Хорошо же! — улыбалась сестра. — Не делай из мухи слона, пусть молодые поступают, как им удобно, не лезь.
Но Галина Эдуардовна продолжала «лезть». Она надумала выручить детей, помочь. Продала дачу, которая досталась ей от родителей и вручила им, вырученные с продажи, деньги.
— Не нужна она мне. Всё равно, что есть, что нет. Я туда не езжу. Не люблю, согнувшись в три погибели стоять, грядки эти обихаживать, да и заросло там всё, — улыбнулась она. — А вам нужнее. Закроете ипотеку и будете жить спокойно, без долгов.
Вероника и Павел очень благодарили Галину Эдуардовну. Все обнялись и даже прослезились.
И стали жить дальше.
Галина Эдуардовна подождала-подождала и снова разговор про внуков затеяла. Приехали сын с невесткой к ней в гости на праздник, хорошо посидели и когда стали уже уходить, прощаться в прихожей, Галина Эдуардовна, как бы невзначай, заметила:
— Когда ж внучат-то вы мне подарите, а ребята? Пора бы уж. Что тянуть? Теперь долгов нет, ипотеку закрыли…
Тогда Вероника откровенно сказала свекрови, что не хочет рожать детей «в однушку».
— Тесно, Галина Эдуардовна! Куда малыша в однушку? Будем расширяться. Теперь возьмём двухкомнатную в ипотеку, а нашу продадим. Ребёнку пространство нужно, да и нам тоже. Всё равно этот вопрос встанет рано или поздно. А без детей легче будет выплатить.
— Да сколько ж вы будете выплачивать-то? — всплеснула руками Галина Эдуардовна. — До пенсии? Пока то, пока сё… Годы идут…
— Мама. Всё. Мы так решили, — тихо сказал сын, как бы ставя точку в этом разговоре.
Галина Эдуардовна расстроилась, но ничего не сказала. А потом думала целый день. Ночь не спала — тоже думала. И решила. Она пришла в гости к детям и с порога объявила:
— Паша, Вероника. Я хочу вам предложить другой вариант. Давайте вы езжайте в мою трёшку, а я в вашу однушку переберусь. Зачем мне три комнаты? А вам — в самый раз. Поменяемся.
— Мама… — опешил сын. Он не знал, что сказать.
— Спасибо вам, Галина Эдуардовна, вы так нас выручаете! — проговорила Вероника и обняла свекровь.
— Ну что вы! Мы же родные люди! Надо помогать друг другу. Переезжайте, живите. И внуков я дождусь, наконец, да? — улыбнулась она и хитро посмотрела на Веронику.
— Дождёшься, обязательно дождёшься! — ответил за жену Павел и обнял обеих женщин.
Но внуков всё не было. Год прошёл, два, три. Сын отшучивался от намёков матери, отвечал: «Мы работаем над этим вопросом». Но Галине Эдуардовне было не до шуток. В трёшке дети затеяли серьёзный ремонт. Снова понадобились деньги. Опять было не до детей. А потом…
— Да не может она родить, понимаешь?! — сын сорвался и уже кричал на мать. Он как-то зашёл к ней в гости один, без Вероники и Галина Эдуардовна снова завела «песню» про внуков. — Врач сказал, шансов практически нет. Если только ЭКО. С самого начала говорил. Но мы надеялись на чудо…
Повисла напряжённая тишина.
— И вы знали? С самого начала?! — Галина Эдуардовна почувствовала, как у неё подкосились ноги. Она села на кресло и невидящим взглядом уставилась в одну точку.
— Знали, — сын отвернулся к окну, засунув руки в карманы брюк.
— Вероника не хочет ЭКО. Боится, — вдруг сказал Павел. — Усыновлять мы не будем. Тоже обсуждали. Не знаю, что делать… Видимо с внуками мы тебя… подвели…
***
— Обманули меня, понимаешь, Надя? — Галя плакалась сестре, сидя у неё на кухне. — Вытянули из меня дачу, квартиру. А сами знали всё, но кормили меня обещаниями. Вот как так?! Чувствую себя такой дурой!
Пожилая женщина заплакала. Надя молча протянула ей пачку бумажных салфеток и села рядом.
— Галя. Послушай. Они сами надеялись. Верили. И ждали. Эти вещи очень личные. С чего они должны были тебе это всё рассказывать? А ты на них прямо танком наезжала с этими внуками. Что им оставалось делать? Вот и тянули время. Думали, получится. Надеялись на чудо.
— Надо бы мне их отправить надеяться на чудо обратно в их однушку! — сердито сказала Галя. — А то, ишь! Я всё отдала, а они знали и молчали! Знали, что детей не будет! Просто тянули из меня деньги!
— Галя, — устало сказала Надя и обняла плачущую сестру, — Не выдумывай. Ты сама всё предлагала. Сама. Никто не тянул. Что теперь сделаешь?
***
Галина Эдуардовна очень обижалась на детей. Они не встречались и не виделись полгода. Общались, конечно, но только по телефону. И довольно натянуто. Мать чувствовала себя обманутой. То, что от неё скрывали правду, было очень обидно. Что делать, она не знала. Не выселять же их, в самом деле, из вредности? Это было не в характере Галины Эдуардовны. Она ведь понимала, что и в ремонт они сильно вложились. Да и считаться с собственным ребёнком не хотелось… Ах, как много бы она отдала за то, чтобы всё у них было хорошо!..
— Мама… Мама… — голос у сына дрожал от волнения. Он позвонил тогда, когда Галина Эдуардовна готовила котлеты. Она так и села с руками, вымазанными фаршем, на табуретку.
— Что случилось, Паша?
— Мама… — снова начал сын. — Мы не хотели тебе говорить заранее. Вот… ждали, пока точно всё будет известно… В общем… Ты будешь бабушкой! И очень скоро!!!
— П… правда? — тихо сказала Галина Эдуардовна. Опять её царапнула фраза «мы не хотели говорить», но потом до неё полностью дошёл смысл сказанного и радость буквально затопила женщину. Она облегчённо вздохнула и улыбнулась. На глазах выступили слёзы.
— Мальчик. УЗИ показывает мальчика. Мама! Сын! Будет сын у меня!
— Паша, Паша… Погоди, всё хорошо с Вероникой-то? Как анализы? Давления нету? А вес? — засыпала она сына вопросами.
— Отлично всё. Ходит как фарфоровая, бережётся. Ест только полезную еду, спит, отдыхает, пьёт витамины, не переживай, — улыбнулся Павел. — Вот ждали результатов анализов, и УЗИ. Сегодня стало точно известно, что всё идёт хорошо. И я тебе позвонил…
— Поздравляю вас, ребята! Вероничку обними, поцелуй! Хорошо-то как!
Галина Эдуардовна была абсолютно счастлива. Она, конечно же, давно простила их, но ведь материнское сердце успокаивается только тогда, когда у детей всё хорошо. И сейчас, похоже, именно так оно и было…
Жанна Шинелева
