Юля всегда считала, что главное в жизни — активность и энтузиазм. А Филипп, ее муж, был квелый. Все делал медленно. Хотя и на совесть. Она же всегда была энергичной. По крайней мере, когда рядом был Филипп или еще кто-то. Юля почему-то считала необходимым изображать из себя фонтан энергии. Не то, чтобы она боялась показаться старше (ей было всего тридцать пять), но просто она гордилась своим энтузиазмом и гордо несла его, как медаль.
Ведь люди не удивляются, если кто-то хвастается дорогими часами, машиной, интеллектом или модной одеждой? Почему тогда нельзя гордиться энергичностью?
И все бы ничего, но Юля стремилась вовлечь в спектакль под названием «вечно энергичная» и Филиппа, и всех, кто попадался под руку. А когда никого не было, то просто спала, ела или смотрела сериалы. Ведь зрителей нет — так к чему театр? Но это был ее секрет.
В довершение всего Юля была переполнена фантазиями на тему «рукастых прибивателей полочек», которые одним взмахом суровой мужской руки ремонтируют унитазы, вешают жалюзи и ежегодно обновляют в квартире ремонт.
***
— Филипп, ну почему ты не рукастый и не живчик? — спросила она мужа. А тому хотелось просто отдохнуть после работы.
— Юля, давай я вызову мастера. Ведь я зарабатывают достаточно. Что тебе нужно на этот раз?
— Я не хочу мастера. Мне нужен муж, который способен выполнять элементарную мужскую работу! Ты разве не понимаешь, что пренебрежение к моим просьбам — это неуважение ко мне? Ведь такого как ты, тюфяка, даже как мужчину желать невозможно! — распалялась жена.
***
В воображении Юли при мыслях о рукастом живчике почему-то всегда возникал стриптизер в рабочем комбинезоне на голое тело и с небрежно скинутой лямкой. В зубах у него была красная роза. Он что-то интенсивно прибивал (не забывая восторженно оглядываться на вызвавшую его даму). Филипп готов был осуществить это, как фантазию. Но быть таким постоянно было не в его силах. В его архитектурном бюро платили за другое: за неспешную, кропотливую и очень сложную работу. Он любил работать. И платили ему хорошо. Ведь он был очень талантлив и внимателен к мельчайшим деталям. Всю зарплату он отдавал жене.
Юлю Филипп любил. И был рад, когда она решила уйти с малооплачиваемой работы в бюджетной парикмахерской и заняться хозяйством. Он думал, что жена перестанет, наконец, при каждом удобном случае на недели «сбагривать» их десятилетнего сына к своей матери.
Впрочем, теща Филиппа брала Егора к себе с большой радостью. Ведь она получала за это оплату по тарифу полноценной няни. А Егор был спокойным ребенком. Пошел в отца. Так что деньги доставались теще легко.
Мальчик даже сам себе готовил и всегда сам делал уборку. Он научился этому от отца. Ведь от их мамы ничего такого долго не дождешься. А если Юля готовила или убирала, то устраивала из этого такое шоу, что хотелось заплатить ей очень много, чтоб она перестала. Потому мужчины в этом доме привыкли все делать сами.
Обычно муж снисходительно относился к болтовне жены. Филипп рассчитывал, что она, наконец, успокоится и найдет для себя какое-то дело, чтоб не доставать его и сына в те редкие моменты, когда они были дома.
Но время шло, а жена не менялась.
***
— Юля, если ты больше не можешь меня воспринимать как мужчину, то, может, тебе уйти от меня и найти рукастого живчика? — тихо спросил Филипп. Он и сам оторопел от своей наглости.
***
Психологи утверждают, что можно легко и просто «проработать границы». Но на практике так не получается. Более вежливый и благородный чаще всего годами находится в нокауте на ринге семейных отношений. Просто с некоторыми людьми не получается наладить отношения по-хорошему. Надо постоянно спорить, хитрить, кривляться. Но ведь это не каждому под силу.
Когда в молодости Филипп выбирал жену, он не знал, что любви может не хватить на двоих. А теперь Юля все больше превращалась в террориста, который захватил его сердце и на этом основании хочет терзать его всю оставшуюся жизнь. Причем было ясно, что требований будет только больше, и пытки будут изощреннее.
Он давно ничего от нее не требовал. Но это не помогало наладить отношения. Ведь если ты делаешь все больше и ничего не требуешь, то это означает только одно: тебя будут продолжать мучить.
Конечно, Филипп понимал, что он сам избаловал жену. Но ведь он не дрессировщик, чтобы постоянно корректировать ее поведение. Наверное, они и правда не подходят друг другу. Он не хотел расставаться, и оттягивал этот разговор как можно дольше. Но вдруг осознал, что портит жизнь и себе, и жене. Ведь ситуацию должен «разруливать» тот, кто способен ее понять. Более мудрый. То есть он.
***
— То есть ты меня выгоняешь? — закричала Юля на повышенных тонах. Каждый идол боится быть свергнутым. Потому если случается подобный разговор, то следует ожидать мощной контратаки. Так случилось и в этот раз.
Юля орала и орала весь вечер. Из ее слов стало понятно: она сделала ему одолжение своим выбором… он — никчемный, толстый, не зажигательный… зарабатывает мало. Особенно часто жена повторяла, что Филипп не привлекает ее как мужчина. Видимо, этот козырь, по ее мнению, должен был сработать особенно эффективно.
***
Филипп был джентльменом. А потому решил ничего не отвечать. Не будет же он говорить, что вес у них одинаковый при том, что Юля намного меньше ростом. И не унижаться же до того, чтобы напоминать, что она не занимается ни сыном, ни домашним хозяйством. Все-таки он мужчина и еще он уважает себя как человек. Да и жену тоже уважает.
Хотя, по правде говоря, иногда хотелось сказать Юле, что она занимается какой-то ерундой. Например, целыми днями торчит в чате соседей и перевоспитывает их разными способами. Еще она пишет гневные письма в администрацию района и требует чаще подметать во дворе. Есть и еще занятие — спорить со своей матерью и доказывать той, что Юля — хорошая мать для своего сына. И финальное развлечение — требовать от мужа приколачивания мифических полочек и ругать за несоблюдение диеты, которой она и сама не придерживалась. Как будто ее ночные походы к холодильнику являются секретом.
Ну и зачем быть энергичной, если делаешь всякую ерунду? Он хотел бы это спросить. Но уже было незачем. Мосты были сожжены. Отступать было некуда. Оставалось только молчать.
***
На следующий день, когда Филипп вернулся с работы, он обнаружил, что жена поменяла в квартире замок. А еще она забросала его гневными сообщениями по поводу того, что сына он больше никогда не увидит.
«Но деньги имеют свойство кончаться. И еще они начинают казаться важными, когда их нет», — подумал Филипп и спокойно снял себе квартиру.
Компьютер он еще накануне унес на работу: там были важные документы. А о некоторой части его доходов Юля не знала. Ведь он отдавал ей только зарплату… среднестатистическую (такую, которую получал в его фирме хороший сотрудник). Он обналичивал деньги и клал в ячейку.
Сына он предупредил заранее о том, что с мамой предстоит решительное сражение. И сообщил свой новый адрес. Переслал Егору на карту деньги на такси.
Филипп был стратегом. И он, конечно, предвидел реакцию Юли на их разговор. Как мог, он все это оттягивал. Но дольше терпеть сил уже не было. Ведь он тоже человек. Хоть и очень терпеливый.
***
Уже на следующий месяц Юля заметила, что деньги на ее карту поступать перестали. А Егор переехал жить к отцу. Так что манипулировать тем, что он должен помогать ребенку, не получилось бы.
«Ну ничего, ты у меня попляшешь! Ты потеряешь меня!» — подумала она и разместила объявление на сайте знакомств. Ее вдруг обуяла жажда мести. Хотелось мстить, мстить и мстить! Муж пожалеет, что посмел поднять восстание против нее. Она найдет себе кого-то получше.
Мать уговаривала Юлю одуматься: мол, от добра добра не ищут. Но та была непреклонна.
Она решительно напечатала следующий текст: «Нужен рукастый живчик для серьезных отношений. Подтянутый. Не старше тридцати пяти лет. С собственным жильем. Без долгов и вредных привычек. Умеющий ценить и уважать женщину!»
В графе о себе значилось следующее: «Молодая женщина чуть за тридцать спортивного телосложения. Почти в разводе. Энергичная. В руках все горит. Очень привлекательная».
Червячок был насажен на крючок. Оставалось ждать результата.
***
Через два месяца она поняла, что сбережения подошли к концу. Хорошо, что Филипп сам продолжал гасить ипотеку за квартиру, в которой она жила.
Что касается рукастых живчиков, то подходящими казались три кандидата. Но все трое были отсеяны.
Первый, Гриша, так и кипел энергией. Но оказалось, что он просто закодирован. Приближались майские праздники. Вот и вся причина того, что он был таким оживленным. Гриша не работал и хотел найти женщину, чтобы не платить за аренду.
Второй, Виктор, начал явно не с того. Этот трижды женатый педант подробно расспрашивал, как она зарабатывает деньги. И еще порекомендовал ей похудеть. И хотя он прошел тест и смог отремонтировать отпавшую дверцу шкафа, но для семейной жизни был явно непригоден.
Третий, Максим, показался сначала самым подходящим. Но он бесконечно жаловался на бывшую жену. Жена была виновата в том, что мало зарабатывала и до сих пор не может погасить ипотеку. К тому же женщина не разделяла его склонности к полигамии. Диагноз был ясен.
***
Юля начала задумываться о том, что пора устраиваться на работу. Но зарплаты не вдохновляли.
Самодержавие Юли начало трещать по швам. Образ рукастого живчика стремительно терял свою привлекательность. Она с ностальгией вспоминала спокойного Филиппа, который бесконечно ее выслушивал, все прощал и ничего не требовал.
— А я тебе говорила! — добавляла масла в огонь ее мать. — Допрыгаешься! Заберут твоего мужа. Ведь таких дурней еще поискать. Все терпел и ничего не требовал.
На третий месяц Филипп сообщил, что если она надеется, что он будет гасить ипотеку, то с квартирой надо что-то решать. Ведь он не может платить за жилье, которым не пользуется. При разводе он готов был отдать половину квартиры: но при условии, что Юля оплатит и половину оставшейся оплаты. За квартиру надо было выплатить еще весьма немалую сумму, и она представляла, где взять половину. Не идти же к матери? Ведь та лишилась дохода от услуг няни для собственного внука и теперь сдает вторую комнату.
Еще через два месяца Юля выкинула белый флаг и готова была пойти на примирение с мужем. Ее перестали волновать моральные и материальные качества соседей. Она стала спокойнее. И перестала мельтешить по дому: ведь зрителей не было.
***
Филипп со вздохом пересчитал деньги в ячейке. Очень серьезные накопления давали уверенность в завтрашнем дне. И все-таки хорошо, что жена не знает, что он — собственник фирмы, а не просто обычный сотрудник. Он почти не врал. Он и правда все мог сделать с начала и до конца. Потому у него и не было проблем с заказами.
Так продолжать ли отношения с женой? Ведь она его теперь, наверное, ненавидит? Он снова вздохнул. Нет, ему не нужен льстивый враг в засаде. Он обожал Юлю. Но заставить ее вести по-человечески было нереально. А ломать ее и прогибать под себя было бы унизительно. Такая любовь ему не нужна.
Придется разводиться.
***
— Юля, ты была права. Мы не подходим друг другу. Но я выплачу ипотеку и оставлю тебе квартиру, — сказал Филипп. Он заранее знал, что больше всего жена будет опасаться потерять недвижимость. Потому на предыдущем этапе и провел ее сознательно через страх потерять половину жилья.
— Решил откупиться? — завелась было Юля. Но вдруг вспомнила, что у мужа в последнее время перестали функционировать привычные кнопки. Надо соглашаться. А то и этого не получит. К тому же Егор решительно заявил, что собирается жить с отцом. А в квартире целых три комнаты. И можно две из них сдавать. B она написала новое объявление:
«Сдается комната с хозяйкой для одинокого спокойного мужчины, который весь день проводит на работе и способен оплачивать жилье без задержек». До нее вдруг начало доходить, что она описала бывшего мужа.
Идея-фикс о рукастом живчике рассеялась. Хоть и дорогой ценой. К счастью, Юля не знала, насколько дорогой — ведь она продолжала считать мужа обычным наемным сотрудником и простофилей с претензиями на благородство. Филипп продумал и это. Ведь иначе его бы так просто не отпустили.
—
Автор рассказа: Ксения Подорожникова
