— Лёша, вы простите, но если вы женаты, то я в эти игры не играю.
Он задумчиво посмотрел на Аню. Она так ему нравилась. Так сильно… Лёша уже и забыл, когда ему так сильно нравилась женщина. В институте, что ли? Или ещё в школе?
История его женитьбы не была историей любви. Так сложилась жизнь, а у Лёши тогда не было сил сопротивляться…
Он увидел её, и сразу влюбился. Вот прямо с самого, что ни на есть, первого взгляда. Аня была родной сестрой жены Лёшиного коллеги, Кирилла. Эта самая жена, Инна, заехала на работу к Кириллу, потому что потеряла ключи. А Аня была с ней.
— Кулёма ты, конечно. – выговаривал супруге Кирилл. – Мои не потеряй.
— Прости, дорогой, конечно, дорогой. – говорила Инна, целуя Кирилла в щёки, то в одну, то в другую. – Спасибо тебе! Спаситель ты мой!
Кирилл не выдерживал и хохотал. Такой уж была его любимая жена, Инна. Клоун в юбке. Красивый клоун, ни слова серьёзно.
Было жаркое лето, и мужики стояли на крыльце своей строительной конторы, курили. А сестра Инны, Аня, стояла около машины с независимым видом. Ждала, пока Инна сядет за руль, и они смогут уехать.
Алексей не мог отвести взгляд, тот самый, первый, от Анны. А она как будто не смотрела в сторону крыльца, на котором стоял Лёша с коллегами. На самом же деле косилась. Что-то привлекало её в этом мужчине. Сначала она просто почувствовала, что на неё смотрят. Да не просто смотрят, а словно просверливают взглядом насквозь.
Потом посмотрела исподтишка, как бы невзначай. И увидела его. Высокий, сорокалетний. Плюс-минус – Анна знала, что у зятя Кирилла на работе все были примерно сорокалетними. Кто-то чуть постарше, кто-то помоложе.
А он всё смотрел.
— Инна, ты долго ещё? – позвала Аня сестру, которая всё никак не могла отлепиться от своего мужа.
Заехали за ключами, называется. Нет, Аня бы посидела в машине, но Инка выключила мотор, а вместе с ним вырубился и кондиционер – автомобиль начал нагреваться.
Инна с разбега нырнула в машину и завела её:
— Ну ты чего там? Поехали! – прикрикнула она на Аню.
Вот так всегда.
— Кто это был, в серой рубашке? – спросила она у Инны, когда уже отъехали подальше.
— Лёха Соколов. Бог джакузи, король унитазов.
— Чего-о?
— Чего? – прикинулась шлангом Инна. – Начальник по сантехнике. Вот где они строят, или ремонт делают, там и Соколов тут как тут. Делает все сантехнические работы. Ясно?
— Ясно.
— А ты чего спрашиваешь-то? Понравился, что ли?
— Ну… так.
— Брось! Нафиг надо? На пятнадцать лет старше, да ещё и женат.
— А-а.. – выдохнула Аня.
Да, Инка права. Женат – это не надо нам такой хоккей.
— Ну, как – женат? Он не разводится. Но дома у него ад. Он ждёт, когда сын вырастет, чтобы в институт его определить. И тогда Лёха уйдёт от жены. Точнее, сбежит. Сделает пластическую операцию, новый паспорт, и пешком с мешком на голове пересечёт китайскую границу.
Аня покосилась на сестру. Даже для Инки это было слишком:
— Что ты городишь, убогая?
— Говорю же, ад у него дома. Ну, ты не вникай. Не надо оно тебе.
В офисе строительной компании «Вега-строй» между Кириллом и Алексеем тоже был разговор. Короткий и чёткий, как схема.
— Это сестра Инны?
— Да, Анька. А что, понравилась?
— Ага. Дашь телефон?
— Спрошу у неё только. Если не против – дам.
Аня разрешила дать телефон, только спросила у зятя.
— Кир, а что у него там в семье? Инка мне про какой-то ад всё твердила. Говорила, чтобы я не связывалась.
— Ну, вообще я бы тоже не советовал… но дело твоё. Ты его видела? Как он тебе?
— Очень приятный мужчина. – сдержанно сказала Аня. – А что за ад-то?
— Пусть он сам тебе расскажет, если захочет.
Лёша позвонил и пригласил Аню на свидание… днём.
— Пообедаем где-нибудь. Вы не против?
Она согласилась. Он понравился ей тогда, но ещё больше заинтриговала его история. Что за ад у него дома? Что там несла Инка?
Алексей от вопросов о семье упорно уклонялся. Аня понимала, что набрасываться на человека и допрашивать его, да ещё и на первом свидании, это глупость. И наглость. Но нет-нет, да вворачивала вопрос на тему его семейного положения.
— Я думал, мы поговорим о вас. – вздохнул Алексей.
— Нет, а почему не о вас-то? И потом… Лёша, вы простите, но если вы женаты, то я в эти игры не играю.
Он задумчиво посмотрел на Аню. Она так ему нравилась. Так сильно… Лёша уже и забыл, когда ему так сильно нравилась женщина. В институте, что ли? Или ещё в школе?
История его женитьбы не была историей любви. У Лёши тогда погибли родители в ДТП. Он осиротел, хоть и был уже двадцатитрехлетним взрослым парнем. Осиротел, растерялся, а тут рядом оказалась соседка, Мила. Она его всё поддерживала, да утешала. Это всё затянулось. Ну, и… доутешалась. Забеременела.
Мила была старше Лёши на три года, и одна растила дочку, Лену, пяти лет от роду. Узнав о том, что он станет отцом, Лёша поступил порядочно – женился на Миле. А потом и Лену удочерил. В положенный срок родился Егор. Лёша сына очень любил, из-за него, и вокруг него, он и строил свою семью.
Мила с годами превратилась в параноичку, подозревающую мужа во всех грехах сразу. Она постоянно его обнюхивала и рассматривала чуть ли не под микроскопом. Поначалу это было ненавязчиво и полушутя, но с каждым годом прогрессировало, нарастало, пока не превратилось в кошмар.
Сначала Лёша говорил Миле, чтобы она успокоилась, и что у него никого нет, а любит он только её, свою жену. Говорил, и сам себе верил. Потом говорил, но уже не верил в то, что говорит. Просто успокаивал жену. А внутри медленно вскипал. Он бы устроил скандал – Мила, похоже, именно на это и нарывалась. Но жалел детей – не хотел их пугать.
Так и жили. Мила всё следила за ним зорким и неусыпным оком, чтобы не изменил, и не ушёл, как следствие. Следила, звонила, проверяла, контролировала. А Лёша ждал, когда Егор окончит школу, чтобы высказать жене всё, что накопилось у него за эти годы. Высказать, и уйти.
Стараясь не сгущать краски, он всё это рассказал Ане. Она прониклась сочувствием. Не прониклась бы, может, если бы не понравился ей Лёша, но мужчина показался ей красивым, умным, добрым, мягким. И правда, живёт в аду, но не ожесточился. С другой стороны, не слишком умно жить в такой обстановке. Но если любишь и жалеешь сына… это аргумент!
— И когда твой сын доучится? – они перешли на «ты».
— Последний год остался. В одиннадцатый класс перешёл.
— Ясно. – и вдруг расхохоталась.
— Ты чего?
— Думаю, что мне твой сын больше по возрасту подходит. Мне двадцать пять.
— А Инке?
— Инке – тридцать. Она меня на пять лет старше. Старшая сестра.
Аня согласилась иногда принимать приглашения Алексея сходить куда-нибудь, или просто погулять. Ничего серьёзного, пока он женат. Если Лёша согласен…
— Я согласен. Только…
— Что?
И тут Лёша, кажется, понял свою жену. Не до конца, конечно, но… а вдруг, пока они просто гуляют, Аня встретит кого-то. Своего ровесника. Встретит и влюбится.
— У тебя есть парень?
Она усмехнулась и помотала головой.
— Не везло пока. Никто не нравился так, чтобы назвать его «своим парнем».
— А я нравлюсь? – спросил Лёша, и в горле у него пересохло.
— Ты нравишься. – просто сказала Аня. – Сама удивляюсь. Я никогда раньше не смотрела на мужчин постарше, может в этом всё дело? Надо было смотреть.
Так начались эти странные платонические отношения. Они даже не целовались ни разу. Только за руки иногда брались, когда гуляли по парку. Аня чувствовала от прикосновений желание приблизиться к Лёше. Обнять. Прижаться. Но она для себя решила, что не станет любовницей женатого мужчины ни за что.
Аня не знала, что испытывал Лёша, беря её за руку. Он не делал попыток сблизиться – рыцарь, блин. Иногда она злилась, что настолько. Но потом забывала о том, что только что злилась. Ей было интересно с Алексеем, даже когда он рассказывал о своей работе. Она вспоминала то, как назвала его сестрица Инка. Бог джакузи, король унитазов. Вспоминала и фыркала про себя. Инка – дура, но смешно.
— Ты смеёшься надо мной? – нет, всё-таки он хорошо её чувствовал.
Аня рассказала. Лёша хохотал, как ненормальный. Слава Богу, самоиронией он был не обижен.
Они ходили в кино, и там Аня преступно клала свою голову на плечо Алексея. Самое близкое, что произошло у них за всё время. Дали слово, и держались курса. Побеждали страсти. Что-то было в этом… оригинальное и волнующее.
А потом как-то гуляя по осеннему парку, они услышали сзади женский голос, полный ярости:
— Ах ты, ш..ха!
Это было сказано буквально над ухом, и Аня от растерянности обернулась. Когда поворачивалась, краем глаза увидела, как побледнел Лёша. А когда обернулась, почувствовала жгучую боль в щеке. Как будто врезалась лицом в горячий утюг, отшатнулась и упала. Шлёпнулась на пятую точку.
Боль не отрезвила, а затуманила. Как в дурном сне Аня увидела, что Лёша с усилием удерживает какую-то тётку. А та орёт, изрыгая оскорбления и проклятия, матерится, и норовит броситься на Аню снова.
До девушки дошло! Эта тётка влепила ей затрещину, вот откуда боль. Такого леща отвесила, что она свалилась на асфальт.
Аня встала. Она смотрела во все глаза на безобразную сцену и не знала, как реагировать. Лёша, кажется, тоже не слишком хорошо понимал, что делать. Все его силы уходили на то, чтобы сдерживать мегеру, а она и не собиралась успокаиваться.
— Аня, ты как? Ты в порядке? – спросил он, хватая Милу за руки.
— Я в норме. Спасибо. – сказала Аня, и потрогала щёку.
— Идём. – это он сказал мегере. – Идём отсюда, ну!
И Алексей уволок тётку по аллее. Она шла, и продолжала скандалить, но скоро Аня перестала слышать эти вопли. А потом её платонический возлюбленный со своей сумасшедшей женой скрылся их виду.
Анна пошла к сестре. Они с Кириллом жили недалеко. И от парка, в котором они с Лешей еще десять минут назад спокойно гуляли, держась за руки. И от Аниного дома тоже недалеко.
Родители их, вырастив дочерей, решили, что хотят пожить на свежем воздухе. Уехали жить в деревню. Когда Инка вышла за Кирилла и переехала к нему, Аня осталась одна в родительской квартире. После сегодняшнего инцидента ей совсем не хотелось быть одной. Она даже представить не могла, что придет сейчас в пустую квартиру. За всю жизнь Аню никто и пальцем не тронул. А тут такое…
По дороге она периодически трогала щёку. Щека горела, но больно уже не было. Да уж… выследила же их Мила эта. А главное, за что Аня получила-то? Ничего ведь не было!
— О, малая пришла. Проходи, мой руки. Будем ужинать.
— Угу. – Аня разулась и прошла в ванную.
— Случилось что-то? – насторожилась Инна.
— Да нет. – вяло ответила Аня.
Но сестра вломилась за ней в ванную.
— А ну-ка посмотри на меня! Ты что, пила?
— Да нет, не пила.
— А чего красная такая? С одной стороны… — удивлённо добавила Инна.
— Короче… мне дала по щам Лёхина жена.
— Господи, где ты берешь эти прекрасные фразеологизмы?
— Кто бы говорил!
— Как это, дала по щам? Где? Лёха… это то, что я думаю?
— Это он, да, но там и близко не было того, о чем ты думаешь!
— Инна, у тебя что-то горит! – издалека крикнул Кирилл.
Она приоткрыла дверь и крикнула:
— Ну так посмотри, что! Нашёл себе служанку. Ишь…
Через минуту в ванную припёрся и Кирилл.
— Девки, что случилось?
Аня вздохнула и сказала:
— Пойдёмте, посмотрим, что у вас горит. Я расскажу, что случилось. А то всё сгорит, да и ванная у вас не резиновая.
Аня поделилась с сестрой и мужем историей своей платонической любви. Кирилл, поев, слушал, уставившись в окно. Он открыл форточку и взял сигарету. Инка зыркнула на него, но ничего не сказала. Сама она слушала, широко открыв глаза и подперев подбородок руками.
— Да-а. Дела. Что скажешь, Кирюх? Пора уже Аньку прятать в погребе у мамки с папкой, или пока ещё рано.
— Боюсь, уже поздно. Зачем ты сунулась то, Анька! Взрослая девочка, соображать-то надо!
— Да не было же ничего! Ну не было!
— Да Милке плевать, было, или не было! Скажи спасибо, что она просто врезала тебе разок. Могла бы и кислотой облить.
— Он мне нравится. – упрямо сказала Аня. – Он мне нравится, очень. А теперь я вообще не понимаю, что будет дальше.
— Думай об этом с другой стороны. – посоветовала Инна. – Тебя его жена ударила, а он бросил тебя с травмой. И ушёл с женой.
— Ин! Да она так орала и билась, что если бы он её не увёл, эта баба порешила бы и меня, и Лёху, и весь парк за компанию.
— Ясно. Не сработало, значит. Оправдываешь…
— Да я говорю, как было!
— Но ведь он не звонит тебе! Сейчас не звонит! Значит, дома спрятался под плинтус. Боится.
— Инна! – прикрикнул Кирилл.
— Нет, а что – Инна? Как что, так Инна! Я что-то неправильно говорю?
Аня отмахнулась от сестры. Пришла за поддержкой, получила осуждение и непрошенный совет. Но Лёша не звонит. Это факт. И это было грустно.
Фото из открытых источников Яндекс
Он не звонил полтора месяца. Аня не знала, но у Кирилла Алексей частенько спрашивал о ней. И после того случая, и потом. Спрашивал, и не забывал добавлять:
— Только ей ничего не говори!
Кирилл пожимал плечами. Ему-то что.
Аня скучала. Сама она звонить Алексею даже не пыталась. Ей было страшно, что она спровоцирует цунами по имени Мила. Не звонила, но ждала его звонка.
Потом уже не ждала – поняла, что не позвонит. После работы Аня иногда заходила в парк. Он хранил для неё воспоминания. Нет, не о бешеной жене Алексея. Об их прогулках. О разговорах обо всём на свете. О том, что ничего не было, но всё было. Где-то там… в мыслях, в сердцах. В душах.
Уже холодно было просто так гулять в парке. Уже пришла пора всё забыть, смотреть в будущее. Жить.
— Привет. – услышала Аня, и вздрогнула.
Она уснула, что ли. Уснула на лавочке, и ей приснилось, что она идёт по аллее. Любуется первым снежком, думает о жизни.
Аня обернулась. Она не спала, там и правда был Лёша.
— Привет! – она решила, что обиделась. – И куда ты пропал, интересно?
Лёша не хотел ей говорить, что он вдруг пробудился именно в этом парке, полтора месяца назад. Что помогла та затрещина, которую получила Аня от совершенно чужой, злой, неприятной женщины. Алексей увидел, на что способна его жена, и словно проснулся в ледяной воде. Ему было плохо. Его тошнило. Он больше физически не мог оставаться рядом с Милой.
Она боролась, манипулировала и шантажировала. Пыталась его не отпустить. Настраивала детей. Слава Богу, они оказались адекватными, и встали на сторону отца.
Всё это он не хотел вспоминать. Того, каким сложным оказался выход из ада. Поэтому, просто сказал:
— Разводился. Квартиру искал. Переезжал. Улаживал финансовые вопросы с бывшей.
— Откупался, что ли?
Он усмехнулся.
— Умная ты, Анька. Я скучал. Я так скучал!
Она сделала шаг, и он прижал её к себе. Крепко-крепко.
Потом они пошли к нему. И всё было.
