Я пришёл поговорить
Григорий переступил через порог избы соседа Федоса, и в нерешительности замер.
Федос даже бровью не повёл, даже не смотря на то, что в руках у Григорий был новенький топор. Федос только громче крякнул, продолжая потягивать из чашки густой ароматный чай.
— Добрый день в хату, — через паузу, но, всё-таки, поздоровался вошедший. — Чего молчишь, сосед?
— Виделись, — ответил равнодушно Федос.
— Когда это мы виделись? — тут же полез в бутылку по привычке Григорий.
— А утром я мимо твоего двора проходил, и видел тебя.
— Видел, да не поздоровался.
— С каждым здороваться, язык отвалится.
Григорий хотел было вспыхнуть, но, вспомнив зачем пришёл, вовремя опомнился.
— Ну, ладно… — только пробормотал он. — Ладно, Федос… Пусть ты и удивишься, но я промолчу.
— Вот и молчи, — спокойной ответил Федос.
— Хоть бы спросил, зачем к тебе человек пришёл, — вздохнул Григорий.
— А зачем спрашивать? Если тебе надо, сам объяснишь.
— В общем, того, Федос… — Григорий поднял топор. — Я пришёл к тебе в дом для того, чтобы вместе с тобой закопать этот топор voйны.
— Чего? — Федос с удивлением посмотрел на соседа.
— Слышал про такой топор? — гордо спросил его Григорий.
— Я-то слышал, — кивнул опешивший Федос. — А ты откуда про этот топор знаешь? Ты же ни одной книжки за жизнь не прочитал.
— А мне внук рассказал. — Григорий вдруг улыбнулся сладкий улыбкой. — Ко мне же внук Ванька приехал. Наконец-то, его привезли, за десять лет первый раз. Зато на целую неделю привезли.
— Видел я его в окно, — кивнул Федос. — Хороший мальчишка. На тебя совсем не похож. Только, с чего вы с ним про этот топор заговорили?
— Вот в том-то и весь огурец. — Григорий тяжело вздохнул. — Он мне вчера такой вопрос задал. Спрашивает: «Дедуля, а почему тебя в деревне люди не любят?»
— А откуда он про это знает? Он же первый раз приехал в нашу деревню.
— Вот и я у него спросил. А он говорит — мне мама рассказала.
— Вот дypa, — вырвалось самопроизвольно у Федоса. — Разве можно детям такое про стариков рассказывать. Ну, женский язык…
— Угу. Оказывается, поэтому Ваньку сюда и не возили, — сокрушенно добавил сосед. — И вот задал он мне этот вопрос, и я даже сначала на него обиделся. А потом вдруг стал жизнь вспоминать, и… Это же с тебя всё началось.
— Правильно, — утвердительно кивнул Федос. — С меня. Только ты меня в этом винить не можешь.
— Не могу, — кивнул Григорий. — Я же сам тебе подлость сделал. Донос на тебя написал. Думал, отстранят тебя от должности заведующего мех-цеха, и меня поставят. Только оказалось-то, что следователь в районе совсем был не дурак.
— Да, просчитался ты, — хмыкнул Федос. — А всё, потому что неграмотный ты был. Думал, любая анонимка в цель попадает. А оказалось, от неё порой отдача сильнее бьет. Тебя ведь могли за это и самого посадить. Надеюсь, внуку про этот случай не рассказал?
— Не рассказал, — вздохнул Григорий. — Просто сказал, что у нас с тобой идёт полувековое противостояние, и что все жители деревни оказались на твоей стороне.
— Правильно. Они же про всё знали и без следователя.
— Да… — опять кивнул Григорий. — Вот Ваня тогда мне и рассказал, что существует среди индейцев такая традиция — закапывать топор voiны. И после этого, вроде, наступает сразу мир-дружба-жвачка.
— Не сразу. — Федос хитро посмотрел на соседа. — После этого они, говорят, ещё kуpили трубку мира.
— Ну, мы после этого не только трубку мира pacкypим, мы ещё чего-нибудь сообразим. Но суть такова, Федос, что пришёл я с тобой мириться. Прости меня, Христа ради, за старое. Ради Ваньки моего прости. Делить нам теперь нечего. Совхоз давно развалился, и жёны наши уже не кровь с молоком.
— Да… — протянул Федос, и посмотрел долгим взглядом на соседа. — Ради внуков на что только в этой жизни не пойдёшь. Они порой скажут такое, что хоть стой, хоть падай…
— Чего? — насторожился тут же Григорий. — Неужели ты не согласен со мной задружиться? Я ведь пришёл к тебе как старый человек к старому человеку. Сколько можно рядом жить и косо друг на друга через забор смотреть? Пойдём, этот топор закопаем, а? Я его сегодня специально для этого случая купил.
— Ну, если специально купил… — Федос медленно поднялся со стула и уже весело посмотрел на соседа. — Действительно, делить нам с тобой уже нечего. А наши семейные могилы на погосте, почему-то, рядом находятся. Не хватало ещё, что бы мы и там, когда туда ляжем, по ночам меж собой переругивались, да других обитателей смешили.
— Ну, Федос! — восторженно хмыкнул Григорий. Ох, и умеешь ты смешно говорить. Давай обнимемся, что ли.
— Погоди, — засмеялся Федос. — Примирение ещё не состоялось. Давай сначала топор где-нибудь закопаем. А то, может, когда закапывать его станем, опять разругаемся.
— Ну, это вряд ли, — засмеялся и Григорий. — Сам говоришь, ради внука чего только не сделаешь, о чём только не смолчишь.
И два соседа не спеша пошли выполнять старинную индейскую церемонию…
