— Не ной, шагай быстрее, — мимо промелькнули два силуэта – один выше другого.
Несколько мужчин, играющих в шахматы во дворе, глянули на них, но ничего интересного не увидели.
— Больше с тобой никуда не пойду, — парень в коричневой куртке продолжал что-то высказывать девушке, — При всех. В слезы. Это еще хорошо, что мою маму успели поздравить почти все. Если бы дядя Дима не успел подарить кофемолку, а ты такое устроило, то он бы с нами общаться перестал.
— Прости. Я не специально.
— А кому от этого легче? Мама разочарована твоим поведением, — парень нервничал, — Она теперь и не знает, как тебя куда-то приглашать.
— Твоя мама…
Девушка перестала говорить, набираясь сил. Ее-то мамы больше нет. За двадцать четыре дня Зоя едва успела просто осмыслить этот факт, а вот привыкнуть, конечно, нет. Ей безгранично тяжело.
— До пенсии будешь так? – спросил парень, заходя вместе с ней в подъезд, — Вот честно – дети и то лучше воспринимают. Погрустила пару недель. И хватит.
— Хорошо, хорошо.
Женщина, выгуливавшая свою кошку на поводке, неодобрительно покачала головой. Разве он прав?
— Видишь, Муся, что делается? Бедная девочка без мамы осталась, а он только и переживает, что она не такая, как прежде.
Рыженькая, очень пушистая, кошечка, будто оценив слова хозяйки, что-то ответила на своем, кошачьем.
Муся тоже совсем юная.
Любовь Андреевна подобрала ее в начале прошлой осени, причем совсем котенком.
— Пойдем домой?
Девушка с рыжими волосами вернулась на улицу, обошла мужчин, играющих уже во что-то другое, и, не ответив на их приглашение, села у большого дерева.
— Хоть картонку принесите, — Любовь Андреевна приблизилась, — Даже лето не наступило, а вы прямо так…
— Мне нормально, — Зоя попыталась натянуть капюшон так, чтобы никто не видел ее лица, — Тепло.
— Мы скамейку освободили, — Любовь намекнула, — На ней, наверное, будет удобнее. Пойдем, Муся, домой. Скоро кушать пора, а ты сегодня заслужила двойную порцию.
— Хорошенькая, — девушка посмотрела на кошку, — Муся у вас хорошенькая.
Соседка с кошкой ушли.
Девушка осталась сидеть.
Ей пока нельзя возвращаться. Рома сказал, что пусть успокоится где-нибудь, но только не в квартире.
***
Он ушел семь дней назад. Зоя сама указала на дверь. Пусть она не слишком сильная, но и исполнять все чужие желания больше не намерена. Роме было не интересно, каково ей. Он только жаловался, что она его не развлекает. Да и готовить стала хуже.
У входа в подвал кто-то оставил диван. Не новый, зато некоторые пользовались.
Зоя возвращалась с работы, когда заметила ярко-рыжее пятнышко возле того дивана.
— Ты же Муся, да?
Кошка изменилась за ту неделю, что Зоя не видела их с хозяйкой. Шерсть не такая густая. Во взгляде тоска.
— Потерялась?
Девушка подхватила кошку и понесла в подъезде, чтобы вернуть хозяйке, которая, вероятно, очень переживает.
— Бесполезно, — навстречу шла Марина, — Дочь Любы продавать все будет, кошку с квартирой не отдаешь. А, ты не знала, что ли? Кошечка без хозяйки уже неделю.
Марина пошла по своим делам, а Зоя не знала, куда податься. Ей было жаль и Мусю, и ее добродушную хозяйку. А еще ей очень не хотелось такой судьбы для Муси. Они обе теперь одинокие.
В квартиру они зашли вместе.
