— Познакомьтесь. Это Женя Корзун, – представила Вероника Михайловна нового ученика десятому «б» классу и подтолкнула подростка в спину к ряду парт.
Двадцать шесть пар любопытных глаз уставились на парня. Тот невозмутимо прошёл между рядами и сел на свободное место за третьей партой. По классу прошёл вздох, словно пронеслась стая мух: «Ух-ж-ж-у-ух».
Начался урок, но внимание ребят было приковано к новенькому. Симпатичный, тёмные волосы модно пострижены. Прямой нос, светло-коричневые глаза. В отличие от большинства его сверстников, кожа лица новенького была смуглой и чистой. Он спокойно смотрел на учительницу, делая вид, что не замечает взглядов остальных ребят.
— Всем всё понятно? – Вероника Михайловна обратилась к классу, прекратив объяснять новый материал, но смотрела она исключительно на новенького. — Вы уже проходили эту тему в своей школе? – спросила она его.
Тот кивнул.
— Что ж, проверим. К доске, – с легким превосходством и недоверием сказала она и села к столу. Новенький подошёл к доске. — Записывай условия задачи.
Новенький записал. Потом немного постоял, задумчиво глядя на доску, и начал быстро писать мелом решение. Класс, затаив дыхание, замер. Слышно только, как мел поскрипывал и постукивал по доске. Вероника Михайловна наблюдала с явным одобрением. Новенький держался со спокойной уверенностью, без страха и скованности. Это ей нравилось, а одноклассников злило. Если девчонки разглядывали спину новенького с интересом и любопытством, то пацаны ревниво и придирчиво.
— Пришёл весь такой надутый, как индюк… — сказал Саша Петухов на перемене.
— Выскочка. – Кивнул Петя Сидоркин.
Красавица класса, Лена Митина, подошла к одиноко стоявшему у окна новенькому.
— А чего ты в самом конце года школу сменил? Натворил чего? — спросила она, строя подведённые карандашом глаза и растягивая слова.
— Отца перевели в ваш город. Он военный, – невозмутимо ответил новенький.
Тут подошли ещё девчонки, окружили их кольцом. Пацаны тоже подтянулись, но стояли чуть в стороне, делая вид, что заняты своими делами. Но при этом жадно вслушивались в разговор, стараясь ничего не пропустить.
— Тебе, наверное, уже и средние оценки выставили в прежней школе за год? Так всегда делают, если кто болеет в конце четверти, — со знанием дела заметила Лена.
— Да, – не ломаясь, подтвердил новенький.
— Везет же некоторым. – Света Трофимова завистливо поджала губы.
У неё намечались тройки не нескольким предметам, а исправить времени не оставалось.
— Надо проучить его. Такой весь надутый, того и гляди лопнет от своей важности, — сказал Сидоркин, отойдя от компании девчонок в конец коридора.
Он был вроде вожака среди мальчишек. Но учился плохо. Его отец работал адвокатом и весь город его знал.
— Прямо руки чешутся, — поддакивал Ваня Утюгов, самый маленький среди одноклассников.
— Да ладно вам придираться. Нормальный, по-моему. А как бы вы себя чувствовали на месте новенького? – заступился за Корзуна Вадик Филимонов, единственный очкарик в классе.
Подростки уставились на него, отчего Вадик покраснел как помидор.
– Ну, а чего? Если бы у меня отец был военным, как у него, или хотя бы адвокатом, как у Сидоркина, я бы тоже важничал. Думаю, с ним лучше не связываться.
— Это ещё почему? – возмутился Сидоркин.
— Потому что нам скоро решать вопрос с армией. Как бы его папаша не разозлился и не послал нас подальше. А то, глядишь, и Жилу в армию заберут. Оставит всех без припасов. На него ведь продуктов не напасёшься.
Ребята дружно заржали удачной шутке. Жила (Петя Жилин) не понял шутки или ему лень было спорить, но он продолжил жевать, равнодушно глядя на парней.
— Вот и устроим проверку, чтобы узнать, доложит он папаше или нет, — настаивал Сидоркин. — Есть предложения?
— Тёмную устроить по дороге домой…
— Спрятать учебники или дневник…
— Пролить на него чай в столовке…
— На физре подножку подставить… – сыпались предложения мальчишек с разных сторон.
— Детский сад. – Сидоркин вздохнул устало. — Ладно. Есть у меня идея. Утюг, пошли, пошепчемся, — позвал Сидоркин Ваню Утюгова.
Парни отошли в сторону.
— Живет он в высотке новой, последней пред пустырём. Я узнал. Два перехода со светофорами по дороге домой. После уроков ты пойдёшь за ним. Нужно подловить момент, когда машины с места начинают движение и легонько подтолкнуть его в спину. Случайно, локтём, чтобы он вылетел на проезжую часть.
— А чего сразу я? – возмутился Утюгов. — А если он под машину попадёт? Меня же его отец под трибунал отдаст. Оно мне надо? Нет, я не подписывался на такое. Тебе надо, ты и толкай. Или Жилу попроси. У него это хорошо получится, — испуганно затараторил Утюг.
— Ты не военный, чтобы тебя под трибунал отдавать. Ты маленький, на тебя не подумают. А Жилу, как слона, за версту видать, — уговаривал Сидоркин. — Я же сказал, легонько, случайно подтолкнуть. Попугать только, чтобы не был таким самоуверенным. Машины у светофора только на разгон идут. Потом, кому я могу поручить такое важное задание? Только тебе, – заливал Сидоркин. – Если струсил, так и скажи. Трусам не место в нашей компании, – закончил Сидоркин, и под его взглядом Утюгов поежился.
— Да ладно, не кипятись. Только опасно это. Может, лучше придумаешь что-нибудь другое? Давай я ему подножку поставлю, когда он к доске пойдёт? Крутяк будет. Растянется на полу на глазах у девчонок. – Утюг представил, как новенький рухнет с пьедестала невозмутимости и пострадает его самолюбие.
Именно таким образом они устраивали проверки или наказания раньше. Прозвенел звонок на урок и прервал обсуждение Сидоркина и Утюга.
Уроки в десятом «б» закончились в третьем часу. На улице светило солнце, отражаясь в лужах после дождя. Нежная молодая листва украсила город. Новенький шёл размеренно и спокойно, неся рюкзак на одном плече. Ветерок развевал полы не застёгнутого пиджака.
На первом перекрёстке он на последних секундах рванул через дорогу. Утюг не успел, движение машин отрезало ему путь. Целую минуту Утюг нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая переключения сигнала светофора. Потом он бросился по зебре догонять новенького, расталкивая других пешеходов. Полная женщина, сумку которой Утюг случайно толкнул, ухватила его за рукав пиджака.
— А ну стой! Куда это ты так торопишься, что людей сбиваешь с ног? А? – Она цепко держала его за рукав. – А ну извинись, — сказала она на другой стороне дороги.
— Извините, тётенька. Я спешу. – Утюг дёрнул рукав, вырываясь, но не тут-то было.
— Какая я тебе тётенька? За кем это ты так гонишься? – допытывалась женщина.
Утюг вытягивал шею и беспокойно высматривал впереди новенького бегающими глазами.
— Никого. Я домой спешу. Пустите, меня мама заругает, – простонал Утюг.
— Ну ладно. Да не беги, под машину попадёшь, — сказала женщина и отпустила Утюга.
И он бросился догонять новенького. Он увидел его у перехода. Времени на раздумья не было. Того и гляди зелёный свет загорится, и тогда… Это последний шанс. А если он не выполнит задание, Сидоркин загнобит, сочтёт трусом. Он знал, что остальные где-то рядом, следят, проверяют. Не проведёшь.
Машины на скорости старались проскочить на последних секундах перед жёлтым сигналом. Утюг врезался в толпу ожидающих у перехода пешеходов. Толкнул плечом новенького, но вместо него, не успев затормозить, сам вылетел на проезжую часть под колёса автомобиля. Истошный визг тормозов слился с криками пешеходов. Утюг зажмурился, но его кто-то быстро отдёрнул назад, на тротуар. С бешено бьющимся сердцем он открыл глаза.
— Носятся как угорелые…
— На тот свет торопятся…
— Перед собой ничего не видят…
— А родители потом рыдают…
— Эх, молодёжь… — пешеходы шли по зебре и ругали Утюга чуть не попавшего под колёса.
— Ты как? Испугался? – обеспокоенно поинтересовался новенький. – Как тебя угораздило? – Они тоже переходили улицу.
— У меня… бабушка… тут живёт, — задыхаясь, ещё не придя в себя, мямлил Утюг. Его трясло. – Спасибо. Как ты успел меня затормозить?
Они перешли на другую сторону и остановились перевести дыхание. Новенький пожал плечами.
— Я борьбой занимаюсь. А там всё от реакции зависит. Зазеваешься, вмажут ногой так, что нос или челюсть сломать могут. – Новенький говорил, нисколько не хвастаясь.
— А какой у тебя пояс? – парни уже шли дальше, переговариваясь, как старые знакомые. — А меня можешь научить драться? – Утюг уважительно смотрел на новенького.
— Конечно. А где твоя бабушка живёт? – Он остановился у предпоследнего дома.
Утюг огляделся, растерянно думая, что сказать.
— Заболтался. Прошёл её дом. – Нашёлся Утюг и хохотнул. – Пока. Не забудь, обещал научить меня приёмам. – Он пошёл назад, уже не заботясь, смотрит ли ему вслед новенький.
На следующий день класс гудел, особенно девчонки, когда Утюг рассказывал про случившееся.
— Он меня в последний момент на тротуар выдернул. Представляете? Ну и реакция. Не стоял бы я сейчас тут с вами. Крузак так тормозил, что жжёными шинами завоняло.
— Ладно соловьем-то заливать. — Сидоркин презрительно усмехнулся.- Придумаю ещё что-нибудь.
— Да у него чёрный пояс… Он с военными занимался… У него реакция… — порывисто, не успевая окончить мысли, говорил Утюг. – Как бы боком не вышли нам эти проверки. Не, я больше в них не участвую.
— Ну-ну. Без тебя обойдёмся. – Сидоркин зло смотрел вслед уходящему Утюгу.
Жила, было, преградил ему дорогу. Но Сидоркин подал знак, и тот пропустил Утюга.
Бывшие друзья объявили Утюгу бойкот. Но он не очень расстроился. Старался держаться рядом с новеньким. И тот взял его под свою защиту. Никто не хотел с ним связываться. Может, Сидоркин увидел в нём сильного противника, может, действительно испугался возможных осложнений со стороны отца, но компания оставила новенького в покое и не устраивала больше проверок.
К окончанию школы Утюг вытянулся, почти догнал ростом Женю Корзуна. Они теперь дружили. После школы они вместе поступили в политехнический. Сидоркина отец устроил в универ на юридический факультет. Но тому учёба не зашла. Бросил. После армии работал на вагонном заводе, попивал. Толстого не взяли в армию из-за избыточного веса. Красавица Лена уехала в Москву в модельное агентство, и больше никто о ней ничего не слышал.
Через пять лет на встречу выпускников в школу пришли почти все. Интересно же узнать, из кого что получилось. Жила стал ещё толще. Пыхтел, обливался потом и говорил с одышкой. Окончил техникум и работал менеджером в какой-то маленькой организации.
Женю Корзуна они до сих пор считали и называли не иначе, как новеньким. Они с Утюгом оканчивали институт и планировали затеять свой бизнес. Света Трофимова вышла замуж за Вадика Филимонова, который окончил техникум и работал в банке. Кто-то из ребят пил, кто-то сидел в тюрьме.
Всё как всегда. Проверка на прочность, какой бы жестокой она не была, всё равно игра. Главное, выдержать проверки, которые устраивает нам жизнь
