Почему Нина Петровна решила круто изменить свою жизнь, выйдя на пенсию? Она точно знала теперь чего хочет. Все последние годы, дорабатывая стаж, она мечтала только об одном: как станет свободна от работы, поедет на постоянное место жительства в деревню.
Тем более, что ей было куда ехать, не на пустое место. Крепкий бревенчатый домик был куплен ещё лет десять назад, когда был жив Николай, её муж. Они воплотили в жизнь давнишнюю мечту – проводить летний отпуск, выходные и праздники в своём «имении», как они называли Сывороткино.
Дом они купили у знакомых, которые выстроили свой дом в городе, поближе к детям и внукам. Поэтому Нина и Николай получили его из рук хороших хозяев и за небольшие деньги. Сывороткино была зелёной деревенькой в полтора десятка домов, со своими чистыми источниками и прудами.
Тут тебе и рыбалка, и походы в лес за грибами и ягодами, за травами и просто погулять. Нина Петровна сообщила дочери о своём желании переехать. Валя одобрила решение матери, помогла с переездом и даже в отпуске они сделали небольшой ремонт в доме и привезли дров на зиму, сложив их в просторный сарай во дворе.
Вместе с Ниной Петровной переехали кот Василий и собака Динка – наверное, не менее счастливые переселенцы, чем их хозяйка. Такой воли в городе им не было, а теперь у Динки появился просторный вольер у крыльца, а Василий постоянно гулял где-то в саду или сидел в палисаднике, высматривая других четвероногих деревенских обитателей.
— Ой, мама, боюсь тебе скучно тут станет. Первое время обустроишься, а потом загрустишь, — вздохнула Валентина.
— А ты почаще приезжай ко мне с мальчишками, даже если Вите некогда. Я всем вам буду рада. Особенно летом. Сама знаешь, какая тут благодать.
— Ну, в случае чего – приедешь на зиму в город. Твоя квартира будет тебя ждать.
— Нет, доченька, квартиру я договорилась уже сдавать. Пока так, чтобы мне посвободнее с деньгами тут было, пенсия небольшая, а дров немало надо, да и много чего. Хочется теплицу новую и баньку бы не мешало покрыть.
Валя согласилась с матерью. А уезжая, обняла её и сказала:
— И всё-таки одна… — но созваниваться будем. Если что – я приеду, ведь недалеко.
Стояла ранняя весна, дел в это время в деревне немало. Начинали приезжать дачники, Нина Петровна была в приятельских отношениях с местными постоянными жителями, их было всего шесть домов.
— Теперь я с вами. Седьмая, — улыбалась Нина Петровна.
— Нет, тут одна пара тоже домик купила, тот, что у самого пруда. Так что ты уже восьмая! И это хорошо. Возрождаемся потихоньку.
Нина Петровна с утра до вечера работала в доме, она посадила семена овощей на рассаду, наводила порядок после ремонта, выходила погреться на апрельском солнышке, присев на ступеньки крыльца.
Ей казалось сначала, что она в затяжном отпуске, старалась быстрее управляться с делами. Но потом стала трудиться чуть размереннее, останавливая себя, понимая, что теперь она всегда тут и торопиться не надо.
Соседом справа был дед Семён. Жил он в деревне долгие годы. Когда-то имел большую семью, но дети разъехались по городам, жена умерла около пяти лет назад. Семён не был старым, он был немного старше Нины Петровны, но последние годы отпустил бороду, поседел и не вылезал из своей фуфайки. Семён ремонтировал и перебирал печи, плотничал. Поэтому Нина Петровна и отправилась к нему за помощью.
— Добрый день, Семён Ильич. Пришла договориться насчёт бани. Мне бы крышу покрыть. Сможете помочь?
— Ты, никак, насовсем сюда перебралась? – не ответил на просьбу Семён.
— Думаю, что да. Так хотелось бы. Поэтому и решила порядок навести. Мужские руки в хозяйстве так нужны. Вот и калитка покривилась, и штакетник у палисада сгнил… Работы много. Но я вас не тороплю. По мере сил и возможности, Семён Ильич…
Семён кивнул, ничего не ответив Нине Петровне, и отвернулся к окну.
К странностям деда Семёна Нина Петровна не могла привыкнуть. Не понятно, что у него на уме. Прошло два дня, и он появился с рулеткой у неё около палисадника. Поняв, что Семён будет помогать, Нина Петровна обрадовалась:
— Вот и ладненько. Я сегодня поеду в город, как раз и материалы закажу в строительном магазине на завтра, — сказала Нина Петровна.
Дед протянул список, начертанный простым карандашом.
— Там в сарае досок порядочно у тебя. Лишнего не надо брать, зря деньги тратить. А вот листы шифера понадобятся и специальные гвозди к нему. Тут всё сосчитано точно.
Нина Петровна уехала в город, и на следующий день вернулась со стройматериалами: грузчики выносили из фургона новенький шифер и складывали его во дворе под истошный лай Динки.
Она приняла товар и пошла к дому, как вдруг увидела деда Семёна, которого не сразу и узнала. Одет он был в чёрную болоньевую куртку, на голове была кепка вместо старой ушанки. Но самое главное – дед был гладко выбрит, и помолодел на десяток лет.
— Ух ты, вас не узнать… — поразилась Нина Петровна. – Я даже не сразу и поняла, что это вы.
Семён насупился и отвернулся к машине, что-то поясняя грузчикам. Потом подошёл к Нине Петровне:
— У меня подсобник будет. Когда можно будет приступать к работе?
— Когда вам удобно, хоть завтра, — ответила Нина Петровна, и не удержалась:
— Как же вы помолодели! А все твердят: дед, дед… А под бородой и не дед вовсе.
Семён, скрывая довольную улыбку и радость от впечатления, которое он произвёл, отвернулся и зашагал к дому.
На следующее утро, едва свет, Нина услышала стук под своими окнами. Выглянув в окно, она увидела, что Семён чинит калитку, заменив в ней плохую доску. Он увидел смотрящую на него Нину, которая махнула ему рукой.
Солнце разливалось по саду, двору и грело крылечко. Мужички аккуратно снимали с крыши бани старую кровлю, а Нина готовила обед. Две недели Семён и его подсобник – парень из соседнего села, крыли баньку Нины Петровны.
Хозяйка угощала их обедом, чаем с пирогами. С каждым днём Семён становился разговорчивее и приветливее. Словно оттаяло его сердце, смягчилась душа, и вместе с теплом вошла и в его одинокую жизнь радость общения с Ниной.
Она видела перемены в соседе. С грустью вспоминала своего мужа, думая, что как бы было им хорошо сейчас вместе, но так распорядилась судьба. И не хотелось бы ей видеть вот такого одинокого своего мужа, если бы ушла она раньше него…
Семён починил и палисадник Нины в мае, когда оттаяла земля. Несколько столбцов пришлось заменить. Деньги за услуги Нина с трудом заставляла Семёна брать, запихивая купюры ему в карманы куртки.
Валя, приехавшая к матери, радовалась переменам и хорошему настроению мамы. А у Семёна уже были заказы на работы от соседей. Однако, он часто заглядывал теперь к Нине, рассказывая ей о своих трудах, новостях, и заботах. Они стали дружить ненавязчиво, но по-доброму, тепло, частенько посиживая на крылечке вечерами и поговаривая о событиях прошедшего дня.
Нина Петровна всегда угощала Семёна своими пирогами, а он рад был помочь приглядеть за домом, котом Васькой и Динкой во время отъезда Нины в город.
Однажды Валя сказала матери:
— Вижу, как Семён Ильич к тебе захаживает. Хороший он человек. Теперь я спокойна. Всё-таки ты не одна.
— Что ты доченька? Я со всеми тут лажу. Он сам как-то больше заходит, мы посидим, поговорим, чая попьём и на душе теплее, всё-таки живой человек рядом. Дружим.
— Да… Так и надо жить. Тем более в деревне. Да и везде… — ответила Валя.
Однажды после посиделок с Семёном на крылечке после знойного летнего дня, Нина Петровна, простившись с ним, сказала:
— Спокойной ночи, Семён, помощник ты мой, и собеседник хороший.
Семён не отвёл глаза в сторону как обычно, а, прослезившись, вдруг произнёс тихо и проникновенно:
— Спасибо тебе, Нина.
— За что? – удивилась Нина Петровна.
— За то, что ты есть…такая…добрая и светлая. Человечная и простая. Хорошо, что ты переехала сюда. Насовсем. Мне как глоток свежего воздуха. Правда.
Нина Петровна улыбнулась и ответила:
— Вот и ладно. Будем жить и радоваться, что не одни, не одиноки. Что завтра будет кому доброго дня пожелать. Ты заходи, когда взгрустнётся. Поговорим.
Семён кивнул и пошёл к своему дому. А Нина Петровна, погладив Динку, взяла на руки кота:
— Пошли, Василий, спать. Без тебя я в доме одна не останусь, Сам знаешь, как я мышей боюсь.
Васька мяукнул в ответ и свет в доме Нины погас. А Семён ещё долго сидел в своей кухне и листал альбом с фотографиями, вспоминая юные годы, всю свою семью и родных, и вздыхая.
