С утра встала и прямо в сорочке стала наводить порядок в комнате, где у неё была парикмахерская, и мужской, и женский зал. У них посёлок всего сотня дворов, хорошо, если человек триста наберётся. Обычно в неделю десять-пятнадцать клиентов, но сегодня суббота, да и средина мая уже на дворе. Должны подойти.
Парикмахерская прямо в доме, который ей от родителей остался. Дом большой, четыре комнаты, если вместе с кухней считать. Самой Вере уже тридцать пять, а всё не замужем. Да и мужиков в деревне совсем не осталось. Нормальные неженатые мужики в город уехали. Четверо на войну ушли.
Вывески на воротах никакой нет, а то еще налоговая заявится. Хотя в их деревне налоговой делать нечего. Работы в посёлке совсем нет, даже для мужиков, а уж для женщин – тем более. Денег у деревенских тоже нет, всё норовят продуктами расчитаться.
Появилось в деревне и три коттеджа, но их владельцы к ней не заходят. Их машины туда-сюда мелькают, в городе стригутся и укладки делают.
***
«Ой Наташка идёт! Интересно, укладку сделать или просто поболтать. У неё муж хорошо зарабатывает, — почему-то мелькнула мысль. – В городе у парикмахеров цены раза в три больше, а я и стрижку, и укладку сделаю лучше их, хоть женщинам, хоть мужикам, и волосы окрашу, и мелирование сделаю».
Подруга забежала и сразу села в кресло:
— Вера, сделай укладочку самую хорошую! Сегодня мой с вахты возвращается, нужно красивой быть, — достала деньги. – У меня только триста рублей.
— Да, ладно! – улыбнулась Вера. – У тебя перед возращением мужа, никогда денег не бывает. Куда ты их деваешь?
— Так у меня двое сыновей. На них продуктов не напасёшься, и одежда, как в огне горит.
— Сейчас сделаю из тебя красавицу, — принялась за дело хозяйка деревенского салона.
— Да, Вера, — дёрнулась клиентка. – Забыла тебе сказать. Гришка Сироткин тоже на войну собирается.
— Он-то, куда собрался. Толик Кашин уже погиб, а ведь какой парень был, молодой, здоровый.
Перед глазами, словно в реальности появился мальчишка-первоклассник, когда она была уже в десятом. Вспомнила, когда его провожали в армию, ещё до войны на срочную службу. Затем на эту контрактную.
— И девки за ним бегали, — почему-то добавила Наталья.
— А куда Гришка лезет? Ему уже за сорок.
— Сорок два. Дочь-то на следующий год школу окончит, собирается в институт поступать в областном центре и жить там хочет остаться. Вот он и собрался денег заработать.
— Наших четверо уже ушло, один не вернулся.
— От Борьки Храмцова никаких вестей нет. Жена его в военкомате все пороги отбила.
Опять перед глазами односельчанин, он года на три-четыре младше был. Двое детей у него. Жили в старом маленьком доме, Борис всё хотел построить большой красивый… пропал уже год никаких вестей нет.
— От твоего Мишки тоже никаких нет, — подруга, словно вслух продолжила её мысли.
— Какой он мой?
— Всё к тебе ходил, — и ехидно добавила, — «постригаться».
— Ходил, — Вера тяжело вздохнула, что не укрылось от глаз подруги.
— Может ещё вернётся. И от Дениса Доломанова никаких вестей нет, — продолжила Наталья, но взглянув на погрустневшее лицо подруги, замолчала.
***
Оценив укладку, подруга ещё немного поговорила и ушла. Вера села на стул и долго вспоминала мужчин, которые когда-то сидели в этом кресле перед зеркалом:
«Может правда Миша Нахмуров меня любил? Пока у него мама жива была, всё за ней ухаживал, болела она сильно. Как умерла, сразу на войну уехал, и даже попрощаться не зашёл. Он добровольцем ушёл прошлой весной, на один год. Год давно прошёл. Как я его ждала…, а он так и не вернулся, — на лице появилась нежная улыбка. – А ведь он такой хороший, только нерешительный…»
От раздумий отвлёк, вошедший мальчишка лет десяти:
— Тётя Вера, мама послала меня постричься. Вот деньги, — и протянул сто рублей.
— Садись! Как тебя стричь?
— Мама сказала под полубокс.
***
Дожидаясь следующего клиента, села перекусить. Не дали:
— Здравствуй, Вера! Вот постричься зашёл.
— Гришка, ты что на войну собрался?
— Да.
— Тольку Кашина убили. Хочешь, чтобы и тебя? – Вера повысила голос.
— Да ладно тебе ругаться…
— Садись! Как стричь?
— Наголо, — тяжело вздохнул. – Как полагается.
— Ох, Гришка, Гришка!
***
В ожидание следующего клиента Вера смотрела в окно и мысленно мечтая, на что истратит наличность, заработанную сегодня:
«Шестьсот рублей. Набрать бы за выходные тысячи две-три, съездила бы в понедельник в город брючки купила бы и туфли, — и тут увидела, что к её дому подъехала красивая машина, из которой вышла молодая женщина. – Никак мадам из коттеджа. Ей-то здесь, что надо?»
Вошла, такая вся из себя, надменным голосом спросила:
— Ты Вера?
— Да.
— Мне нужна красивая причёска для деловой встречи, но совершенно нет времени. Ты способна, что-нибудь сделать?
— Что надо, то и сделаю, — спокойным голосом ответила Вера. – Садись!
Чуть ли не каждое движение деревенского мастера сопровождалось высокомерными замечаниями богатой клиентки. Не выдержав, Вера произнесла:
— Сиди спокойно! Не хуже ваших городских мастеров в моде разбираюсь.
Глаза женщины удивлённо расширились, но та замолчала, понимая, что встать и уйти уже не получится.
По мере того, как работа деревенского мастера подходила к завершению, на глазах клиентки всё чаще и чаще мелькало удивление.
Когда прическа была готова. Та ещё раз внимательно посмотрела в зеркало, лицо озарила счастливая улыбка. Достала карточку:
— Сколько я должна? Ах, да! – вспомнив, что находится не в городском салоне.
Вынула откуда-то пятитысячную купюру и протянул мастеру:
— Возьми!
— Зачем так много? У меня и сдачи нет, — растерялась Вера.
— Всё нормально! – и, сияющая, вышла из дома.
***
Настроение после такой богатой, к тому же непредсказуемой, клиентки поднялось. Мысли о поездке в понедельник по городским магазинам стали совсем уж красочными.
Глянув в окно, увидела свою подругу, обнимающую мужа, вернувшегося с вахты. Обратила внимание на их топившуюся баню и так тоскливо стало на душе:
«Неужели мне всю жизнь суждено прожить одной? – увидев, выбежавших соседских мальчишек, тяжело вздохнула. — Никогда не стану мамой!»
Долго смотрела в окно, пока не увидел, что подруга тащила своего супруга к ней, улыбнулась:
«Ещё одного клиента ведут».
***
Воскресное утро. У всех в субботу и воскресенье выходные дни, но только не у парикмахеров, у них эти дни, самые, что ни на есть, рабочие. Вот понедельник выходной. Кому придет в голову мысль идти стричься в этот день?
Не успела встать, как зашла местная, деревенская, уже пожилая:
— Верочка, моей дочери юбилей, уже тридцать пять. Они у меня неплохо живут, отмечать будем в ресторане. Сделай меня красавицей! Сколько надо, я заплачу!
— Садись в кресло!
Превратить немолодую женщину из деревни в красавицу заняло более двух часов. За это время та успела рассказать о всех своих детях и внуках.
Вера слушала её с долью завести:
«В шестьдесят у меня внуков точно не будет. Хоть бы дети были. Ещё лет десять и про роды можно забыть. Так и буду всю жизнь слушать рассказ своих клиентов об их детях и внуках».
Через два часа клиентка стала красавицей, а мастер богаче на полторы тысячи:
«Какие у меня удачные выходные! – привычно посмотрела в окно. – Что это там Наташка, ко мне бежит? Похоже, что-то случилось».
Подруга забежала и с порога прокричала:
— Дениса Доломанова на воине убили!
— Да ты что? – схватилась за щёки Вера. – Я ведь с ним в одном классе училась.
— Что же это творится на белом свете?
— Он ко мне часто стричься приходил, — подруги восклицали, похоже, не слушая друг друга.
— Жёнушка его бывшая про него, наверно, совсем забыла.
— А как же похороны?
— Их от военкомата хоронят на городском кладбище. Тольку Кашина с какими почестями похоронили и Дениса с почестями похоронят.
— Лучше бы они все живыми вернулись.
***
Подруга ушла, а в голову Веры полезли горькие мысли:
«Похоже, и мой Миша погиб. Ещё два месяца назад должен был вернуться. И узнать не у кого. У него ведь родственников нет. В его доме квартиранты живут, он их на год пустил. Может они что знают? Нет! Наташка давно бы всё разузнала».
***
Очередные клиенты вызвали милую улыбку. Мать привела двух мальчишек-двойняшек, совершенно одинаковых.
— Здравствуй, Вера! Вот привела.
Стригла их не первый раз, мать нередко приводила и всегда двоих. Почему-то мелькнула мысль:
«А ведь лет через пятнадцать, и они вырастут. Хорошо, если тогда войны не будет».
***
Не успели двойняшки уйти, зашла девушка лет семнадцать:
— Здравствуйте, тётя Вера! – как-то виновато опустила глаза. – Сделайте меня укладку.
— Садись! Сейчас сделаем из тебя красавицу.
Вера с давних пор стригла своих деревенских, всё обо всех знала:
«Вот и эта выросла, похоже, к первому свиданию готовится. Завтра вся наша деревня будет об этом знать».
Покончив с причёской спросила:
— Нравится?
— Да, тётя Вера! Большое спасибо!
Проводила клиентку. На губах застыла грустная улыбка:
«У людей бывают, хоть и горестные дне, но ведь бывают и радостные. У меня все дни одинаковые. Сегодня, похоже, больше никого не будет. Завтра устрою себе праздник. Поеду в город… куплю себе красивую одежду».
***
Понедельник. Выходной. С утра стала собираться в город. Навела красоту, надела самое красивое платье и собиралась выйти…
Возле дома остановилось такси.
«Это ещё кто?» – почему-то сильно застучало сердце.
Вышел мужчина в какой-то пятнистой форме. Достал из машины сумку и… букет красных роз. Повернулся…
— Миша!!! – вырвалось из самого сердца.
Хотела броситься к двери, но ноги словно пристыли к полу из глаз потекли слёзы.
И вот он вошёл.
— Здравствуй, Вера! Я вернулся, — протянул букет и тут увидел слёзы на её глазах. – Ты почему плачешь?
— Ми-ша-а-а!!!
Мелькнули, разлетающиеся во все стороны цветы… крепкие объятия…
— Я ждала тебя, Миша!
— Я люблю тебя, Вера!
