Для иллюстрации использована обработанная фотография с бесплатного фотостока pixabay.com
Лёва с самого утра ничего не ел. Чашка кофе и рогалик не в счёт. Желудок, эта ненасытная печь, давно всё сжёг, даже угольков не оставил.
К вечеру похолодало, утреннюю слякоть скрепило морозом и припорошило снежком. Лёва втянул носом воздух. Жареная картошка, копчёные колбаски, ароматы каких-то сладостей. Запахи дразнили, смешивались между собой, щекотали ноздри.
Перебиваться мелкими перекусами Лёва привык, уже полгода питался тем, что под руку попадется. Сегодня он совсем на мели. Последние деньги спустил на покупку видеокарты и жёсткого диска. Надо же было ноутбук апгрейдить. А до зарплаты целых шесть дней. Опять придется у Серёги одалживать.
Лёва миновал супермаркет, обогнул киоск с выпечкой и, бросив голодный взгляд на лавку с шаурмой, подошел к забору. Прислонившись к нему, сидела старушка. В оренбургском платке, сером полушубке, старых валенках. Классическая бабулька, персонаж русских народных сказок. Правда, торговала не волшебными яблоками, а семечками и орехами.
— Мне стакан орешков, — попросил Лёва, шаря в карманах куртки.
— Каких хош?
— Чтоб подешевле.
— Чаво?
— Недорогих.
— А-а-а… есть таки. На-ка, арахису, укусный, поджаристый, буш доволен, — прошамкала старушка и зачерпнула из кулька стакан орехов.
Лёва наскрёб мелочь и расплатился. Еле хватило. Как говорится, тютелька в тютельку. Хорошо, что билет на электричку купил заранее. Угораздило же снимать комнату на окраине города.
— Ох, погода сёдни неважнецка, похолодало-то как, — заявила старушка, растирая замёрзшие руки.
— Ну да, — Лёва машинально кивнул. Он уже предвкушал, как доберется до съёмной квартиры, пожарит яичницу, откроет консервы из Серёгиных запасов, что-нибудь приготовит. Он не будет против, сам его пригласил. Вдвоём веселее, и аренда дешевле.
— Ты ща небось на электричку? Далече ехать-то? — поинтересовалась старушка.
— Ага, — ответил Лёва. От мысли, что придется минут сорок трястись в вагоне, желудок издал протестующий стон.
Ещё в офисе Лёва пытался заглушить урчание, задерживал дыхание, щипал себя за бок. Без толку. Девушки из отдела продаж хихикали, а толстяк Матвей предложил жвачку. Лучше бы пирожком угостил, у него этих пирожков — завались. Жена каждый день печёт.
— О-хо-хо, голодный небось. Бери ещё, — старуха отсыпала орехов, завернув в газету.
— У меня денег нет…
— Бери так.
— Не надо, я по дороге перекушу.
— Бери, те говорят… У меня тож сынок был, Петруша. Так и не свиделись. Ох, тяжко на душе, — старуха перекрестилась.
— Что с сыном, почему не свиделись? — спросил Лёва и, чтобы её не обидеть, взял орехи.
— Шибко гордый был. Говорил, ты мать старая, жизни не знаш. Уехал, весточки не подавал, совсем забыл. А потом нещасный случай, и нет мого Петруши…
Лёва съёжился, в сердце, словно булавку воткнули. Он тоже с родителями не общался, не писал, не звонил. Даже номер телефона сменил. А всё из-за дурацкой ссоры. Отец чем-то упрекнул, чем именно Лёва уже не помнил. Мать стала на сторону отца — и пошло-поехало.
Недавно сестра на старый номер эсэмэску прислала: «Хватит дуться. Мама с папой скучают, хотят встретиться». Но Лёва не ответил. Вернуться домой и признать вину гордость не позволяла. Да и что сказать? С универа выгнали, с нормальной работой не сложилось. Янка, предательница, ушла к другому, богатому и перспективному. Всё наперекосяк.
Когда Лёва жил с родителями— горя не знал. Был упитанный, с гривой рыжих волос — вылитый царь зверей. Мама и сестра ласково называли Лёвушкой. Папа всегда Львом Львовичем величал.
Сейчас на царя зверей ничуть не похож, скорее, на тощего хорька. Остролицего, со впалыми щеками, вместо гривы — коротко стриженый ёжик. Увидела бы его мама — схватилась за сердце.
— Ты кушай, орехи калориные. И деньги свои забери. Эт подарок… Бог велел людей угошать. Ты кушай и мого Петрушу поминай.
Лёва сперва заупрямился, но потом сдался. Если предлагают от чистого сердца, отказываться нельзя. Он поблагодарил и зашагал в сторону электрички. По дороге зачерпнул горсть орешков, отправил в рот. Такие вкусные орехи пробовал лишь в детстве, тогда всё было вкуснее. Родители были молоды, бабушка с дедушкой живы. Волшебная пора, пора весёлых игр, сладостей и бесконечного лета.
Начался снег, мелкий, колючий. По ледяным дорожкам, будто тревожные мысли, мельтешили прохожие. Они хмурились, толкались, куда-то спешили.
Возле игрушечного магазина увидел мальчишку с гривой рыжих волос. Лёва невольно улыбнулся. Сам таким был десять лет назад. За это время многое изменилось. Жизнь состоит из кирпичиков, хороших и плохих. Люди, желая того или нет, каждый день строят свой дом. Каким он получится, зависит от человека, от его стараний.
Лёва покачал головой. Судя по всему, строительство у него не задалось, зависло в самом начале… Звук приближающейся электрички вернул в морозную действительность. Поразительно, горсть орешков смогла успокоить желудок. Буря, бушевавшая внутри, улеглась, есть расхотелось.
Он обернулся и глянул на забор, где недавно сидела старушка. Сейчас там никого не было. Куда она подевалась? Прошло каких-то две-три минуты. На заборе красовалась надпись: «Сказка рядом, сумей её разглядеть». Огромные буквы сияли, словно анимированная открытка.
Лёва вытащил телефон и замерзшими пальцами набрал номер. Послышался родной голос:
— Кто это?
— Мам, это я.
— Лёвушка?
— Да, мам, это я… Прости меня, я еду домой…
Автор: Виктория Златкина.
