Виктор, крепкий, мускулистый, загоревший под подмосковным солнцем почти до шоколадного цвета, мужчина ковырялся за сараем, расчищая землю от старых досок и веток, что свекры, то ли от лени, то ли по незнанию, куда все это девать, накидали в темный угол участка.
-Надо будет сжечь, — с удовольствием подумал Витя. – Как-нибудь вечерком, только бы жара спала.
Он поднял голову и, жмурясь, осмотрел небо. Яркий, маслянисто-желтковый диск солнца висел как раз над их с Анькой участком, нещадно высвечивая грядки с поникшим салатом и морковкой.
-Витя! Витюша! – Аня, выйдя на крыльцо, поискала глазами мужа. – Поди сюда!
-Иду! – Виктор, быстро выпрямившись и ударившись головой о слишком низко прибитый крючок, вышел на тропинку. – Чего?
-Вить, тут такое дело…
Аня замялась. Ей как будто было неудобно продолжать.
-Какое дело? Ты опять что-нибудь заказала и надо ехать получать? – Витя уже представил, как он сядет за руль раскаленной до кипятка машины, как будет трястись по проселочной, с белой, въедливой пылью, дороге до ближайшего поселка, чтобы забрать посылку.
-Нет! Нет, что ты! Просто…
-Ну! Говори, у меня дел много!
Аня вдохнула и быстро выпалила:
-Надо вечером забрать со станции Людочку. Она погостит у нас немного.
Виктор замер, неловко отставив ногу и скривив лицо.
-Кого? Зачем?
-Людочку. А что такого! Она моя сестра, у нее несколько выходных, нужно отдохнуть человеку на свежем воздухе! И не начинай даже, электричка приходит в восемнадцать тридцать.
-А что ж она не на машине? Миша, или кто там у нее теперь, не подбросит?
-Ни твоего ума дело! И вообще, ты с ней поласковее, а то вечно брякнешь что-нибудь грубое! Ей сейчас тяжело.
-Ох-ох! А что ж такое?
Аня строго посмотрела на него.
Витя тяжело вздохнул и махнул рукой.
-Ладно, надо, так надо…
Время до вечера пролетело быстро. С севера поползли легкие, почти прозрачные облака, но раскаленное солнце как будто выжгло их еще до того, как они добежали до участка Виктора и Ани.
-Витя, пора! Приедете, я ужин как раз приготовлю.
-Может, ты со мной поедешь? – тоскливо посмотрел на жену Витя.
-Нет, у меня кабачки на сковородке, картошку надо сварить. Ну, и вообще…
Аня не любила ездить в их с Витькой машине. Духота, запах бензина и обивки сидений дурманили голову, заставляя высовываться в окошко и жадно хватать ртом воздух.
Витя пожал плечами и, надавив на педаль газа, выехал из ворот, рассыпав веером крупные горошины гравия. За ним, вихрясь и разлетаясь облаком, взвилась дорожная пыль. Она оседала на обочине тонким слоем, душа траву и кусты.
Стадо грязных, каких-то грустных овец лениво проводили Витю глазами, куры, сгрудившись у чьей-то калитки шумно копались в земле и гоняли друг друга, кудахча и хлопая крыльями. В небе, громко постанывая, кружил коршун. Он то падал вниз, сложив крылья, то взвивался вверх и парил над полем, высматривая добычу.
Виктор включил радио, но тут же выключил. На душе было неспокойно, маетно. Так было всегда, когда приезжала Людмила.
Анина сестра не любила дачу, простоту и незатейливость быта, отсутствие лужаек, газонов, вазонов. Грядки и парники, занимающие почти все пространство десяти Аниных соток, заставляли ее обреченно вздыхать и хмурить брови. Поэтому Людмила приезжала редко, предпочитая городское лето сельскому.
И вот теперь, ни с того ни с сего, Люда решила приехать, да еще на несколько дней, да еще и на электричке. Что-то случилось…
Виктор, быстро посмотрев на часы, свернул на обочину и выскочил в поле. Жесткая трава колола ноги в тонких сандалиях, но Витя не обращал на это внимания. Высоко подняв руки и втянув голову в плечи, он дошел до места, где росли колокольчики. Их нежно-голубые головки кивали, звеня на ветру трелями жаворонка и вспархивая ввысь бантиками бабочек.
Мужчина осторожно нарвал небольшой букетик, положил его на сидение рядом с собой и, быстро взглянув на себя в зеркало заднего вида, помчал к станции.
Электричка тяжело, как будто нехотя, подползала к платформе. Открывшиеся двери выплюнули поток вспотевших, сердитых дачников и уставших жителей поселка, вернувшихся с работы. Какая-то старушка еле-еле тащила телегу, набитую то ли яблоками, то ли картошкой. Мужчина с собакой на поводке остановился и нервно закурил, смачно, медленно затянулся и выпустил струйку дыма вверх. Шедшая мимо женщина с ребенком что-то пробурчала, собака тявкнула, ребенок дернулся и отбежал от нее подальше.
Тут же, у лестницы платформы, выставили прилавки с овощами. Яркие, как будто восковые, перцы, симпатичные, елово-зеленые огурчики, важные, ало-бордовые помидоры и разнообразная зелень, сочная, «только что с грядки» томились под июльским солнцем, иногда взбрызгиваемые водой.
Витя внимательно вглядывался в приехавших. Красивых женщин было много, молодых еще больше. Но Людочки он не видел.
-Может, электричку перепутала? Опоздала? Вообще передумала? – вариантов было много, а сотовый Виктор забыл дома, так что Ане он позвонить и уточнить всю информацию уже не мог.
Оставалось только терпеливо ждать.
Народ толпился у прилавков, набирая пакеты продуктов, потом стройными рядами шел на автобусную остановку. Кто-то ловил такси. Водители, с неизменной улыбкой, открывали багажники, укладывая сумки и котомки пассажиров и, круто развернувшись на пристанционной площади, выезжали на трассу.
Виктор все всматривался в поток пассажиров. Наконец, в самом конце перрона к перилам подошла молодая женщина. Она тащила за собой большой, как для курорта, чемодан на колесиках. А рядом с ней все увивался хилый, в клетчатой рубашке мужичонка, видимо, предлагал помочь.
Виктор ринулся вперед, расталкивая шедших навстречу людей.
-Люда! – крикнул он. – Стой, я подойду!
Женщина быстро нашла Витю глазами, улыбнулась и кивнула.
Мужичонка, завидев приближающегося Виктора, юркнул куда-то в сторону.
-Что? Приставал к тебе? – Витя кивнул головой в сторону.
-Нет, что ты! Просто предлагал помощь. Но хорошо, что ты появился. Мы на такси поедем?
Людмила поправила тонкий, плетеный поясок на хлопковом, синем, в белый горошек, платье, перевесила с одного плеча на другое сумочку и грустно посмотрела на Виктора.
-Нет. Я на своей, — как-то виновато пожал плечами мужчина.
-Ну, ладно. На твоей, так на твоей… Пойдем.
Людмила вздохнула.
Виктор вез чемодан, Люда цокала рядом каблучками. Их провожали взглядами стоящие на платформе пассажиры. Витя как-то сразу выпрямился, расправил плечи и выпятил вперед сильную, крепкую грудь.
-Как дела? Ты в отпуске? – Людмила взяла родственника под руку.
-Да, с этого понедельника. Дела нормально.
-Как Аня? Дети?
-Анька на огороде постоянно, детей в лагерь отправили на три недели.
-В огороде…
Люда растягивала слова, как будто о чем-то размышляла.
-Да. Она с февраля все рассаду выращивала, и теперь ковыряется.
Люда рассеянно кивнула. Ей было совсем не интересно, как сестра с зимы заставляла все подоконники горшочками с рассадой, как замачивала семена, бережно накрывая их тряпочкой, как потом радовалась молодым расточкам, прищипывала, закаляла и везла их на дачу, как аккуратно вынимала из пластиковых горшочков крепкие растения, выбрав солнечный день для посадки…
Люда всем этим не занималась. Все можно купить в магазине, на рынке или ярмарке. А лето слишком коротко, чтобы тратить его копошение в земле.
Женщина взглянула на свой аккуратный маникюр.
-А ты-то что? Я думал, на море с Михаилом поедете, — Витя обернулся, подав Люде руку на лестнице.
-А нет больше Михаила, — прошептала Люда. – Ушел он.
Виктор чуть помолчал, потом неуверенно протянул:
-А…Понятно…
Он не знал, как нужно утешать в таких деликатных вопросах, как расставания с мужчинами.
-Вить, — Люда чуть крепче схватила его за ладонь.
-Что?
-Нет, ничего. Где твоя машина? – Людмила как будто передумала что-то сказать.
-Там. Еще немного. Устала?
Женщина неопределенно пожала плечами.
-Вот, садись. А, да! – Виктор вспомнил о букете. – Это тебе!
Колокольчики чуть завяли в раскаленном салоне автомобиля.
-Спасибо! Так приятно! – Люда осторожно взяла цветы. – Ты помнишь…
-Это просто букет, — Виктор смутился. – Ты, вроде, белые любишь. Но не было…
Людмила улыбнулась и, сняв солнечные очки, положила их в сумочку.
-Ну, поехали! Аня уже заждалась, наверное!
Витя сорвался с места и вклинился в нестройный поток машин. Сзади и сбоку раздались возмущенные гудки.
Но Виктор только ухмыльнулся. Пусть Люда знает, что он все такой же рисковый, бесшабашный пацан, что никакая семейная жизнь не переделает его, что…
-А ты изменился, — вдруг сказала пассажирка. – То ли постарел, то ли просто устал. Глаза не горят.
-Будут тут глаза с вами гореть. То одно, то другое. А ты, я смотрю, все цветешь?
-Стараюсь. Но тоже лет-то мне сколько…
Люда замолчала. Она ждала, что Виктор рассыплется в комплиментах, уверяя, что она хороша, как и раньше. Но мужчина молчал. Врать он не хотел, даже если Людмиле это было бы приятно.
Он сразу заметил, что Люда и пополнела, и лицо стало не такое, как раньше, чуть оплыло, кожа стала какой-то пористой.
-Годы меняют всех, не думай об этом! – бросил он. – Хочешь воды? Бутылка там, на заднем сидении.
-Нет, спасибо.
За окошком проплывали заросшие сорной травой, заброшенные поля, какие-то свалки и толпящиеся по пять-шесть домов маленькие поселения с ровными рядами посевов и усыпанными пока еще зелеными яблоками деревьями.
Люда вынула из сумочки флакончик и пшыкнула себе на лицо.
-Что это? – скривился Витя. Водяная пыль оседала на лобовом стекле.
-Термальная вода. Для кожи полезно, — пояснила Людмила.
-Так у тебя же там штукатурка. Ну, в смысле, тональник, румяна. Не поможет вода!
Виктор до сих пор помнил, как по утрам Люда, стоя перед зеркалом в ванной, медленно, аккуратно, с наслаждением накладывала макияж. Она и так, в первозданном своем виде, была красива, но умело наложенная косметика делала из нее фотомодель. Но ведь рядом с фотомоделью должен быть мачо. Люда все пыталась сделать Виктора именно таким. Модные рубашки, которые она заставляла его покупать, брючки, которые держались на бедрах и этим жутко раздражали парня, продукты, которые они ели, места, в которых бывали, — все должно было «соответствовать».
А Виктору было лень. Не тянул он на такой уровень. Работая электромонтером в сервисной службе, молодой человек жил по принципу «Чем проще, тем лучше». Изыски и дороговизна, шик и помпезность его пугали своей сложностью и трудоемкостью…
…-Поможет, Витюш, – продолжала тем временем Люда. — Все продумано на уровне ученых. Мне, по крайней мере, помогает. Хочешь, обрызгаю?
-Нет, ты что! Анька подумает, мы обнимались. Ведь пахнуть будет!
Люда пожала плечами и убрала флакончик в сумочку.
— А футболку я тебе дарила в прошлый раз, — покосилась она на родственника. – Носишь?
-Иногда, боюсь испачкать.
-А… Ну, да…
Дальше ехали молча. Людмиле приходили какие-то сообщения, она резво печатала ответы длинными ноготками, потом всхлипнула и убрала телефон в сумку…
…-Ну, наконец-то! Витя, ты телефон забыл, а я звоню, звоню! – Аня стояла у ворот, строго глядя на мужа. – Людочка, привет! Умотал он тебя! Небось, и кондиционер не включал?
Люда обняла сестру, потом чуть отстранилась от нее и стала рассматривать.
Аня постарела. Нет, даже обабилась, что ли, попростела. Как Людмила не старалась хоть немного подсказывать ей, как быть Женщиной, но Ане это было чуждо. Ногти – короче, чем следует, прическа – «конский хвост», одежда – «главное удобно и неброско, не девочка уже»… Ну, да что теперь говорить…
-Молодец, загорела! – Люда посчитала нужным похвалить сестру.
-Да, вот лето-то какое! Ни капельки за последний месяц, огород весь пересох… — начала, было, Аня, но Люда тут же отвлеклась и, оглянувшись на Виктора, потянулась за чемоданом.
-Так, там шампанское. Надо в холодильник поставить. Завтра доставка с продуктами приедет. Ань, тебе что-то помочь, или я пойду, переоденусь?
-Иди, я на стол сейчас сама накрою! Виктор! Витя, где ты? – Аня уже отвернулась и строго смотрела на мужа. — А шашлыки я сама должна жарить?!
-Да иду уже! Чемодан отнесу и иду!
Люда прошла в свою комнату на втором этаже небольшого, дощатого домика. Здесь все было, как много лет назад. Та же кровать, тот же стол у окна, те же шторы в модную когда-то расцветку «огурцы», лампа, свисающая с потолка в страшном оранжево-красном абажуре, как в африканской юбке. Скрипучая дверь шкафа распахнулась, обнажив пустые полки и штангу для платьев. Все пахло затхлой старостью и лаком для мебели.
Люда не спеша вынула из чемодана одежду, развесила платья, посмотрела, есть ли чистое постельное белье, довольно кивнула и спустилась вниз.
Из окна она видела, как Витя суетливо разжигает мангал, как Аня бегает к столу под тентом, нося закуски, салаты и пирожки.
-Ждали, — улыбнулась Люда. – Приятно! Ведь не любят, когда я приезжаю, а всегда стараются…
Потом Людин взгляд упал на дальний уголок участка. Когда-то, подчинившись внезапному порыву, Людмила отвоевала у сестры там местечко под газон, купила семян, Виктор вскопал землю. Людмила сыпала в борозды мелкие семена и представляла, как будет сидеть в шезлонге, на собственной лужайке, и пить кофе, отвернувшись от Анькиного, вечно наклоненного вниз, тела…
Но газона больше не было. Из ровных, оцинкованных грядок перли вверх и вширь сочные, широкие листья то ли кабачков, то ли тыквы.
Улыбка мигом сошла с лица гостьи. Люда поджала губы и вышла из дома.
-Ань! А как там мой газон? Я и косилку вам покупала, чтоб удобно было… Где мой газон?
Виктор втянул голову в плечи, подхватил пустую кастрюлю из-под мяса и ушел на кухню.
-Понимаешь, Людок, он, видимо, вымерз или вымок. Мы приехали, а там ничего не проросло. Ну, и ты не собиралась приезжать, а я вот тыквы посадила… Ну, хорошо же, когда свои тыквы…
Людмила критически осмотрела сестру.
-Да, когда свои тыквы, то, конечно же, хорошо.
-Ты обиделась? – Аня заглянула ей в лицо.
-Нет, что ты! Не моя же дача, — с нажимом ответила Людмила. – Я пойду, сяду, устала…
Дача, действительно, досталась не ей, а сестре. Так распорядились родители. Люда копаться в земле не любила, а Аня любила. Люда редко приезжала, а Аня – практически каждый год, у Ани были дети, а Люда все никак не могла выйти замуж. Зачем ей дача!…
-Девочки, все готово! Садимся! – Витя широким жестом пригласил всех к столу. – Люда, все свое, с огорода, иди, попробуй!
-Да, именно свое! – процедила сквозь зубы Людмила и села на на стул.
За ужином говорили о всякой ерунде, ели, провозглашали тосты, потом опять говорили, Виктор ухаживал за Людой, косясь на жену, но, вроде бы, Аня была не против. Потом Вите кто-то позвонил, и он ушел в дом.
-По работе, наверное, — пожала плечами Аня. — Ушел человек в отпуск, а его все равно дергают!
-Ценят, значит. Это хорошо! – Людмила пожала плечами.
-Да что там… Электромонтер. Ну, пусть, начальник бригады уже. Да ерунда! Дали бы отдохнуть спокойно! Ты лучше скажи, что случилось! Ты как позвонила, что приедешь, я поняла, что все плохо. Где Миша?
А Людмиле вдруг стало так противно обсуждать свою личную жизнь с сестрой, захотелось тут же уехать обратно в город.
-Ушел от меня. Собрался, кивнул на прощание и ушел.
-Да ты что! А так вроде любил! Почему ушел-то?
-Сказал, что со мной трудно, что я давлю, что устал.
Аня слушала сестру, кивала, а сама была мыслями далеко-далеко, вернувшись на одиннадцать лет назад…
…Анну тогда как раз уволили с работы. Она шла по бульвару и тащила сумку с вещами, которыми успела обжиться в кабинете по вопросам социального обеспечения. Она шла, смотря под ноги, на опавшие осенние листья..
-Аня! – услышала она за спиной мужской голос. – Тяжело? Давай, помогу!
Виктор сидел на скамейке, но, увидев Аню с сумками, вскочил и подошел к ней.
-Ну, помоги, — девушка быстро сунула ему в руки тяжелую поклажу. – Ты что тут делаешь? Вы же вроде с Людкой должны были на море лететь?
-Люда полетела. Я остался. Не надо сейчас об этом,- хмуро ответил Витя. – А ты что не на работе?
-Уволили меня. Кто-то жалобу написал, разбираться особо не стали, тем более, что родственница начальника давно метила на мое место. Вот, вещички собрала и ушла. А я ведь даже отпуск не отгуляла, — вдруг заныла Аня.
-Ничего, сейчас отдохнешь, отвлечешься, найдем тебе работу!
-Правда? В разгар безработицы мы ее найдем?
Виктор уверенно кивнул.
-А что там у тебя с Людой-то? Я думала, поженитесь…
-Я тоже так думал. Но, оказывается, мы по-разному смотрим на семейную жизнь, на то, как и что делать. Слово за слово, поругались. Она уехала.
-Глупости какие! Никто не знает, как там, в семейной жизни, пока не женится! Из-за чего поругались? – Ане было в-общем-то все равно, но все же интересно.
-Из-за ботинок. Ну, в последний раз из-за них. Понимаешь, перед отлетом мы с ней должны были идти к кому-то в гости. Я говорю, что мне в тех узеньких ботинках, что она мне купила, чтоб к костюму подходили, неудобно. А она чуть ни в крик, мол, из меня человека делает, а я сопротивляюсь. Кто, мол, я был до нее – обычный электрик со страшной прической, а теперь меня и повысили, и выгляжу я нормально…
Тут Витя нарочно взлохматил свои волосы и посмотрел в отражение стекла припаркованной машины.
-Не смогу я так всю жизнь. Я хочу жить, как мне нравится, и одеваться, и жарить яичницу на немытой сковороде, и ставить объедки в холодильник, чтобы потом, среди ночи, встать и доесть. И машина у меня нормальная, и спортом мне заниматься не нужно, и вообще!…
Они шли по пустому парку, Аня слушала Виктора и вспоминала, как Люда пыталась переделать ее, а потом, получив отпор, бросила эту затею.
-Знаешь, ее уже не исправить. Либо ты ее принимаешь, либо нет. Извини, мне пора. Я устала. Давай сумки, я донесу.
-Нет, я хочу и отнесу их к тебе сам! – не остыв от своей тирады, крикнул Витя.
Аня удивленно посмотрела на него, оба рассмеялись…
…Прошло два месяца, Людмила вернулась с моря и обнаружила, что Виктор увез все свои вещи.
-Значит, не шутил, — с тоской подумала она.
Люда пыталась звонить ему, просить прощения, уговаривала вернуться, но Витя чаще всего говорил, что очень занят и бросал трубку.
А ближе к декабрю Виктор уже обнаружил себя сидящим за Аниным столом, в ее уютной, со стенами кремового цвета, кухне. Они пили чай и еще что-то, Аня уже не помнила, а за окном моросил холодный, с льдинками, дождь.
Потянуло на откровенности, опять вспомнили о Люде, Аня знала, что та очень переживает.
-Люда хорошая! Очень! – в сотый раз согласился Виктор. – Но я не смогу с ней. Я ее просто не потяну, понимаешь? Я, когда ее увидел, подумал: «Ах, какая женщина! Вот бы она была моей!». И вдруг она сама предложила встретиться. Это было как подарок судьбы! Я был так счастлив. А потом она стала меня переделывать.
-Она всех переделывает, — согласно кивнула Аня. – Но, может, еще подумаешь? Вы хорошо смотрелись!
-Ну, нет! Как будто я конструктор, и меня можно переставлять по своему желанию. Нет, она хотела, как лучше. Прическу заставила сменить, одеколон. На работе даже заметили, сказали, что так лучше. Потом машину надо другую, потом… — Витя махнул рукой. – В-общем, я ее не потяну! Только жизнь ей испорчу…
Виктор еще долго уговаривал себя и Аню, потом поверил в свои же уговоры, Люда ушла на второй план, растворилась в прошлом, только иногда напоминая о себе слезливыми сообщениями….
После той вечерней беседы на кухне прошло недели две. Аня гуляла по улице, когда опять встретила Виктора. Тот шел с другом, неся детскую кроватку.
-Аня! Привет! — улыбнулся парень. – Вот, у Макса прибавление в семействе! Кровать будем собирать!
-Поздравляю! – ответила Аня.
Максима она пару раз видела в компании Виктора и сестры.
-А ты что сейчас делать будешь? – Витя поставил коробку с кроватью на асфальт. – Может, с нами пойдешь?
-Ну, я кровати собирать не умею, вообще-то!
-Научим!- подмигнул Максим. – Вам, ребята, еще своих детей растить!
Аня смущенно отвернулась, но Виктор потянул ее за руку.
-Пойдем!
И она согласилась…
…-Люд, тут такое дело, — Аня осторожно зашла в прихожую и разулась. – Ты только не злись. Хотя, если будешь, я пойму.
-Да что случилось-то? – Людмила удивилась приезду сестры. Та редко захаживала в гости.
Аня отошла на пару шагов и выпалила:
-Мы с Витей решили пожениться.
Людмила смотрела на сестру, в голове шумело, потом вспышкой зажглось только одно слово: «Змея».
-Ну, так получилось. Так бывает, ведь правда? Ты придешь к нам на свадьбу? Вот приглашение.
Аня вынула из сумочки сложенное вдвое приглашение с амурами и голубками на обложке, и протянула сестре.
Люда только усмехнулась.
-Ну, конечно! Конечно, все лучшее тебе! Квартира в Чертаново- тебе, дача – тебе тоже достанется, даже мужик мой – и тот уже у тебя. Ловко ты живешь! Уходи. На свадьбу я не приду. Подарок пришлю с курьером…
Людмила, действительно, не пришла на их бракосочетание. Но большая коробка с дорогим, тонкого фарфора сервизом, который Аня давно хотела, но не могла себе позволить, была доставлена вовремя…
…Людмила оттаяла года через полтора. Сначала изредка звонила, потом раз-другой навестила родственников. У нее, по слухам, появился новый мужчина, тот самый Михаил…
…Аня вздрогнула, отвлекаясь от воспоминаний. Кузнечики в траве надрывались, перекрикивая стучащие где-то поезда, из леса чуть тянуло прохладой.
-Ты меня не слушаешь, да? – Люда, кажется, уже несколько раз окликнула сестру. – Тебе же все равно! Подумаешь, у тебя-то все нормально. А на меня тебе плевать! Плевать, что я теперь опять хуже всех, ну, пусть не всех, но многих женщин!
-Почему хуже? – удивилась Аня. – Уж тебе-то, с твоей фигурой, образованием и деньгами грех так говорить!
-Меня бросили, Анька! Опять бросили! У всех есть мужики, а у меня нет. Я не смогла удержать его, упустила, значит, я хуже!
То ли шампанское по июльской жаре ударило Людмиле в голову, то ли, действительно, все было очень серьезно, но Аня с удивлением заметила, что сестра уже рыдает, в голос, некрасиво скривив рот и вытирая рукавом платья слезы вперемешку с косметикой.
-Почему? Ну, почему? И Витька, вон, к тебе ушел! А что ты с ним сделала?!
Виктор, уже минут десять слушавший их разговор, стоя на крыльце, напрягся.
-В кого ты его превратила?! Грязные, вытянутые штаны, футболка рваная, зубы не отбеливал он сколько уже! Вместо того, чтобы тянуть его вверх, ты тянешь мужа до своего уровня…
-До какого это уровня? – вспылила Аня. – Чем я-то тебе плоха!?
-Ты!… Ты!… – Люда все никак не могла подобрать нужное слово. – Ты простота, примитив, серость! Бельишко с рынка вывесила на веревках сушиться, и рада! У тебя же высшее образование, ты книжки красивые читала, а так и не поняла, как это – быть изысканной женщиной!
Виктор схватился за голову. Его отпуск, не успев начаться, летел в тар-тарары…
-Изысканной, говоришь? – Аня вскочила. – Да, я такая, и мне так легче жить! Я не ношу белья из дорогущих французских бутиков, не трачу денег на ногти и солярии. И именно поэтому Виктор остался со мной, и именно поэтому, возможно, Миша твой от тебя и ушел. Трудно жить с «изысканной», знаешь ли! Никогда не знаешь, когда перестанешь соответствовать! И, да, мы с Витей закопали твой дурацкий газон, зато теперь ты ешь овощи, которые выращены на его месте. Наверное, мы тоже не соответствуем твоему уровню. Так уезжай отсюда, не мучайся!
Аня резко развернулась и пошла к дому, оставив сестру одну.
Людмила, рыдая, вышла за калитку и побежала по дороге, ведущей к пруду.
-Топиться, что ли, надумала?! – забеспокоился Виктор и вышел следом.
Люда выскочила на берег и стала пинать ногами камешки. Злость, обида, горечь и усталость –все разом навалилось на нее, сжигая изнутри.
Витя остановился чуть подальше, спрятавшись в кустах. Попадаться под горячую руку бывшей возлюбленной ему не хотелось.
А Люда вдруг разделась и, осторожно, грациозно зайдя в воду, поплыла. В лунном свете брызги от ее рук разлетались игривыми светлячками, а по воде пошла легкая рябь, будто шелк трепетал на ветру.
Женщина плыла в теплой воде и дышала, ровно, спокойно, умиротворенно. И пусть водоросли цеплялись за дорогие кружева белья, пусть волосы, с таким трудом уложенные в красивую прическу, растрепались и намокли, пусть!
Люде было хорошо, как в детстве, когда они с Анькой прибегали сюда и кидали камушки в воду, хохоча и дразня уток…
-Красивая! – раздалось над ухом Виктора.
Мужчина резко обернулся. Перед ним стоял сосед, алкоголик Андрюха.
-Ты что тут делаешь? – Витя чуть отступил назад.
-Рыбу ловлю. Вон удочки стоят, — Андрей махнул рукой куда-то влево. – А эта нимфа, она кто? К вам приехала?
-Да, сестра Анина. Не узнал? Только тебе, брат, она не по зубам!
-Почему это? – обиделся Андрей.
-Да вот, понимаешь, она все больше на иномарках ездит, а у тебя «Жигули», да и шорты такие ненавидит.
Оба посмотрели на выцветшие, кое-где драные, шорты Андрея и вздохнули.
-Да… — протянул сосед. – Нимфы, они такие… Закурим?
Они закурили. Люда видела два красно-оранжевых огонька в кустах, она знала, что за ней наблюдают, поэтому старалась двигаться как можно красивее.
-Витя, ты? – наконец, позвала она, выйдя на берег и надев платье.
-Я! — ответил тот, бросив сигарету. – Ну, полегчало?
-Вроде, да, — ответила она, взяв родственника под руку. – Проводишь?
Они медленно пошли по тропинке обратно к дому.
-Жаль, — вздохнула она. – Я бы из тебя давно генерала сделала. И грядки бы тебе сажала, и детей бы родила… А ты испугался тогда, убежал…
-Люд! Так лучше было! – Виктор поспешил за ней. – Мне моя жизнь нравится! А у тебя все еще будет хорошо!
-Да, я знаю, милый. Только вот я не хочу, чтоб просто хорошо, я хочу, чтоб как у тебя…
Она резко обернулась, хотела поцеловать бывшего жениха, но потом передумала.
-Пойдем домой, я что-то замерзла, — прошептала она и зашагала по тропинке. – Ты хороший, Витя. Ты прости меня, я, кажется, перегнула палку…
Аня ждала их на террасе. Было страшно думать, что Виктор вдруг решит вернуться к Людмиле, бросит жену и детей ради прошлой любви. Но муж, пожелав гостье спокойной ночи, сел рядом с Аней, обнял ее и прошептал:
-Как же хорошо, что ты у меня есть! Именно ты, а не кто-то другой! Спасибо тебе!
-И тебе спасибо! – Аня обвила его шею руками и поцеловала. – Пойдем спать. Я так устала…
Утро началось мирно и гладко. Люда тихо прошла к столу, позавтракала, помогла сестре помыть посуду, а потом спросила, не нужно ли помочь по саду. Аня удивленно пожала плечами и отправила Людмила в парник, собирать огурцы.
-Перчатки надень! Колючие! – крикнула она ей вслед. Люда кивнула.
…А к полудню перед Аниным домом остановилась машина. Виктор вышел посмотреть, кто еще приехал. Из дорогого, но такого же грязного, как и Витькин «Фордик», автомобиля вышел мужчина. Он сверился с адресом на бумажке и смело открыл калитку.
-Здравствуйте! – Витя вышел ему навстречу. – Чем обязаны?
-Добрый день. Я ищу Людмилу. Она же сюда вчера приехала? А вы, должно быть, Виктор? Меня Михаил зовут, я Людин друг…
-Ах, это теперь так называется, — протянул Виктор и улыбнулся. – Проходите, я сейчас Люду позову…
…Миша и Люда долго бродили по окрестностям. Мужчина ей что-то говорил, она обижалась, выдергивала свою руку из его ладони, но потом вновь льнула к его плечу, кивала и улыбалась.
-Ну, как? – тихо спросила Аня у сестры, когда та вернулась.
-Я уезжаю. Ты меня прости, я много лишнего наговорила. Наверное, ты права, я требовательная. Но Миша готов рискнуть. Приглашение на свадьбу я привезу вам сама, ладно?
Аня улыбнулась.
-Ого! Даже так! Здорово!
В небе, звонко крича, носились стрижи, на кусте таволги, перемазавшись в пыльце, жужжали пчелы, а на сердце стало вдруг спокойно, как будто давно затаенный грех был прощен и забыт.
-Ты тоже прости меня, Людочка! Я тебя люблю!
Они еще постояли, обнявшись, потом Миша вынес Людин чемодан, и они уехали.
-Как думаешь, он от нее не сбежит? – вздохнув, спросил Витя.
-Думаю, нет. Он, в отличие от тебя, надел узенькие ботинки и костюм, ехал во всем этом сотню километров, ему было жарко, но он терпел. Это любовь, Витя. Ладно, пойдем, я компот сварила. Будешь?
Виктор кивнул. Компот он любил, и жену любил, пусть даже и не во французских нарядах…
Зюзинские истории
