— С нами едет Лиза? Твоя бывшая?
— Что в этом такого вопиющего? Она – мать моего первенца, наследника, можно сказать, и я его беру с нами на Кипр. А он без мамкиной юбки – никуда. Это я поправлю потом. Будет сын и на бокс ходить, и в палатках спать в снегопад. Но сейчас-то он без мамы не поедет!
— Разбить-то эту поездку никак? 10 дней там мы, 10 дней там Лиза с сыном.
— Ариша, у нас патовая ситуация. Павлик не полетит без матери. Я не полечу без сына. Отправить их самих я не могу, потому что не хочу, потому что я заслужил побыть с сыном, а меня с ними на 10 дней, но без тебя, ты сама не отпустишь. Патовая ситуация. Летят все. Либо не летит никто.
— Никто! Я без Средиземного моря 25 лет жила и еще проживу.
Дима тогда поскрипел зубами, но якобы согласился.
Якобы.
Это обманный маневр.
Никогда, и тут “никогда” надо подчеркнуть тремя красными линиями, Дима не уступит.
Помимо этого, помимо его твердолобости, он должен был знать все. Вот все-все об Арине. Сколько длится ее перерыв. На каком трамвае она доезжает до дома, и сколько это занимает. Даже то, какой пенкой с утра умывается, и каким консилером скрывает воспаления. Если состав баночки казался ему некачественным, то баночка утилизировалась.
— Я про твою кожу думаю. Как обсыпет от какой-то пакости! Потом по салонам набегаешься, чтобы это свести!
— Но это проверенное средство…
— Мной проверенное?
— Леночкой…
— Это индивидуально! Ее кожа, может, и на хозяйственное мыло нормально реагирует, там ничего не возьмет, а ты у меня хрупкая… Тебе только щадящие средства нужны. И я вчера прочитал, что 13-й трамвай больше не ходит.
— Да.
— И когда ты собиралась мне об этом сообщить? На чем ездить будешь?
— Автобус. 19-й.
— Почему нельзя сказать? Ариша, просто сказать! Я ведь волнуюсь, когда ты приезжаешь позже. Если я не буду знать, сколько у тебя занимает дорога, то как я тебе помогу, если с тобой что-то произойдет? Как я пойму, что ты задерживаешься?
— Ну, теперь ты знаешь.
— Хорошо. Прощается. Ты сдала свой фен? У него что-то барахлило.
— Консультант сказал, что фен рабочий, но… Сдала.
Ничего он не понимал. Ни в пенках, ни в консилерах. Ни в фенах. Он так превозносил себя, добивался того, чтобы его слово в доме было законом. Как он сказал, так и будет. Если сказал, что зеленый – это желтый, то так оно и есть. Потому и гонял Арину с бредовыми поручениями, чтобы она привыкла к тому, что сделать, как он хочет, проще, чем возражать.
Всегда и все было “по его велению”, потому на Кипре они провели тягомотные недели вчетвером: Арина, Дима, Лиза и Павлик. Дима нашел рычаг давления на Арину, когда сказал, что не пойдет с ней на партнерские роды.
— Но для меня это важно…
— Поездка для меня тоже важна. Когда отцу быть с детьми, если не на каникулах? Если уж и так у меня нет возможности нормально воспитывать сына, и он живет с мамой.
До партнерских родов еще далеко, хотя он уже и там все продумал, но на Арину это подействовала: она очень боялась, что будет рожать без поддержки.
Баш на баш.
Поездка состоялась, но просто отвратительная. Хорошо было только Диме – он возился с сыном. А Арина и Лиза сидели по своим номерам. Чтобы пойти куда-то всем скопом, надо было пересилить себя. А, чтобы пойти куда-то поодиночке – отпроситься у Димы. Арабский шейх.
Арина все валила на бывшую жену Димы. Конечно, какая же бывшая не мечтает увести мужа у будущей или настоящей! Хотя бы из чувства мести… Так обычно все и думают. Но, побыв рядом с замкнутой Лизой, Арина вообще не увидела у нее никакого интереса к бывшему. Ноль. Зеро. Вообще казалось, что Лиза здесь тоже не от большого желания.
Дома, после курорта, в голову Арины закрадывалась мысль – а правильный ли выбор она сделала? Дима был гиперопекающим, немного нервным, очень пунктуальным и дико педантичным, таким он казался ей вначале, но… чем дальше в лес, тем меньше шансов, что на пикник. Он просто не мог без круглосуточного контроля.
Но не женился на ней.
Это немного успокаивало Арину: желай он привязать ее навсегда, он бы тут же повел ее в ЗАГС.
Где-то за месяц до их партнерских родов, которыми он без конца шантажировал Арину, если вдруг она не подчинялась, он повез ее к своей бывшей жене.
Якобы он так отвечал на ее обиды, что он зачастил к бывшей. Почему не погулять с сыном без мамы?
— Сейчас сама убедишься, что между нами ничего нет.
— Да я верю-верю… На все сто тебе верю. Можно я не пойду? Лиза явно не будет прыгать от радости, увидев меня.
— Она гостеприимная.
Бросив Арину у порога, Дима прошелся по всем комнатам, заглянул во все закутки и изучил всю верхнюю одежду в коридоре на предмет того, не затесалась ли туда мужская куртка, например. Лиза стоически это терпела. Арина первое время была в ступоре. Но, когда она собрала мысли в кучку и возмутилась, спрашивая у Димы, что это за беспредел, и зачем он ее сюда притащил, то тот все равно невозмутимо закончил начатое.
Арина знала, что в гостях у его бывшей будет, как не в своей тарелке, но это выходило за рамки… Она будто с ним за одно! Приехала с мужем (они не расписаны, но он сам так себя называет), чтобы поиздеваться над Лизой!
Лифта не было. Арина с огромным животом спускалась по лестнице, не дождавшись конца представления.
— Не смей от меня убегать! – сказал Дима, который бегал значительно быстрее.
— Что это было?? Ты ей кто? Надзиратель, который камеру пришел обыскивать? Дима, ты всегда был излишне контролирующим, но это… Как она это вообще позволила? Почему нас не вышвырнули?
— Это моя квартира. Которую я благородно оставил Лизе. Но там мои законы. И мой сын не будет видеть каких-то посторонних мужчин в доме. Поэтому я считаю, что совершенно нормально…
— Это ненормально! Нет! Ненормально!
Рыдала Арина долго. Диме кое-как удалось запихнуть ее в авто. После этого он даже ослабил хватку и не отслеживал каждый ее шаг. Примерно неделю.
До родов они не узнавали пол ребенка, потому Диме нравилось поразмышлять на эту тему:
— А ты больше будешь рада мальчику или девочке?
— Обоим одинаково.
— Я вот о дочке мечтаю.
— Почему о дочке?
— Сын уже есть. Будет сын и дочь. Комплект. Так что постарайся родить девочку. Ха-ха.
Арина подумала, что это совсем не шутка, и, если бы это можно было запрограммировать, то Дима, несомненно, был бы первым в очереди на такую услугу.
Он уже вызывал в ней больше страха, чем любви.
В палате Дима не сразу отдал ей новорожденную. Арина хотела поскорее взглянуть на дочь, подержать ее, но Дима игнорировал все просьбы жены.
Их Сонечке еще не было и недели, а Арина находилась в невменяемом состоянии из-за недосыпа и сбитого режима, когда Дима вспомнил, что у них есть одно нерешенной дельце:
— Пора нам из однушки-то выбираться. Что там с отцовским домом?
— Что? Стоит. Я куда-то документы бросила.
— Надо его срочно на продажу выставлять, пока спрос высокий. Ты доверенность на меня оформи, а я обо всем позабочусь.
— Но мы не женаты, — сквозь пелену непонимания все-таки просочился здравый смысл, — Надо тогда двоих бегать по нотариусам, чтобы и оформить на двоих, а я сейчас стоя засыпаю. Попозже…
— Я сам со всем справлюсь. Это же чистая формальность.
Все всегда в его руках.
Но тут Арина взбрыкнула и ответила, что ей некогда сейчас думать про доверенность. Наладится режим – можно будет поговорить. А она не будет что-то подписывать в самый уязвимый для себя момент, когда голова как поролоновая.
— Тогда вали-вали из моей квартиры! Прямо сейчас вставай! Если ты не считаешь себя моей женой, тебе, оказывается, штамп для этого нужен! Какой-то штамп определяет степень доверия?! Тогда ты тут бесполезная. Я для тебя никто. Со мной ты не считаешься. Зато штамп – это да, это показатель…
Арину как на качелях мотнуло. Только что Дима елейным голосочком рассказывал, как они счастливо будут жить, просил, а тут – вали. А она в халате и с ребенком.
В общем, Арина поклялась ему, что они купят себе жилье.
— Ариша, я вот знал, что ты разумная девочка. И благодарная. Вспылил немного… Извини, это все от стресса. За тебя, за дочь. Не высыпаемся. И, когда ты сейчас сказала, что не хочешь со мной общий дом, я так испугался тебя потерять… Подумал, что ты уйти хочешь.
Он очень не любил уходить на работу, когда Арина в декрете. Она же дома. Без контроля.
Арина затевала побег. В принципе, выбор у нее широкий: пойти в пустующий дом отца или поехать к маме в Екатеринбург.
Она смотрела цены на билеты, когда Лиза занесла какие-то распечатки.
— Что это? – спросила Арина.
— Это за апрель. Все, что я потратила из алиментов. Отчитываюсь.
— Как отчитываешься за то, что у тебя нет кавалеров?
— Арина, это его квартира. Если я хочу там жить, то должна придерживаться установленного порядка.
Лиза что-то бубнила и бубнила про порядок, пока Арина угощала ее зеленым чаем с карамельками.
— Почему квартира только его, если она еще и твоя? Дима говорил, что ты работала и зарабатывала не меньше.
— Но мы расписаны не были.
— И сделка оформлялась без тебя. Дай угадаю – когда Павлик только родился?
— Практически.
— В самый уязвимый момент…
— Потом он как бы щедро подарил все мне, сам ушел, что-то там снимал, но при этом у него всегда есть доступ в это жилье.
— Почему ты не съедешь оттуда? Обидно, что записано все на него? Что твои вложения пропадут?
— Вроде того. Если вы расстанетесь, он и к тебе также приезжать будет. С обыском.
А вот Арина не захотела подчиняться. Что это за будущее такое, в котором бывший муж вламывается домой, когда захочет, присвоив себе ваше жилье? Арина никакую доверенность не оформила. Дочь забрала. Уехала в отцовский дом. После расставания, при первой же попытке проверить ее комнаты и шкафы, захлопнула дверь перед Димой. И он теперь встречается с дочкой вне дома Арины. Но все встречи у него регламентированы судом. Все через суд. Арина ничего ему не запрещала, он отец Сони, но Диме было важно, чтобы хоть тут его слово осталось законом.
