Алена пробиралась по темному коридору общежития – всего одна слабая лампочка освещала эту длинную «кишку» четвертого этажа. Повсюду стояли коробки, детские игрушки, велосипеды, приходилось невольно натыкаться на весь этот хлам. Интересно, в каком сейчас состоянии золовка Дашка? И как там чувствует себя Максимка – маленький, худенький племянник?
Алена толкнула хлипкую деверь комнаты, которая никогда не закрывалась – как щеколда отвалилась, так и висит, а замок уже давно сломан. Стол был завален тарелками с засохшей в них едой, мутными стаканами и пустыми бутылками. К комнате ужасная вонь и грязь, а на полу сидит Максимка и безуспешно грызет засохший пряник – он никак не поддавался слабеньким детским зубкам. На табуретке у стола спала Дашка, а на пыльном диване без постельного белья храпело какое-то тело в грязной одежде, повернувшись мордой к стенке – было непонятно: женщина это или мужчина.
Максимка радостно пискнул и бросился обнимать свою тетку, издавая только звуки – током говорить он не умел. Алена вытерла грязную табуретку своим носовым платком, присела на краешек и взяла трехлетнего племянника. Она вытащила из сумки пирожок и маленькую упаковку сока, вставила в нее соломинку и стала с умилением смотреть, как Максимка уплетает гостинцы.
— Даш, а Даша, проснись! – Алена потрясла спящую золовку по плечу.
— А? – встрепенулась на секунду Даша и подняла на Алену мутный взгляд. – Иди на…
Ее голова опять рухнула на руки, лежащие на столешнице. Зато встрепенулось тело на диване, и, судя по бороде, это был мужчина. Он сел на диване, потер заплывшие глаза, встряхнул нечесаными патлами, извинился и скрылся за дверью.
Алена перетащила спящую Дашу на диван – какая же она легкая, совсем высохла со своими пьянками. Алена нашла кое-какие вещи Максима в куче грязного белья, которое еще можно было надеть на племянника, одела его и вызвала такси. Пока ждала, написала записку: «Даша! Максим у нас! Одумайся! Алена», и оставила ее на столе.
Даша совсем скатилась ниже плинтуса за этот год, ее и не узнать! До рождения Максима она была приличной дамой, но ее муж очень любил крепко выпить. После того как родился малыш Даша долго и упорно боролась с этой пагубной привычкой ее мужа, пыталась его лечить, закодировать – отец же ребенку. А потом супруг набрался где-то с друзьями, упал в сугроб и замерз. Нашли его, бездыханного, только на следующий день.
К Даше стали приходить сочувствующие дружки усопшего мужа, наливать ей для успокоения, хоть она сильно и не горевала, вот так и втянулась. Продала квартиру из-за кредитов, перебазировалась в общагу. У нее пока еще бывают просветы, тогда она выгоняет всех этих дружков, наводит дома порядок и становится заботливой матерью, но последнее время просветов почти нет. Ее предупреждали, а она так и не поняла.
Алена приехала домой с Максимом, ее уже встречали в прихожей муж и двенадцатилетний сын Славик. Он бережно взял своего спящего двоюродного брата и отнес его в свою комнату.
— Сеструха опять «в лохмотьях»? – спросил Сергей.
— Да, — устало ответила Алена. – Эй, але, куда это ты собираешься?
— Вразумить ее, — нервно ответил супруг. – Пора уже кардинально что-то решать!
— Не спеши, не надо, там все равно пока глухо – она не в состоянии что-то вообще понимать. Сейчас 2-3 дня еще погудит, начнет в себя приходить и явится, вот тут-то мы с ней и поговорим. А пока давай Максимку мыть и кормить.
Так и получилось – два дня Даша совсем не давала о себе знать. Максимка откормился, ему купили новые вещи и большую машину, но он часто плакал – скучал по своей непутевой мамаше. На третий день Даша появилась – вроде как нормальная, но не в лучшем состоянии – у нее сильно тряслись руки.
— Даша, отдай нам ребенка, пока не поздно! – мягко сказала ей Алена.
— С чего это вдруг вам понадобился мой сын? И почему это «пока не поздно»?
— Потому что ты валялась в хлам с каким-то мужиком, а Максимка сам себе предоставлен! Знаешь, что могло случиться? Да все что угодно – из окна упасть, спички взять, подавиться этим сухим пряником.
Даша, морщась, старалась вспомнить события того дня, но тут Сергей треснул кулаком по столу и закричал:
— Что ты с ней цацкаешься, Аленка, она тебя не понимает, а я сейчас все объясню. «Пока не поздно» — это значит что в следующий раз мы вызываем соцопеку и ребенка забирают в детдом. Тебе его точно не отдадут, а нам – неизвестно, кучу бумаг и судов надо пройти и тогда еще как-то возможно, но это пройдет огромное время. А сейчас пиши нам расписку и доверенность на ребенка, иди бухай или есть другой вариант – кодируйся, я денег дам!
Даша боялась брата, поэтому она молча написала все, что требовалось. Максим маму в этот день не видел – он гулял на улице со Славиком. Даша долгое время не появлялась – Алена ей звонила, умоляла одуматься и кодироваться, на что золовка, еле ворочая языком, отвечала:
— Захочу – в любое время брошу, мне это легко! Не надо мне морали читать!
Это отговорка всех алкоголиков, о ребенке Даша даже не спрашивала. Сам Максимка какое-то время поскучал без мамы, и даже спрашивал о ней, на что Алена отвечала:
— Я ведь тебе тоже мама! Я – родной человек, а не чужой, поэтому и мама! Зови меня так!
Максим ходил в садик и посещал логопеда, и почти через год он говорил не хуже своих сверстников. Именно тогда опять появилась в доме его пьяная мамка, страшная и окончательно спившаяся.
— Отдайте мне ребенка или пойду жаловаться куда следует!
— Сеструха, что тебе нужно? — сдержано спросил Сергей.
— Отдай ребенка или дай денег на пару пузырей! – сказала она, шатаясь и падая. — С вас не убудет! У вас денег куры не клюют, а я страдаю!
Ну хватит – супруги сами подали в суд, а свидетели и приложенные к заявлению бумаги, подписанные Дашей, были очень кстати. Максимку не отправляли в детский дом, а сразу лишили Дашу материнства и доверили воспитание племянника Сергею и Алене. Сейчас Максиму 16 лет, он хороший парень и знает кто его мать, но не интересуется ею, да и родная мать сыном тоже. Сама Даша продолжает пить и сожительствует с неким Григорием. Хорошо, что она больше детей не рожала.
