Валерия вышла из машины и посмотрела по сторонам. Как давно она не было на родине, и как за столько времени здесь всё изменилось. Она может и вовсе сюда не приехала бы, если не один и тот же сон, который её мyчaeт не один месяц. Мать, которая её сама и выгнала из родного дома, во сне слёзно умоляла её приехать и позаботится о какой-то Насте. Естественно Валерии не хотелось возвращаться туда, где осталось её прошлое, и о котором она не хотела вспоминать, и уж тем более она не хотела брать на себя о6yзу в виде какой-то Насти, о которой она совершенно ничего не знала.
Остановившись у небольшого старого рынка, который теперь соседствовал с огромным супермаркетом, Валерия посмотрела по сторонам. Женщина искала взглядом хоть кого-нибудь из знакомых, чтобы узнать хоть что-нибудь о родной матери. Возвращаться в родительский дом, откуда её выгнали, когда ей было всего пятнадцать, Валерия не хотела, но зато она хотела узнать, почему столько времени мать её просит о помощи.
Валерии недавно исполнилось тридцать пять. Pa6oта, машина, квартира, всё у неё было, вот только счастья почему-то не было. Иногда ей казалось, что слова о том, что если у тебя трудное детство, то обязательно будет счастливая взрослая жизнь полная чушь. И хотя ей грех было жaловаться, ведь сразу же после ухода из дома её жизнь кpyто поменялась, но всё же.
Родной отец Валерии yмep рано. Мать вместо того, чтобы заниматься воспитанием детей, принялась заливать горе алкоголем. Вскоре в их доме начали появляться мужчины и женщины, страдающие точно таким же пороком, что и мать Валерии. Бывало что, дети днями не ели горячую пищу, а довольствовались хлебом и той нехитрой закуской, что ели взрослые, если конечно, после них, хоть что-то оставалось. Валерия помнила, как она часто сидела в подъезде на лестнице и пыталась делать уроки, потому что дома было очень шумно. Часто проходившие мимо соседи недовольно фыркали, а некоторые могли и сказать, мол, расплодились, как тараканы, житья нет от этой алкашни. В такие моменты Валерии хотелось сквозь землю провалиться, но делать нечего, приходилось терпеть. Она ждала, когда ей исполниться шестнадцать, потом она поедет поступать в колледж, будет жить в общежитии, и обязательно устроиться на работу: посудомойкой, уборщицей – не важно, главное она станет независимой и больше никогда не вернётся в это пристанище алкашей.
Очень часто девочка голодала и только сердобольная соседка, жившая с ними на одной лестничной площадке, частенько подкармливала девочку. Дарья Васильевна пекла пирожки на продажу: с капустой, с рисом и луком, с яйцом, с картошкой – всё было очень вкусное и ароматное, а тесто было пышным и лёгким как пух. Валерия всегда с удовольствием уплетала пирожки, а сердобольная женщина давала ей и с собой, чтобы та покормила сестрёнку.
— Приходи ещё, не стесняйся. Не дело это в подъезде торчать, управы на твою мать нет!
Управа, конечно же, на неё была, только они жили в таком небольшом городке, что там, наверное, и органов опеки даже не было. Вернее Валерия так думала, а может и были, но либо им было лень ходить и проверять, либо они были не в курсе всего того, что происходило в семье Синицыных.
Вскоре мать объявила, что снова выходит замуж. Отчим Валерии сразу не понравился: полненький мужчина с пивным животиком и сальным взглядом. От его взгляда, которым он буквально раздевал Валерию, девочке хотелось провалиться сквозь землю. Пить, конечно, мать не перестала, однако гости к ним ходить перестали, что несомненно, радовало девочек. Отчим, то есть Виталий Антонович, работал в местном ЖЭК и туда же по знакомству устроил свою жену. Работа была не сложная, нужно было раз в день приходить и убираться в кабинетах.
Валерия спала, когда почувствовала, что кто-то навалился на неё всей тяжестью. От испуга она тут же открыла глаза, и увидела полуголого отчима, который то и дело что-то ей шептал, а сам своей потной ладонью прикрывал ей рот, чтобы девочка не закричала. Не знаю, как ей всё-таки удалось вырваться, но Валерия в одной пижаме выскочила из квартиры и затарабанила в дверь соседки. Та собиралась уходить на рынок торговать пирожками, но услышав рассказ Валерии, осталась. Вызвала полицию, позвонила матери девочки. Мать примчалась раньше полиции и начала верещать, что они испортили ей жизнь, и что если его сейчас посадят, она подожжёт весь дом. Естественно Виталия Антоновича увели в наручниках, а потом отпустили. Мать после такого выгнала девочку на улицу, и ещё обвинила её в том, что это она совратила его. Пятнадцатилетняя девочка сама приехала в детский дом, и с тех самых пор у неё началась новая жизнь.
В двадцать четыре у неё уже был диплом, работа и жених, а в двадцать пять она вышла замуж. Первое время жили душа в душу, и Валерия даже не вспоминала ни о матери, ни о сестре, которая вместо того, чтобы стать на её сторону, оклеветала её, сказав, что Валерия сама пришла в комнату отчима и приставала к нему, а он естественно отругал её и выгнал. Единственное о ком Валерия часто вспоминала, это о своей соседке – Дарье Васильевне. Сколько раз она покупала пирожки в кулинарии, сколько раз пекла сама, но таких, какие могла печь только её соседка не получались ни у неё, ни у кого либо.
Спустя десять лет брака Валерия разошлась с мужем, вернее он сам от неё ушёл. Валерия всё ни как не могла забеременеть, зато его любовница благополучно родила ему двойню. Валерия едва справлялась с эмоциями и всё бы ничего, ещё и эти сны замучили её в последнее время. Отпросившись у директора, молодая женщина отправилась на родину, и вот теперь стояла у машины и искала взглядом знакомые лица.
— Пирожки! Горячие пирожки! С картошкой! С капустой! С мясом!
Валерия сразу её узнала. Это была она – Дарья Васильевна. Но как такое возможно, ведь женщине было не меньше восьмидесяти лет. Ладно раньше она пекла и продавала пирожки, чтобы вырастить свою внучку, которую ей подкинула дочь, а теперь что? Неужели Полина не смотрит за бабушкой? Неужели вместо того, чтобы заботиться о ней, Полина бросила её на произвол судьбы, когда та, как никогда нуждалась в её заботе.
— Дарья Васильевна! Здравствуйте! Вы меня помните? Я Валерия, ваша соседка напротив.
— Лерочка! Господи, как же ты изменилась! Красавицей стала…а это что, твоего мужа?
Женщина кивнула в сторону машины, и Валерия уловила в её взгляде удивление и неподдельный интерес.
— Нет, это моя машина, а мужа у меня нет, разошлись мы… Дарья Васильевна, вы не в курсе, как там мои?
— Мамка твоя умерла ещё в апреле…
— А Катя?
— Так ты ничего не знаешь, бедолага… Пошли ко мне, там и поговорим.
— Хорошо, я только в магазин заскочу, потом и поедем.
Валерия купила бутылочку вина, фрукты, мясо, сырную и колбасную нарезку и торт. Спустя полчаса они уже сидели на кухне, пили чай и беседовали.
— Мамку твою Виталий порешил. Напились видать, а потом и передрались. В последнее время они часто ругались.
— А Катя где?
— Кате ещё восемнадцати не было, когда она родила. Главное, ни с кем не общалась, с мальчиками не дружила… Все так и подумали, что это Виталька её испортил, только она разве скажет… Насте исполнилось семь, когда Катя погибла. Не прошло и года, и мать твоя за ней ушла.
Паззл сложился, так вот о какой Насте во сне говорила её мать и просила о ней позаботиться. Естественно Валерия не могла оставить племянницу в детском доме, и она уже в уме прикидывала, к кому может обратиться за помощью, что ускорить процесс удочерения.
— А вы, почему одни? Полина где?
— Полина…замуж она вышла и уехала. На звонки не отвечает, и сама не звонит. Я как-то собралась и поехала к ней, как-никак душа болит за кровиночку, так она меня даже на порог не пустила, и строго-настрого запретила к ней приезжать.
— Вы же к ней со всей душой…вы же ей родителей заменили… А знаете что? А поедемте со мной! Я живу одна, места всем хватит… Настьку удочерю, заживём одной семьёй.
— Ладно, Настя, племянница она твоя, а я тебе на что?
— Пирожки научите меня печь, сколько пеку, но такие как у вас у меня не получаются. А вообще, если честно, я всегда мечтала, чтобы у меня была такая бабушка как вы.
Дарья Васильевна прослезилась, ей не верилось, что теперь ей больше не придётся рано вставать, чтобы печь пирожки, а потом в любую погоду идти торговать на рынок. А Валерия понимала, её жизнь только начинается, и всё что не делается всё только к лучшему. У неё уже появилась бабушка, а скоро будет и дочь.
