Я вырос в семье, к которой смело можно применить устаревшее ныне название «Домострой». Отец часто колотил мать и, как мне думается, именно это стало причиной моего заикания. А вовсе не то, что какой-то там троюродный дядюшка моего отца тоже страдал от подобной проблемы.
Из-за моего заикания в школе мне приходилось несладко. Но я, каким-то образом умудрился заполучить в друзья несколько довольно неординарных личностей, таких, рядом с которыми жизнь кажется сплошным праздником.
Друзья мои часто устраивали творческие вечера. Хотя это слишком громкое название для обычных трений по поводу музыкальных предпочтений друг друга, или чтения вслух стихов известных и не очень поэтов. Я, по понятным причинам, присутствовал на подобных мероприятиях лишь в качестве слушателя и старался особо не разевать рот.
Именно на одной из таких вечеринок я и познакомился с Аней.
— А ты что молчишь? — обратилась ко мне блондинка. Она была новенькой среди нас и, после того, как все присутствующие высказали свое мнение о прочтенном ею отрывке, пожелала выслушать и меня.
Я словно осел молчал и пялился на нее. Наверняка, даже если бы мой язык не зависал периодами, я бы повел себя точно так же, потому что, в тот момент, когда она посмотрела на меня, я вовсе потерял дар речи.
— Мне очень по…, — я пытался договорить фразу, но никак не мог выплюнуть оставшиеся буквы.
А девушка все ждала и не сводила глаз с моего перекошенного голосовым спазмом лица.
— Отстань ты от него, — милосердно произнес кто-то из друзей.
— Нет уж, пусть договорит, чего ему там «очень».
— Понравилось, — выговорил, наконец, я и довольный собой, улыбнулся. Но обрадовался я, конечно, рано.
— А что именно тебе понравилось? — щадить меня незнакомка не собиралась.
— Все! — выдохнул я, и она поджала губы.
— Глубокое высказывание.
После этого Аня отвернулась и тут же потеряла ко мне всякий интерес. А вот мой к ней интерес в тот момент возрос до небес и я, больше, чем когда-либо проклинал свой речевой дефект.
С того дня Аня стала частым гостем в нашей компании, и с каждой новой встречей мои мучения увеличивались. Я влюблялся в нее все больше и больше.
— Саня, чего ты мучаешься? Предложи ей встречаться! — мой близкий друг Юра совершенно не видел никаких преград между нами. Я давно осознал, те кто общается со мной часто, порой вовсе не замечают моей особенности. Привыкают, наверное. Только Аня другое дело, чтобы завоевать сердце девушки, нужно уметь красиво говорить, ну или хотя бы просто выражаться связно.
— Легко тебе говорить, — усмехнулся я, намекая на его нормальную речь.
— Ой, да ладно тебе! Зачем ты себя принижаешь, многим девчонкам ты нравишься, таким как есть. У меня вон нос длинный, а у Геры ноги кривые. А Мишка, хотя и говорит прекрасно, но такую чушь, что лучше бы молчал.
Мы еще немного поспорили, обсуждая свои недостатки и особенностями наших друзей, а буквально через два дня Юрка влетел ко мне в комнату и проорал прямо мне в ухо.
— Собирайся, остолоп! Вот он твой шанс! Твоя Аня попала в больницу, ногу сломала, а это, брат, самое оно!
— В каком смысле? — я на всякий случай стал натягивать джинсы.
— Девушки любят внимание намного больше, чем слова. Тут нужны красивые поступки, так что беги в магазин. Цветы, фрукты, конфеты. И прихвати что-нибудь этакое, оригинальное.
— Что именно? — уточнил я уже стоя в дверях.
— По дороге решишь.
Я купил все, о чем говорил Юра, а оригинальным подарком посчитал стеклянный шар. Такой, со снегом внутри. Хотя на дворе был июль.
Мой приход точно был неожиданностью для нее.
— Вот, это тебе, поправляйся, — выговорил я, почти без запинки и выложил на тумбочку рядом с ее кроватью свои гостинцы. Стеклянный шар поставил в центре.
— Что это? — удивилась Аня, увидев безделушку.
— Подарок, — неуверенно проговорил я.
— Почему снег?
— Не знаю. Понравился, — последнее слово я выговаривал уже несколько секунд, внутри разлилось сомнение в правильности моих действий, а это никогда не способствовало плавности моей речи.
— Странно, — сказала девушка и отвернулась к окну.
Я стоял рядом с ее кроватью и молчал.
— Слушай, Саша, — произнесла Аня, глядя на улицу, где на ветру трепетали листья березы, периодически касаясь оконного стекла. — Я знаю, что нравлюсь тебе, но буду с тобой честна.
Аня немного помолчала.
— Я люблю другого. Давно люблю, просто он еще не нагулялся и не готов к серьезным отношениям. Но я дождусь. Его дождусь, понимаешь?
Я кивнул, хотя она этого не увидела. Чего же тут непонятного? Я даже знал, о ком именно она говорит. Сережа был не из нашей компании, но его знали многие. Кто-то из моих друзей, вроде бы тот же Мишка, тот, что говорил много, но не по делу, уже предупреждал меня о том, что Аня бегает за Сергеем. Но я не придал этому значения. А зря, тягаться с Сергеем с моим-то красноречием было равносильно самоубийству. На его фоне, мой недостаток выглядел еще более непривлекательным, ведь Сергей был признанным оратором, даже выступал на лекциях.
— Все нормально, не волнуйся, — начал бормотать я, пытаясь ретироваться.
— Ты не обиделся? — Аня, наконец, посмотрела мне в глаза.
— Нет, нет, — глаза я на всякий случай отвел в сторону. Вдруг все же догадается о том, что сердце мое развалилось на несколько кусочков и будь я девчонкой, то непременно бы разревелся в тот момент. А так только сильнее кусал губы, даже кровь пошла.
Выйдя из здания больницы, я запретил себе даже думать об Анне и постарался жить так, будто ничего не случилось. Через какое-то время и мои друзья перестали раздавать свои бесполезные советы, и моя влюбленность канула в Лету.
Спустя некоторое время отец подыскал мне невесту. Не удивляйтесь, в нашей семье, это не было редкостью, хотя на дворе и был уже 1992 год и жили мы отнюдь не в деревне, а в обычном, хотя и небольшом городке Приволжского округа. В принципе, никто не заставлял меня на ней жениться, это было лишь предложение. Но девушка мне понравилась, и я подумал, а почему собственно нет?
Мы сыграли свадьбу и зажили обычной жизнью. Жена моя Светлана была довольно миловидной, хотя и невысокого роста. Веселой и смешливой, писала стихи, поздравляя меня с какими-либо праздниками. Мне даже казалось, мы привязались друг к другу. Через год у нас родилась дочь, мы купили небольшую однокомнатную хрущевку и пытались наладить свой быт. Жизнь как жизнь. Как у многих, наверное.
Однако через некоторое время я стал замечать, что моей жене несколько тесно рядом со мной. Ее больше привлекало веселье и встречи с друзьями. В том числе с моими друзьями. Однажды, во время дружеских посиделок я даже стал свидетелем того, как моя жена милуется с моим же другом, чрезвычайно разговорчивым Мишкой. Я ничего никому не сказал, проглотил этот факт и постарался забыть. Ну, выпили ребята немного лишнего, вот и поцеловались один разок, что же поделаешь?
Этот случай все же натолкнул меня на одну мысль. Светлана вовсе меня не любит! Ее точно так же, как и меня, попросту выдали замуж, там были свои обстоятельства, в виде грозного отчима, который мечтал поскорее спровадить падчерицу замуж. Но факт, есть факт, моя жена не была до конца счастлива рядом со мной.
Жена все чаще стала бывать у своих подруг, возвращалась зачастую в довольно-таки неадекватном состоянии, да и когда мы вместе где-нибудь отдыхали, тоже всегда тянулась за рюмкой, опережая всех. Я так устал от всего этого, что стал задумываться о разводе, но вскоре мы узнали, что ждем второго ребенка.
Мои родители были немного в курсе происходящего в нашей семье, и даже намекали, что ребенок может оказаться не моим.
Но вторая дочка была моей полной копией, никаких сомнений быть не могло. Некоторое время мы жили спокойно, пеленки и распашонки иногда объединяют. Но потом, когда младшей дочери было уже два года, мы с женой опять отдалились друг от друга.
И именно тогда я снова встретил Аню. Я знал от своих друзей, что Аня все-таки добилась своего и вышла замуж за Сергея. Только это, как оказалось, не принесло ей счастья.
— Саша, я так рада тебя видеть! Но я даже сама себе не могу объяснить этот факт, — рассмеялась Аня. Мы шагали рядом по заснеженным улицам, после того как я вызвался проводить ее до дома. В этот день у одного нашего общего знакомого родился сын, и он на радостях решил собрать всех своих старых друзей.
— И я рад тебя видеть! Хотя для меня эта радость объяснима.
— Интересно, почему?
— Ты знаешь.
Аня остановилась и заглянула в мои глаза.
— Хочешь сказать, я все еще небезразлична тебе?
— Зачем скрывать очевидное? — вздохнул я.
Не то, чтобы я всю свою семейную жизнь вспоминал об Ане. Нет. Но я и никогда не забывал ее. Просто запрятал эти чувства так глубоко, что даже сам не смог бы их обнаружить.
Аня передернула плечами.
— Замерзла? Может, зайдем в кофейню? — предложил я.
— Пойдем. Все равно домой страшно не хочется.
Мы расположились за столиком уютного кафе, и я решился спросить:
— А почему тебе не хочется домой? Поссорились с Сергеем?
— Вся наша жизнь с Сергеем сплошная ссора. Синяки не успевают сходить. К тому же он беспробудно пьет, у него не жизнь, а сплошной праздник.
— Зачем ты терпишь все это? — удивился я, глядя в ее зеленые глаза.
Аня пожала плечами.
— Страшно, что-то менять. Хотя, не скрою, мысли возникают.
— Ты больше не любишь его? — я спрятал руки под стол, пальцы, отчего-то дрожали.
Аня ответила далеко не сразу.
— Я очень долго продолжала любить Сергея, наверно такая любовь сродни зависимости. Но, когда он окончательно высосал мою душу, любовь, к счастью прошла.
— Почему, к счастью?
— Это было болезненное чувство, такая любовь приносит радость лишь, когда умирает.
Мы помолчали. Странно, но в этот раз в ее присутствии я почти не заикался, или, по обыкновению, не придавал этому значения. Спокоен был, на удивление.
Я улыбнулся и с легкостью задал этот вопрос:
— Наверно, ты тогда в больнице от души повеселилась, что какой-то прыщавый заика претендует на твое внимание?
Аня внимательно посмотрела на меня.
— Причем тут твое заикание?
— Но, как же? — я, правда, растерялся.
— Для меня в то время существовал только Сергей, других быть не могло. Причина была только в этом.
— То есть, то, что я порой не сразу мог выговорить твое имя, тебя не волновало?
— Ничуть не волновало, — ее щеки даже надулись от возмущения.
Проводив Аню до дома, я всю обратную дорогу улыбался. Глупо, конечно, но что поделаешь? Даже, становясь взрослыми, степенными дядечками лет так сорока, мы не перестаем оставаться сопливыми подростками, особенно когда дело касается любви.
Многие осудят меня, когда я продолжу свое повествование и расскажу о том, как мы с Аней стали встречаться. Но то, что я чувствовал в то время, не описать словами. Тайная любовь хотя и сродни болезни, но именно она порой заставляет так биться сердце. Ты понимаешь, что не прав, но следуешь и следуешь вслед за этими ощущениями. Уносишься в облака и паришь там, не желая возвращаться на землю.
Со стороны моя семейная жизнь выглядела так, будто не претерпела никаких изменений. И, если жена и чувствовала что, что-то изменилось, то виду не подавала. Продолжала жить своей отдельной от меня жизнью. А вот в семье Ани наши отношения заметили почти сразу же. Сергей непременно хотел знать, с чем связаны постоянные отлучки из дома его супруги. Когда я впервые увидел на лице Ани след от его кулака, то пришел в такое неистовство, что готов был немедленно вступить в драку с Сергеем.
— Так ты сделаешь только хуже! — взмолилась Аня.
— Куда уж хуже? Мне думается то, положение в котором мы оказались, рано или поздно заставит нас с Сергеем поубивать друг друга.
— Не нужно. Не вмешивайся. Понимаешь, какая бы ни была, но у нас семья и мой сын очень любит своего отца.
Это ее заявление немного остудило мой пыл. Я понял, каким эгоистичным было мое поведение по отношению и к моим детям. Как я себе представлял все это? Мы с Аней возьмем в охапку все, что мы любим и отправимся в полет все вместе? Так что ли? Но у тех, кого мы любим, есть свои якоря в виде тех, кого любят они, и эти привязанности не позволят им отправиться вместе с нами в наш полет. То есть мне придется выбирать, либо мои дочери, либо Аня. Не то чтобы я этого раньше не понимал, но просто старался не подпускать к себе эти мысли, от этого можно было просто сойти с ума.
Наверняка Аня чувствовала то же что и я, и тот вечер получился наполненным печалью. Мы оба понимали, что у нас нет будущего. Общего будущего.
Мы постарались видеться гораздо реже, намереваясь когда-нибудь прекратить эти отношения, но каждый раз кто-нибудь из нас не выдерживал первым выходил на связь.
Все это продолжалось целых четыре мучительных года. И вот однажды мы с Аней уехали вдвоем на отдых. Мы уже проделывали этот трюк, у обоих на работе выдавались путевки в санаторий, предназначенные только для собственных сотрудников, поэтому у домашних все это не вызывало особых подозрений. Так нам казалось. На самом деле мы ехали, конечно, не в санаторий, а в какое-нибудь другое, выбранное нами место.
В тот раз, когда я вернулся домой, после нашего с Аней путешествия, в квартире было намного просторнее, чем до этого. Отсутствовала мебель из детской комнаты и компьютер. В шкафах покоились пустые вешалки, на полках больше не было игрушек.
Жена ушла от меня, прихватив детей и кота. На столе лежала записка. Хорошо хоть не в стихотворной форме, Светлана все так же любила сочинять стихи. Жена писала о том, что наши отношения зашли в тупик, мы полтора года не спим вместе (это действительно было так), и так далее. Предлагала просто пожить отдельно и посмотреть, что из этого получится.
Несколько дней после этого я приходил в себя и совершенно никого не хотел видеть. Особенно самого себя, хоть зеркала в квартире занавешивай, как после покойника. Потом, постепенно ко мне пришло осознание того, что у всей этой истории в любом случае был бы подобный конец. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через год. И как бы это трусливо ни звучало, я был рад, что мне самому не пришлось подводить эту черту.
Через некоторое время я узнал, что моя жена ушла не просто так, она ушла к другому мужчине. И познакомились они примерно в то же время, когда я во второй раз встретил Аню. То есть четыре года назад. Такое положение дел окончательно примирило меня со своей совестью, и я понял, самое время строить свое счастье заново.
— Аня, нам нужно серьезно пог….. оворить, — и почему всегда, когда от этого зависит моя жизнь, язык не слушается, а будто проваливается куда-то внутрь.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, Саша, — Аня вздохнула и надолго замолчала. — Ты, прав, я должна решиться и изменить свою жизнь. Даже не думала, что я такая трусиха.
— Это я трус, — на выдохе произнес я, — столько лет тянул кота за хвост. Да и теперь, если бы жена не развязала мне руки своим уходом, не известно решился бы я сам на это. Но раз уж все так случилось, умоляю, останься со мной. Я знаю, ты этого хочешь, и я этого хочу. И еще я знаю, у нас бы получилось все с самого начала, еще тогда в больнице. Мы прожили бы с тобой долгую и счастливую жизнь, и наши дети были бы нашими общими. Но, сейчас точно пришло наше время и я не позволю нам снова упустить свой шанс, — эту тираду я выговаривал минут пять, не меньше. Пишу я значительно быстрее, чем говорю.
Аня терпеливо ждала, не перебивала меня.
— Я все поняла. Дай мне время подумать, — лаконично ответила она, накидывая пальто.
В тот же вечер, после разговора с Сергеем Аня попала в больницу. Ничего страшного, просто она опять сломала ногу, упав, когда муж толкнул ее. Я должен был предвидеть это, но никак не мог подумать, что она решится расставить все точки над i немедленно.
Я разыскал Сергея в гараже, где он мирно курил и потягивал пиво, сидя возле ворот.
— Так это ты? — увидев меня, Сергей сразу догадался кто перед ним и главное зачем. — Так моя жена променяла меня на какого-то гребанного заику?!
Я не сдержался и со всего маху заехал ему в глаз. Мой удар был не таким сильным, как мне хотелось, но все же после него Сергей свалился со стула. Он быстро пришел в себя и, вскочив на ноги, кинулся на меня. Потом мы катались по земле, и лупасили друг друга кто как умел. Оказывается, чтобы драться, так как в фильмах с участием моего любимого Жана-Кло́да Ван Да́мма, тоже нужны определенные навыки. Ни я, ни Сергей таковыми умениями не обладали, поэтому особого вреда друг другу мы не причинили. Пара ссадин не в счет.
— Что же ты на слабой женщине плохо натренировался, дерешься как баба! — пробормотал я, почти не заикаясь.
— Заткнись!
Мы оба пыхтели как паровозы, сказывался возраст и потяжелевшие в последнее время тела.
— Я заставлю Аню написать на тебя заявление. Ты столько лет мучил ее, что должен понести наказание.
— Пошли вы оба! Достойная парочка!
Сергей сплюнул в сторону и мне, глядя на него, как-то совершенно расхотелось, что-либо объяснять или доказывать. Ни при помощи кулаков, ни словесно. Удивительно просто. В свои сорок с хвостиком Сережа выглядел так, словно ему за шестьдесят. А когда-то это был самый завидный жених в округе. Оратор, каких поискать. Никто из нас даже не сомневался в том, что парня ждет великое будущее.
— Тогда просто отпусти ее, — проговорил я, ожидая чего угодно, но только не этого:
— Да пусть валит, она мне не нужна. Только сына я ей не отдам.
— Максиму уже четырнадцать лет, он вправе решать сам с кем ему лучше.
— Мой сын останется со мной! Не хватало, чтобы он перенял от тебя твое заикание!
— Это не заразно, — удивленно улыбнулся я, понимая, что не только внешний вид Сережи опустел и потерял былой шик, но и внутренний.
После больницы Аня уже не вернулась к мужу. Сын ее Максимка довольно миролюбивый парень, не желая, чтобы родители из-за него ссорились, жил набегами, то с нами, то с отцом. А после окончания школы и вовсе уехал учиться в другой город, такой самостоятельный, что диву даешься.
Вообще, наши дети восприняли всю эту кутерьму намного спокойнее, чем мы ожидали. Мои дочки часто гостят у нас, хорошо ладят с моей новой женой. Сразу после того, как Аня добилась развода, мы с ней поженились.
Я знаю, что и у моей бывшей жены Светланы тоже все хорошо. Она стала совершенно иной, не такой, как в те времена, что жила со мной. Семейная, степенная, помолодевшая даже. Всегда элегантно выглядит и держит марку. Дочки говорят, что мама очень любит своего нового мужа и очень дорожит им.
Эх! Не могу удержать свой корявый язык и не высказать то, что думаю. Не прокатила в нашей со Светланой жизни фраза: «Стерпится — слюбится», не со всеми срабатывает. И я вот часто размышляю, ведь мы могли бы совершенно испортиться, продолжая жить вместе. Загнить, как два упавших с дерева яблока, вынужденные находиться подле друг друга. Все же в семье должна жить любовь, хотя бы маленькая ее капелька.
Когда мы с Аней стали жить вместе, она, выгружая из сумки свои вещи, достала стеклянный шар и поставила его на тумбочку рядом с кроватью. Шар был тот же самый, что я подарил ей когда-то давно. Только он немного потускнел от времени, как и я сам, наверное. Но это все неважно, главное она его хранила!
Автор Светлана Юферева
