-Здорово.
— Здравствуйте.
-Ишь ты, здравствуйте…ты оттуда? — Мальчишка кивнул в сторону железной дороги.
-Да…
Меня Володя зовут, я здесь старший, вон там Яшка сидит, там Илька, вон Тарас, а там видишь, на солнышке пузо греет? С книжкой, видишь?
Я кивнул.
— Это Муса, он голова. Умный, знаешь какой, у него… а, впрочем, сам увидишь.
Так я познакомился с ребятами.
Володя говорил, что нам повезло, во- первых мы остались живы, во- вторых наши мамы с нами, а папы скоро вернутся домой, железно, так говрил Володя.
И он был прав.
Наш состав разбомбили, нас с мамой и еще три семьи, пересадили в другой вагон, мы вышли на этой станции.
Состав стоял сутки, мама успела познакомиться с женщинами на перроне, сами евшие не досыта, они собирали скудные харчи и кормили таких, как мы.
Мама сказала, что если здесь такие душевные люди, то плохого нам здесь не сделают, одна женщина пригласила нас к себе, тётя Валя.
Дети её были уже взрослыми муж и два сына воевали, дочь тоже, она была врачом и ушла следом за отцом с братьями и женихом.
Мама моя была учителем русского языка и литературы, место ей в школе нашли сразу.
-Худой какой, боже, Санечка, — говорила тётя Валя, — но ничего Тонечка Афанасьевна, не беспокойтесь, я вас откормлю.
Папа мой тоже был на фронте, мама написала на часть, где он служит, что нас вывезли, что мы выжили, много месяцев нас пытались доставить в тыл.
Мы приехали в начале лета, две недели я лежал не вставая, с меня лило, мама тоже слегла, всё -таки вовремя мы сошли с поезда, но тётя Валя нас выходила и вот покачиваясь я пошёл на улицу.
Сначала сидел на скамейке, потом отошёл на два дома, потом ещё, ещё и наконец встретил ребят.
Володя был из Москвы, они с мамой с начала войны здесь, гостили у бабушки и вот остались, папа на фронте, конечно. Володя уже считался местным.
Яша, смешливый мальчик, самый младший из нас, их эвакуировали откуда-то из-под Смоленска, мама Яши работала в детском доме воспитателем. По дороге маме Яшиной стало плохо, решили её оставить пока, а Яша с детьми должен был ехать дальше, надо ли говорить, что мальчик вцепился в маму так, что не смогли отцепить.
Мама выздоровела, они остались с Яшей здесь, мама так же работает с детьми.
Илька отстал от поезда,вот такой он, Илька, всё ему интересно, его мама вернулась за ним со следующей остановки, больше они никуда не поехали, остались здесь. Тарас с мамой просто сошли с поезда, им было не к кому ехать.
Муса тогда не подошёл к нам, он просто махнул рукой и опять принялся за чтение книги.
Так мы познакомились, дети из разных мест, волею случая оказавшиеся в этом маленьком таёжном городке, через который шли и шли эшелоны.
Я тихонько крепчал, набирал вес, наедал мясо, как говорила тётя Валя.
-Ничего, Санечка, были бы кости мясо нарастёт, -говорила она.
Мы всегда собирались на брёвнах, Муса сидел наверху, он читал нам книги, вслух.
Про разных храбрых рыцарей, про капитанов, про отважных путешественников.
Я потом узнал, что с Мусой, сначала меня удивляло что он не бегает с нами, не веселится, а только сидит и смотрит тихо улыбаясь.
— Пойдёмте на речку, — позвал Илька.
-Ура, на речку, — крикнул маленький Яша.
Володя подошёл к Мусе, согнулся пополам, тот ловко, словно обезьянка заполз на спину к мальчику.
-Иго-го, — взбрыкнул Володя и понёсся по переулку к реке.
-Что с ним? — Растеряно спросил я у Тараса, мы остались самыми последними.
-Ноги отказали от страха, посёлок, где они тогда были в гостях, сожгли, вот…Они с мамой и сестрой на речке были, когда их… в общем кое как вернулись сюда, домой, они местные. У него от страха ноги отказали, не сразу, они как-то добрались, а здесь уже…Врачи сказали что это нервы и он сможет ходить.
Мы его по очереди носим на себе, ну кроме Яшки.
Это было чудесное лето.
Мы бегали на речку, ловили небольших окуней и пескариков, карасиков и гальянов, я, как и все таскал на спине Мусу.
Мы таскали грибы, и наши мамы их сушили впрок, никто не знал когда закончится эта война, но все знали, что впереди зима.
Мы бегали за малиной, лесной клубникой и земляникой, тётя Валя показала, как растёт чабрец мы рвали его и сушили, для чая. А также листья, смородины малины и земляники.
Зимой мы бегали в дом к Мусе.
Его мама была русской, а папа и вся семья были татары, папа был на фронте, как и у всех.
Командовала всем бабушка Насима, ах какие вкусности из ничего могла приготовить она, а какие сказки она нам рассказывала на своём ломаном русском языке.
Про жадных баев, которых обязательно обманывал и наказывал какой- нибудь хитрый бедняк, про ведьму — убыр, про красавиц и храбрых юношей. Как мы любили эти вечера.
А потом Муса читал нам про героев, капитанов, рыцарей.
Придя домой, я представлял себя смелым капитаном, вот я стою на носу корабля и солёные брызги летят мне в лицо, а я смело улыбаюсь и потягиваю свою трубку.
То я рыцарь, в латах, скачущий бороться со злом, выручать прекрасную принцессу, потом я начинал засыпать, и капитан с моего воображаемого корабля дрался с убыром из сказки бабушки Насимы, а отважный рыцарь делил гуся…
Я считаю, несмотря ни на что, своё детство прекрасным. Так странно, из моей памяти улетучились, воспоминая довоенного детства, ведь у меня там были друзья, я ходил в садик и в школу, играл во дворе, но всё это стёрлось из памяти, а вот годы эвакуации прочно засели в моей голове.
Мы пробыли в городке до конца войны, так сроднились со всеми, что даже не думали уезжать, но потом за нами приехал мой папа, попрощавшись с ребятами и договорившись не теряться, мы разъехались по домам.
Мы писали друг другу письма, бумажные конверты летали туда- сюда между городами.
Однажды, когда мне было семнадцать, мама с папой решили поехать к тёте Вале, там я встретил Яшу, они с мамой остались в городке и Тараса, они тоже остались там.
Я спросил, как поживает Муса.
Ребята хитро перемигиваясь повели меня к дому нашего друга, он сидел на скамейке и читал учебник.
-В институт готовлюсь, — широко улыбнулся парень. Потом отложил учебник, встал, потянулся и сделал ко мне шаг.
Мы крепко обнялись.
-Муса…ты можешь ходить?
-Ага, ещё и бегать, а ну на перегонки до речки.
И мы побежали к реке, с криком забежали в воду, распугав мелкую рыбёшку и потревожив неугомонных лягушек, которые начали кричать разными дикими голосами.
Мы потом лежали на горячем песке и делились планами, кто чем будет заниматься.
Я, как и хотел, стал лётчиком, Володя стал известным писателем и даже написал книгу о нашей дружбе, изменив наши имена, но в точности описав внешность и характеры.
Тарас с Яшей отучились на машинистов поезда и всю жизнь проработали вместе, женились на лучших подругах, у них даже дети потом женились между собой.
Илька у нас археолог, мотался по всему миру по раскопкам, печатался во многих известных газетах и журналах.
Его квартира была похожа на пещеру Алладина, так же навалены несметные богатства, какие -то камни, ножи из камня, наконечники стрел, африканские маски, статуэтки…
Муса стал учителем литературы и русского языка, как когда -то моя мама. Он выпустил сотни учеников в жизнь, писал прекрасные стихи на двух языках.
Моего старшего сына зовут Володя, а второго сына Илья, мой внук Яша, а самый младший правнук Тарас, моя внучка уехала в Казань по распределению и там вышла замуж за хорошего парня, которого зовут Муса.
Мои друзья всегда со мной, в моём сердце.
-Дед, привет.
-О, привет, Санечка, — говорю я старшему правнуку.
-Дед, а помнишь ты как -то говорил про Городок, вроде бы ты там жил?
-Да…я там жил, очень — очень много лет назад, когда конфеты были вкусными, оттого что мы их не видели, а деревья были большими.
-Угу, понятно…Деда… а ты не хочешь поехать в Городок?
-Что? Я…Да…
-Санька, — встряла в разговор жена моего внука, Галина, Санькина мать, -ты совсем с ума сошёл, куда ты собрался везти деда?
Я вижу, как она показывает глазами знаки.
-Галя, Галочка…Я и сам хотел. Не ругай Санечку. Я поеду Галя, пожалуйста…Это такой, такой…подарок
-Ну смотрите, Александр Иванович…
Моя Галя, она заботится обо всех, обо мне в том числе, с тех пор как не стало моей жены, меня забрал к себе внук.
Правнук везёт меня по улицам Городка.
Ничего не поменялось, как будто время остановилось, даже брёвна, где мы с ребятами сидели и слушали Мусу, даже брёвна так же лежат, конечно не те, но лежат на том же месте.
Мы тихонько катим с Санечкой по тихим улочкам Городка, проезжаем мимо домика тёти Вали, нет давно тёти Вали и дочки её, и сыновей. Все, все вернулись живыми.
Вон внучка её стоит, приложив руку ко лбу козырьком, так похожа на тётю Валю.
Санечка везёт меня на реку, новый мостик, на том же месте.
-Помочь, деда?
-Я сам, Санечка, я сам…
Выхожу из машины, иду опираясь на трость, хоть бы ноги не запутались между собой.
Глаза уже не те, но я могу рассмотреть плот, что плывёт по реке или мне это чудится?
Кажется сейчас раздадутся крики моих друзей, яростно спорящих куда причалить.
Я так и вижу, как черноголовый маленький Яшка сидит на одной стороне плота свесив ноги и болтает ими в воде. На другой стороне мы посадили Мусу, спустив его ноги в воду, мальчишка жмурится от солнца и счастья и рассказывает нам истории, которые он прочитал в книге
Володя стоит на носу как бравый капитан, я рулевой, Илька с белобрысым Тарасом матросы, они драят палубу…
Я плыву по волнам моей памяти. Я не старый дед, у которого уже взрослые правнуки, я мальчишка, Санечка, сегодня моя очередь тащить на себе Мусу.
Вот я спрыгнул в тёплую, зеленоватую воду, мальчики помогли Мусе забраться на мой спину, и мы пошли с ним вперёд к берегу, весело горланя какую-то песню.
Как отблагодарить мне своего Санечку? Я спрашиваю его об этом.
Мой правнук застенчиво улыбается и просит меня исполнить одно его желание.
-Какое, Санечка?
-Живи вечно, дедушка…
-Мальчик мой, — говорю я ему, — конечно я буду жить вечно, а как же?
Я буду жить в тебе, в твоих детях, в твоих внуках и правнуках.
Однажды я вернусь сюда, ты уже будешь старцем, убелённым сединами, ты возьмёшь на руки маленький, тёплый комочек счастья, своего правнука, и поймёшь, что вы уже встречались, а он подмигнёт тебе и оголит дёсны в беззубой улыбке.
Это будет означать Санечка, что я вернулся.
Мальчик мой, почему блестят твои глаза? Ну? Ты что плачешь? Ты же лётчик в четвёртом поколении, а лётчики не плачут…
-Плачут, деда…
-Плачут, — соглашаюсь я, — когда есть повод.
Мы садимся в машину и едем домой, я устал, но не говорю об этом Санечке. странно, тогда, в войну, мы ехали несколько недель сюда, атеперь сСанечкой около четырёх часов…
Я устало закрываю глаза.
Моя памяти несёт меня по своим волнам.
Вот приехал папа за нами, вот я окончил школу, поступил в лётное, мой первый вылет без инструктора, самая красивая девушка на свете, первый сын, первый внук, первый правнук…
Иногда, кажется, что прошла целая вечность, а иногда что короткий миг, я стараюсь не думать, что будет там…куда мне предстоит уйти, куда нам всем, когда придёт время предстоит уйти.
А пока я тихо улыбаясь, вспоминая друзей моего военного детства. Я благодарю Санечку что он сделал мне такой подарок, свозил меня в детство, где я смог проплыть по волнам своей памяти.
