— Сынок. Не по-людски как-то получается. Нельзя так, — Любовь Викторовна заплакала.
— Мама. Я благодарен ему за полученные уроки. Да. Может быть, если бы он мне помогал тогда, то я бы не добился ничего. Но одному Богу известно, чего мне это стоило! Я чувствовал себя так, словно был один на всём свете. Может я не прав, но… не могу. Вот, веришь? Не могу.
Мама расстроенно покачала головой и, уже в который раз, подумала о том, что сын такой же упёртый, как и его отец. И не изменит своего решения.
— Вот, мам. Нашёл хороший ВУЗ, — сказал довольный Олег, — Должен поступить. С математикой у меня хорошо, с физикой тоже. Думаю, смогу поступить на бюджет.
— Молодец, сынок. Высшее образование — это хорошо, — одобрила Любовь Викторовна.
— Да уж. Придётся тебе смочь. Восемнадцать лет через два месяца. Совсем взрослый. Я в твои годы сам крутился, без помощи. И, как видишь, добился всего, — сказал отец Олега. — Так что на помощь нашу даже не рассчитывай.
При этих словах он строго посмотрел на супругу, Любовь Викторовну, и добавил:
— И ты, смотри, не помогай. А то навоспитывают нахлебников, потом детки так садятся на шею, что не сбросишь. Тянут из родителей все соки.
— Да разве ж Олежка такой?! — возмутилась мать.
— А кто его знает, такой или не такой?
Олег молчал, а Любовь Викторовна совсем расстроилась. Как так? Без помощи? Что они за родители такие?
Но поделать она ничего не могла. Её муж, Леонид Борисович, воспитывал Олега очень строго. Сам он был из детского дома. Родителей у него не стало, когда мальчику было два годика. Тётка забирать его не захотела: своих, мол, трое… Так и остался Лёня один одинёшенек. Но паренёк оказался не промах. С самого детства имел чёткие цели, умел на них сосредоточиться, умел добиваться успеха. Сам. Без помощи. Даже какое-то удовольствие это ему доставляло. Как будто закаляло. И с каждой небольшой победой он брал новый рубеж, преодолевал ещё одну ступень на пути к мечте. А мечтал он подняться, чего-то добиться в жизни. Выбраться из низов. И ему это удалось.
К тридцати годам у Леонида был уже свой небольшой бизнес, машина и хорошая квартира. И решил он, что пора обзавестись семьёй. Женился Леонид на скромной девушке Любочке. Вскоре у них родился сын. Прямо с пелёнок Леонид принялся воспитывать Олежку в строгости.
Малыш рос беспокойным. Плохо кушал, часто просыпался по ночам. Любочка вся измучилась, пытаясь утихомирить то и дело плачущего младенца. Она готова была хоть чем угодно успокоить его, лишь бы суметь отдохнуть. Однажды Леонид, увидев, в очередной раз, как жена кормит грудью и укачивает Олега ночью, нося его на руках, поругал Любу. И запретил ей вставать к ребёнку. Пусть, мол, плачет. Поплачет и перестанет: нечего ему потакать. Люба пыталась возразить, что, мол, может, малыш голодный, потому и просыпается. Он ведь слабенький родился, молочко не доедал, часто засыпал во время кормления. Леонид заявил, что, ничего с ним не будет, подождёт до утра. Нечего ночью ребёнка кормить.
Спать укладывали малыша так: переодевали, кормили — сколько получится, потом в кроватку. Олежка кричит, надрывается, аж вспотеет весь. Любочка мечется, места себе не находит, хочет на руки взять, успокоить. Но Леонид зыркнет на неё, что нечего, мол, сиди. Потом наплачется Олежка и засыпает.
Так и жили.
И в школу потом Олежку никто не провожал и после уроков не встречал тоже. И с домашними заданиями родители не помогали. С первого класса ходил он с ключом на шее. Сам приходил из школы, ел и садился за уроки.
И мама, и папа работали. Хоть и достаток был у них в семье, да из-за строгости Леонида они всё равно жили в режиме жёсткой экономии. Деньги Леонид вкладывал в расширение бизнеса, а также имел счёт в банке, который регулярно пополнял. Сколько там было — Любочка и не знала. Муж никогда не обсуждал такое. На отдых они не ездили. Леонид считал, что это неоправданная роскошь и денег на это жалел. С одеждой тоже были проблемы. Никаких излишеств. У всех в семье вещей было ровно столько, сколько нужно. А в салонах красоты, куда по началу, ещё ходила супруга, Леонид считал, что слишком высокие цены. За что? Непонятно. Потому маникюр себе Любочка стала делать сама, а стричься перестала: укладывала волосы в пучок…
Так что рассчитывать Олегу на то, что, не поступив на бюджет, можно было пойти на платное отделение даже и не стоило. И репетиторов Леонид нанимать не собирался. Сам, мол, готовься. Зачем в школу ходил тогда, раз не выучил ничего?
Олег в институт поступил. Уехал в другой город. Стал жить в общежитии. Стипендия у него была крошечная, впрочем, как и у всех. Только другим студентам, по возможности, родители хоть как-то помогали. Олежка же все пять лет был, словно сирота.
Устроился на работу, по вечерам. Было очень трудно. Учиться, почти что, было некогда и всегда жутко хотелось спать. И есть. С девушками, разумеется, ни на какие свидания он не ходил. Во-первых, некогда, а во-вторых девушки и сами не очень-то внимание на него обращали. Сутулый, долговязый, вечно круги под глазами и над учебниками постоянно сидит, как кощей над златом чахнет. А ещё… видно же было, что он сам едва сводит концы с концами, нечем ему ни за кино, ни за кафе расплачиваться.
***
Когда, окончив институт, с красным дипломом, гордый Олежка явился в отчий дом, то снова не встретил никакой поддержки. Он думал, что теперь, когда он сам выучился и доказал, на что способен, отец, наконец, похвалит его, оценит по достоинству. А ещё, Олег почему-то думал, что отец поможет ему с работой. Словно голодный бездомный щенок, который тычется в руки, надеясь, что его приласкают и дадут что-нибудь поесть, он снова и снова ожидал от родителей помощи и поддержки. Его специальность позволяла работать на фирме у отца. Но… нет.
Леонид Борисович снова отказал сыну в помощи, аргументировав отказ тем, что брать на работу родственников — это последнее дело. И он на это никогда не пойдёт, даже если речь идёт о собственном сыне. Любовь Викторовна не перечила мужу. Она давно уже пыталась с ним поговорить на эту тему. Ещё когда Олег учился. Она приводила мужу доводы о том, что вчерашнему студенту, даже с красным дипломом, не так легко найти работу, везде требуют опыт, стаж. Вот и помог бы сыну. Но Леонид Борисович снова был верен своим принципам. Никакой помощи и поддержки, ведь родительские поблажки провоцируют лень и желание добиваться чего-либо самостоятельно. И может случиться так, что сын станет игнорировать свои обязанности на работе, и тогда придётся его уволить. Мама снова пыталась возразить мужу, говоря, что Олег не такой, и не станет так делать. Но муж сказал, что «не такой» потому, что в строгости находится. А стоит дать слабину и начнётся…
Долго мыкался Олег в поисках работы. В конце-концов, устроился на госпредприятие. Зарплата была не большая, плюс ещё приходилось платить за съём комнаты. Отец считал, что взрослому сыну не место рядом с родителями. Надо самому жизнь устраивать.
Олег работал очень усердно. Молодого старательного сотрудника заметил представитель смежной организации, который периодически приезжал к ним для решения различных вопросов. Он предложил парню перейти к ним. Олег согласился. Зарплата там была намного больше, а работа — интересной и ответственной. Через пять лет Олег сделал неплохую карьеру. Он стал задумываться о собственном бизнесе. Получая хорошую зарплату, ему удалось скопить стартовый капитал и вместе со своим другом, который работал там же, они открыли своё дело.
С семьёй Олег общался редко. Иногда заезжал к матери, но старался уезжать, пока не пришёл с работы отец. Чем старше он становился, тем больше чувствовал, что отдалился от него совсем. Словно тот был чужим человеком. Видеть его не хотелось. А мать… Мать было жалко. Она сильно постарела за это годы. И Олег думал, что, на самом деле, она так ничего в жизни и не увидела, словно они жили за чертой бедности. Зачем тогда нужен был отцу этот бизнес? Зачем тогда нужно было столько работать, если потратить ничего было нельзя?
Когда у Олега появились свободные деньги, он стал потихоньку отдавать их матери. А однажды даже подарил ей путёвку в санаторий. Мама заплакала и сказала, что нехорошо как-то, за спиной у отца, да и не поедет она… Что скажет отец?
Но Олег сказал, что мама и так всю жизнь оборачивается на него и слушает, что он ей скажет. Хватит уже. Не пора ли сделать то, что хочется именно ей? Любовь Викторовна снова заплакала и сказала, что давно уже не знает, что ей хочется. Забыла…
Мама Олега все-таки съездила в санаторий. Отдохнула. А перед этим на деньги, которые подарил ей сын, сделала красивую стрижку, маникюр и купила два новых платья. Олег был очень рад. А отец как всегда ворчал, что деньги бросать на ветер плохо. И стрижка и новое платье совершенно ни к чему. А уж отдых Любови Викторовны и вовсе блажь. Как будто она устала, ведь и так ничего не делает, кроме того, что ходит на работу…
Через пару месяцев после этого мама позвонила Олегу и сказала, что на фирме отца возникли серьезные проблемы. Очень серьёзные. Мама плакала и говорила, что оказывается, отцу уже давно приходилось брать кредиты, и она об этом не знала. А теперь по ним и платить нечем.
Олег в очередной раз удивился, куда же отец девал свои накопления, ведь мать говорила сыну про вклады. Но Любовь Викторовна объяснила, что отец вложился в неудачный проект, он себя не оправдал и принес одни убытки и долги.
Олег разговаривал с матерью и с удивлением чувствовал, что ему ровным счётом всё равно. Отец настолько выжег в его сердце все чувства к себе, что сын довольно равнодушно отнёсся к таким новостям. С мамой он по-прежнему часто встречался, давал ей деньги, но теперь сильно подозревал, что они идут на погашение долгов. Любовь Викторовна пару раз пыталась завести с сыном разговор о материальной помощи отцу, но Олег и слышать ничего не хотел об этом.
Друг, с которым у Олега был совместный бизнес, тоже не раз говорил ему: ну чего, мол, тебе стоит? Помоги отцу с выплатами долгов, ведь не чужой всё-таки человек! Олег отказывался обсуждать эту тему.
Сам Леонид Борисович Олега ни о чём не просил, только мать. Она считала, что сыновний долг — помогать родителям.
— Мама! Он мне не помогал и я не буду. Пусть сам, — развёл руками сын.— И, знаешь… я бы, может, и рад был бы помочь, но перед глазами сразу встаёт тот парень, который так надеялся на помощь, но его всё время отталкивали и отпихивали, как бездомного щенка. Указывали ему его место и тыкали носом в лужу… Не могу забыть… Да, эти его уроки, наверное, сделали из меня того, кем я сейчас являюсь, но попутно выжгли все мои чувства к нему. Извини. Ничем не могу помочь.
Любовь Викторовна всё, конечно, понимала, но всё же считала, что нельзя быть таким злопамятным и чёрствым, особенно по отношению к родителям: ведь отец, наверняка, желал сыну добра, хотя, может быть, методы воспитания он выбрал не самые удачные…
Жанна Шинелева
