— Ты погубишь младенца, — бесстрастным голосом произнесла мама. – Не своего, чужого. Вижу дальнюю дорогу и два чемодана – разведешься, значит, будет потом другой.
Юля не стала дальше слушать, подскочила, чуть не опрокинув стол с картами, и побежала прочь.
Зря она на это все согласилась. Психолога ей посоветовала Соня, медсестра из предродового отделения, рекламировала ее словно это прямо спасение от всех бед. Юля и пошла к этому психологу – не было больше сил так жить. Умом она сознавала, что сама рушит отношения с мужем, но ничего не могла поделать.
Жили они плохо, почти сразу так было. Кто виноват – сложно понять, наверное, оба. Муж забывал зарядить телефон, не отвечал на сообщения, забывал, какое пирожное Юля любит, не замечал нового платья. Юля ревновала, устраивала некрасивые сцены, уходила спать на кухню, где гудел холодильник, подначивая ее вернуться в спальню и продолжить скандал. Они бы развелись, если не любили друг друга так сильно – даже несмотря на эти скандалы, все равно любили. Так и промучились десять лет.
Спокойна Юля была только на работе – каждый день она помогала появиться на свет новым людям, и это у нее получалось лучше всего. Если бы не работа, все давно бы рухнуло в тартарары, а так было хоть что-то, за что можно держаться. Вот почему мамины слова так испугали ее. И самое жуткое было то, что мама совсем ничего не знала о Юле. Она даже не узнала свою дочь.
Мама была гадалкой и ясновидящей, так зарабатывала себе на жизнь. В детстве она запирала Юлю в тесный ящик и учила, когда нужно стучать один раз, а когда два. Если Юля ошибалась, вечером мать била ее тонким свистящим ремнем, оставлявшим на коже красные рубцы. Юля обожала свою мать и готова была все сделать, чтобы та заметила ее, покорно сидела часами в пыльном ящике и стучала, изображая ответы усопших.
Когда Юля выросла и перестала помещаться в ящике, мама родила себе другую дочь, а Юля теперь только убирала, готовила и бегала в магазин за вермутом. Если она что-то делала неправильно, все так же получала ремнем.
В подростковом возрасте Юля взбунтовалась – когда мать в очередной раз ее ударила, она срывающимся голосом крикнула: «Не смей!». За это получила еще больше, после чего позвонила отцу в Самару, купила билеты на украденные у матери деньги и навсегда покинула этот город. Она бы и не вернулась, но психолог была уверена – все проблемы Юли идут из детства, она не получила от матери подтверждения своей нужности и своей важности, и теперь пытается получить это от мужа.
Юля представляла себе, что мать ее узнает, даже если и не бросится на шею со слезами раскаянья, то хотя бы просто поговорит. Но мать ее не узнала, а у Юли язык не повернулся сказать: «Это же я, Юля, твоя дочь». Вот и пришлось притвориться, что пришла за гаданием.
Странно – с матерью не получилось никакого разговора, но вернулась Юля какая-то обновленная, словно и не было этих гадких слов в предсказании матери. Юля была спокойная и уверенная, что теперь все будет хорошо. А вечером муж сел напротив и сказал:
— Я не знаю, как это сказать, поэтому скажу прямо. Я ухожу, у меня есть другая женщина.
Он ждал от Юли очередной скандал, поэтому уже приготовил чемодан и готов был бежать прямо сейчас, пока в него не полетели тарелки и стаканы. Но Юля даже тона не повысила.
— Может, ты дашь мне еще один шанс? – тихо спросила она.
Муж не особо поверил ее внешнему спокойствию и на всякий случай отошел на несколько шагов назад.
— Прости, но уже поздно. Она ждет ребенка.
Вот и все – такой аргумент Юле было нечем крыть. Муж, все-таки, был прав – Юля расплакалась и кинула в него тарелку. Но только одну.
Развод был быстрый и болезненный. Новой любовью мужа оказалась его секретарша, не зря она Юле никогда не нравилась – круглолицая Оксана носила слишком глубокое декольте и слишком высокие шпильки. На развод та явилась под руку с мужем, чтобы дать понять Юле – все серьезно. Юля хотела было сказать, что на таких шпильках ей теперь ходить не стоит, но удержалась.
Дальше все слишком предсказуемо, хотя Юле такой поворот событий в голову не приходил. Через шесть месяцев в день ее дежурства по скорой привезли роженицу. Состояние тяжелое, плод крупный, предлежание неправильное – срочно на операцию. На имя Юля сначала и не посмотрела – что ей это имя. Но прочитав анамнез, похолодела – не может быть… Еще раз перепроверила – она, та самая секретарша, теперь уже новая жена ее бывшего мужа. Она Юлю не узнала – в таком состоянии она и маму бы родную не узнала, не то что Юлю, лицо которой было закрыто маской.
— Спасите моего ребенка, — умоляла роженица, а у Юли в глазах звучал мамин пропитый голос: «Ты погубишь младенца». Впервые за всю свою карьеру Юля поняла – у нее трясутся руки, она просто она сможет сделать все как надо…
Рука у Юли всегда была точной – недаром муж боялся полета тарелок, они всегда достигали цели. Это было неудивительно – Юля часами держала руки в напряжении, спрятавшись в темном ящике, чтобы вовремя дать ответ на вопрос маминому клиенту. Вспоминая это, Юля вспомнила и другое – никакой гадалкой мама не была. Может, психологом была хорошим, это да. Наблюдательной – наверное. Но никакой мистики в этом не было – иначе зачем Юле было сидеть в темном ящике и стучать? Юля выдохнула, посмотрела на свои руки. Они больше не дрожали.
Операция прошла успешно. Мальчик, пять сто. Она сама отправила сообщение бывшему мужу, взяв телефон секретарши – пусть не волнуется, все у них будет хорошо. Юля, конечно, не гадалка, но некоторые вещи она просто знает…
