Живет на девятом этаже. Напротив другой дом, тоже девятиэтажный. Скучища, глаз не на чем остановить: коробка и коробка.
Смотреть некуда: ничего кроме скучной серой девятиэтажной махины. Надо же так уродовать наши города.
Вдруг чудо. Выглянула и увидела парня. Он в окне. И на нее смотрит. Мечтательный такой, как у Ленского – «кудри черные до плеч».
Настоящий красавец. Смотрит, глазами впился.
Она подняла штору, включила свет, накинула белый платок на плечи, взяла книжку. Изобразила задумчивую девушку. Надо же впечатление произвести.
А парень минут пять на нее смотрел. Боже мой, как интересно!
На другой день были разные дела. Но вечером, в «час назначенный», снова к окну. Появится Ленский или нет? Даже разволновалась.
Глядь – кудрявый парень снова на своем месте. И снова на нее смотрит. Застыл, как статуя. Такое ощущение, что не моргает.
Чайка и море — вечная мечта
На этот раз накинула малиновую мамину шаль с кистями. Вчера допустила глупую ошибку: белый платок внимание не привлекает. Нужно что-нибудь яркое.
И вот – шаль с кистями. Грациозно склонилась над цветочным горшком, будто сухие листья обрывает.
Плавное движение нежной руки, затем мечтательно наклонится, цветок понюхает. И смотрит вдаль.
Какая там даль? Никакой дали нет. На парня смотрела. Делала вид, а сама на парня смотрела.
Красивый – слов нет. Кудри черные до плеч. Лицо тонкое, будто из-под резца. Как мрамор.
Стоит, держится руками за подоконник, и с нее глаз не сводит. Понимаете, от такого взгляда рехнуться можно.
Повела немного плечом. Очень артистично получилось. Словно с плеча шаль немного скатилась. Плечико обнажилось, а она не заметила. Стоит и смотрит вдаль, парня кудрявого не видит.
Обнаружила, что плечо обнажено, нежным движением – шаль поправила. И снова мечтательные глаза – в неизведанные дали.
А парень стоит, держится руками за подоконник, и на нее смотрит. Понимаете, ни в одном фильме мужчина так на женщину не смотрел. Он замер, застыл, окаменел. Ею любуется, понимаете, ею!
Это поэт, художник, музыкант. Надо же – до сумасшествия – трогательно.
Как прожила следующий день – трудно рассказать. Ждала заветного часа. Выбрала платье. Сверху кружева. Старинное платье. Бабушкино. Главное, что кружева видны. Что внизу – не имеет значения.
Хотела шляпу надеть, чтобы ее грациозно поправлять. Но подумала: вдруг ему не понравится? Он же волосами любовался, а не дурацкой шляпой.
Зеркало поставила в углу. Расчесывает медленно волосы, будто о чем-то мечтает.
А он тут как тут. На нее устремленный взгляд. Не мигает. Застыл. Очарован красотой, сражен.
Свобода и красота. А еще сила
Движение рукой сделала, мол, вижу тебя. Привет, дорогой, привет. А он не двигается. Вдруг ему плохо от любви станет?
Замахала двумя руками. Знак – спускайся скорее вниз. Спускайся! Он головой закивал. Скинула кружева, другое платье надела. Вниз – пулей. А парень уже ждет. Кудри черные, лицо как у греческого героя.
— Что с вами? Что случилось?
— Вы на меня так смотрели, так смотрели. Показалось, что вы никогда не решитесь заговорить первым.
— Извините, не на вас смотрел. А на точку между крышей и небом. Компьютерщик я. Доктор посоветовал точку выбрать. И тренировать зрение. Чтобы глаза не уставали.
Повернулась, пошла. Плечи опустила. Но он ее остановил. Не зря старалась.
Вместе теперь. Вместе.
