Наталья, опершись руками о стол, внимательно всматривалась в окно. Немного сожалела о том, что не слышит слов соседки. Так ей хотелось выскочить во двор и послушать, но вот-вот должны закипеть щи. Второй день стояли в холодильнике, боялась, чтоб не прокисли, не хотелось ей опять часы проводить за готовкой. Ее ждет огород. После проливных дождей трава полезла густая. Да еще муж за стенкой лежит парализованный.
Зинаида, по всем признакам, о чем- то сокрушалась и кого-то ругала. Предположила, что мужа своего. Частенько последнее время он стал закладывать у нее за воротник. А какой мужик был, с молодости все ей завидовали, что такого мужа отхватила.
А сама-то была невзрачная, взглянуть не на что. Худая, лицо все рябью покрыто. А вот косам ее можно было и позавидовать. Волосы густые. Если оплетет ими голову, прям, настоящая корона.
Только услышала бульканье, сразу отключила газ и на улицу. Уж очень ее распирало любопытство.
— Зина, ты чего с утра разошлась?
— Разойдешься тут, — услышала через забор соседку, и подошла поближе, чтоб не кричать на всю округу.
— Семен что натворил что ли?
— Какой Семен? Ты погляди, все двери разворотили ироды проклятые.
— Что случилось?
— Гости ночью были, вся скотина по двору бродит, вот смотрю, что пропало.
— Да не расстраивайся ты так. Давно уж у нас никто воровством не промышляет. Может забыла быка на привязь посадить, гляди, корова загуляла.
— Наташа, я что первый год что ли корову держу. Вот иди погляди, шнурок какой-то валяется. – Женщина обежала с улицы. Начала приглядываться.
— Таких шнурков на каждых кроссовках. Пойди узнай, чей он. Ничего же не украли, успокойся, пошли ко мне, чай попьем.
— Некогда мне, еще кабана своего надо будить и на работу собирать. Веришь, Наташ, как мне все это надоело. Вот закрыла бы на все глаза и уехала к дочери.
— Так в чем дело, если зовет, почему не поехать.
— Ты же знаешь Родьку, мы с ним так и не сошлись характерами. Как он был раздолбай, так им и остался. Не пойму, как Сонечка его терпит.
— Ты же знаешь, какая любовь была между ними. Чего же сразу не разбила? С Григорием жила бы сейчас твоя дочь и горя не знала. – Что- сердечко ее екнуло при упоминании этого имени.
— Забыла? Он же женатый был в то время, это сейчас вдовец, одинокий. Говорят Светка Ерохина за него сватается.
— Светка? Быть такого не может!
— А ты чего, соседка, сникла? Небось до сих пор жалеешь о прошлом?
— Это тебе показалось, давай о другом поговорим.
И вот перед ее глазами вырос образ крепкого черноволосого мужчины. Он и в пятидесятилетнем возрасте похож на маложавого красавца. Сколько Наташа тогда слез пролила. Она была уже замужем за Петром, когда в их совхоз приехал молоденький ветеринар. Несмотря на то что постоянно возился со скотиной, ходил весь холеный. Они, деревенские девушки и женщины, жалели, что поздно он к ним приехал.
Не раз и Наталья была бита своим мужем. Было за что.
В один из вечеров пошла она к подруге, что жила на краю поселка, а Григорий возвращался с работы. Как увидела мужчину, все у нее внутри перевернулось. Так бы с ходу и кинулась ему на шею. Григорий приостановился, заговорил. Несколько комплиментов о ее красоте, жалость, что не свободна.
— Веришь, я бы с тобой замутил.
— Что тебе мешает это сделать сейчас? Муж не стена…
Зачем только она произнесла эти слова? Григорий прижал ее крепко к себе, начал осыпать поцелуями. В тот вечер так она до Тоньки и не дошла, а оказалась в стоге сена около двора очень сварливой женщины.
Видать, они с Григорием так были увлечены друг другом, что никого и ничего не заметили. Только на следующее утро летела молва от края до края, как Наташка миловалась с ветеринаром.
Хорошо помнит рассвирепевшее лицо своего мужа, до сих пор эхом в ее сознании отдаются его угрозы. Она, действительно, как следует тогда умылась кровью. Но разве мог Петр предвидеть, что на этом встречи его жены с Григорием не прекратятся. Вот уж где у них была конспирация.
Потом и Гриша женился, а связь между ними не прекратилась. Вот, поди, уже около тридцати лет, как они милуются.
Нет-нет, да и заглянет мужчина к ней на огонек. В летней времянке не могут расстаться до утра.
Признался ей Григорий однажды, уже после смерти жены, что Сонька ему нравится, но молодая она, да и жених у нее есть, Родион. Это для нее было настоящим ударом. Наташа сама почти уговорила Родьку жениться на дочке соседки.
А теперь еще Светка, продавщица магазина. Вечно размалеванная ходит да демонстрирует новые наряды постоянно. Не может допустить Наташа, чтоб Светка захомутала ее любимого, одну радость, что у нее осталась.
— Ну, ладно, Наташа, вижу, что взбудоражила я тебе рану, пойдем, у каждой много дел.
Покормив мужа, обтерев его мокрой салфеткой, побежала на маленький базарчик, где приезжие торгуют шмотками. Прикупила себе ситцевый халат, несколько футболок, даже платье на выход приобрела.
Все старье, что носила дома, выбросила в мусорное ведро. Покрутилась перед зеркалом: на нее смотрела настоящая красавица, которую не старили годы. Закончила примерку, принарядилась во все новое и на огород.
Не ускользнуло от глаз соседки преображение Наташки.
— Соседка, ты прямо вырядилась, как на танцы. Точно затмишь Светку. Куда ей до тебя.
Наташа подошла поближе.
— Зина, тебе могу признаться, знаю, что рот у тебя всегда на замке. Я же люблю Григория. Грех такое говорить, но я ведь не дождусь смерти Петра, чтобы быть вместе с любимым.
— Наташка, ты это брось, — вроде как испугалась таким словам Зинаида, — пусть мужик живет.
— Да разве он живет? Одни глаза бегают на лице, а сам лежит без движения. Доктор говорит, что сердце у него здоровое, еще может долго прожить.
— Много ли надо тебе в этом возрасте, встречаешься изредка и хватит.
— Я хочу быть рядом всегда с Григорием…
Соседки каждый разошлись по домам, солнышко уже припекало, становилось жарко.
Наташа головой понимала все, что ее деревенские осуждали, а сердцем тянулась к Грише, верила все равно: они будут доживать вместе.
Автор Анна Серегина
