Инна с Ирой дружат с третьего класса. После школы несколько лет плотно общались, потом по жизни разошлись, но теплые отношения остались. Созвоны, обмен новостями, встречи на двоих где-нибудь вокруг дней рождения – наговориться всласть.
И вот последних лет пять разговор на этих встречах один и тот же. Инна жалуется, что у нее все плохо, личная жизнь не складывается и шансов на нее уже нет.
«Все плохо» – это 43 года, никогда не была замужем, детей нет, профессия денежная, есть своя квартира. А она себя чувствует как глубоко несчастный человек.
Ирина давно в браке, есть сын школьник. Прошла пару серьезных кризисов в отношениях, в том числе благодаря личной терапии, на которую в свое время пошла из-за бесплодия.
Слушает подругу, всякий раз сочувствует. При этом видит: общаться с Инной трудно, она зациклена на себе. Классическая принцесса с позицией «я, мне, мое».
Много раз в ответ на вечное нытье, Ира предлагала:
– Сходи к психологу.
– Они не помогают.
– Мне помогли, я нашла хороших.
– Дай контакты.
– На, возьми.
… Проходит год. У Инны день рождения. На третьем бокале шампанского:
– Мне плохо, жизнь невыносима.
– Сходила к психологу?
– Нет. Они не помогают.
– Мне помогли.
– Дай контакты.
Далее по кругу. Вроде и послать ее охота уже куда подальше, но человек-то родной. Жалко.
Летом Ира, отправляя сына в лагерь, задумалась: почему такой же отдых не делают для взрослых. Чтобы без учебы, детокса, йоги и прочих «стань лучшей версией себя». А спать – есть – болтать – смотреть мультики – гулять.
Сказала мужу, а он такой:
– Возьми и сделай сама. Ты же преподаватель, умеешь быть массовиком-затейником.
Словом, на осенние каникулы Ира отправила сына к родне в Питер, а сама собрала девичник.
Сомневалась, приглашать ли Инну: комфортно ли будет одинокой школьной подруге (она ни разу ни с кем не жила даже) среди дам по преимуществу замужних.
Но решила пригласить. Послушает там женщин с разным опытом, может ее что-то вдохновит на перемены.
Да и мы, коллеги, ее в этом поддержали – мол, не всем же так везет, иметь подружку аж со школы.
После девичника Ирина призналась: первый и последний раз она пригласила школьную подругу в общий круг знакомых.
А все почему? А потому, что 43-летняя Инна всю дорогу тянула одеяло на себя.
То ей холодно, то ей жарко, то завтрак рано, то ужин поздно, то комедия глупая, то пойду в лес, то лучше полежу.
Взрослые тетки, жены и мамы, такого поведения, уж поверьте, от детей своих наелись и, собственно, хотели отдохнуть. Всего-то три дня никого не нянчить, не терпеть капризов, а просто кайфовать.
Но оказалось, что с коммуникацией у Инны большие проблемы. Рассказывает кто-нибудь свою историю, остальные внимательно слушают. И вот, по ходу повествования, появляется, например, слово, «фахита» или «Панасоник». Инна тут же перебивает, чтобы спросить:
– Что такое фахита? А как это готовят? А почему вы решили в Мексику?
Ну или, соответственно:
– А почему панасоник? Где вы покупаете панасоник? Мне самсунг больше нравится, разве он не лучший?
То есть выясняет подробности, ненужные детали, история уходит в сторону, фокус внимания смещается. И рассказчику понятно, что все его эмоции, сюжет истории – по фиг. Важны подробности, сиюминутное эгоистичное хотение что-то урвать для себя.
Ира, как могла, возвращала разговор в прежнее русло, смягчала углы.
К вечеру второго дня она чувствовала себя как выжатый лимон, потому что Инна постоянно задавала тыщу мильон вопросов, перебивала и превращала беседу в «Что? Где? Когда?».
Наконец, подруга сказала сакраментальную фразу:
– Ира, мне нужен психолог. Дай мне контакты своего.
Хозяйка не выдержала:
– Инна, бл, я давала их тебе раз восемь.
Одна гостья понимающе расхохоталась:
– Боже, это прекрасно, прямо как в анекдоте про уточку.
– Какую уточку, – тут же влезла Инна.
– Да его все знают.
– Не все.
Она и рассказала.
Если вдруг не знаете, вот он:
Озеро.
Лебеди разминают крылья.
Красавец-лебедь картинно становится в позы культуриста, растягивая каждое сухожилие, поигрывая мускулами.
Подходит маленькая серая уточка, мнется, начинает жалобным, слегка писклявым, дрожащим голосом:
– Ну да, коне-е-е-е-е-ечно… Наверное, на юг полетите?..
Лебедь, басом, красиво выгибая спину:
– Ну да, на юг. Ага. Там тепло, да.
– Ну да, коне-е-е-е-е-ечно… А я ту-у-у-ут останусь… Замерза-а-а-а-ать…
– Полетели с нами, да. На юг. Ага. (тянет мускулистую ногу).
– Ну да, коне-е-е-е-е-ечно… У вас крылья во-о-о-о-о-он какие… А у меня ма-а-а-а-аленькие, я упаду, разобьюсь и умру-у-у-у-у…
– Так мы тебя, того. Поддержим, да. Воздушные потоки, понимаешь.
– Ну да, коне-е-е-е-е-ечно… А в дороге я проголодаюсь, обессилею, и умру-у-у-у-у…
– Ну, так будем ловить жуков. Да. Сочных жуков.
– Ну да, коне-е-е-е-е-ечно… Жуки большие, у вас клю-ю-ю-ю-ювы вон, какие, а у меня ма-а-а-а-аленький, я не смогу проглотить, подавлю-ю-ю-юсь…
Лебедь (похрустывая, разминает крылья):
– Так мы тебе их того. Разжуем, да. Будешь есть, нормально же.
Уточка:
– Ну да, коне-е-е-е-е-ечно…
Лебедь (выпрямившись, глядя на уточку):
– Так. Нах
… Обиделась Инна. Приняла на свой счет. Вышла с каменным лицом из-за стола, утром вызвала такси и уехала на день раньше.
Все вздохнули с облегчением.
А Ира в раздумьях: дружбе детской теперь совсем конец или есть шанс, что вместо нытья и жалоб Инна попытается хоть что-то изменить в своем поведении…
