Ирине Борисовне давно уже за – и 55, и 60… А выглядит все равно шикарно. Стройная, одета-обута всегда с иголочки, ухожена – прическа, макияж. Привыкла следить за собой.
Два раза в год – санаторий, между делом – массаж на дому, процедуры для тела. Чуть длиннее двух дней выходные – поездки, экскурсии.
Как-то помню, поздравляла ее с предпенсионным днем рождения:
– Счастья, здоровья, понимания близких. Пускай отражение в зеркале тебя всегда радует, жизнь удивляет. Пусть твой путь будет легким, пусть появляются новые цели, и на пути к ним встречаются лишь мелкие препятствия. Пусть будут счастливы все, кого ты любишь и кто тебе дорог. Поздравляю от души и желаю благополучия во всем!
А она мне:
– Старческое какое-то поздравление. А любовь где? А мужчины интересные?
«Упс» – думаю. Неожиданно. Сколько ее знаю, все время одна живет. Была замужем в юности, быстро развелась, еще и 25 лет не было. Сын и дочь взрослые, живут самостоятельно, хорошо зарабатывают. Чему Ира – сколько раз говорили об этом – несказанно рада. К тому же она по-прежнему активно работает. И вовсе не потому, что деньги нужны. Есть сбережения, вклады. Да и одна она, только на себя, любимую, тратит. Но, во-первых, без работы скучно, а во-вторых, – в семье трое внуков и старенькая мать. Все отдельно живут и без нее пока что справляются…
Как-то на корпоративном празднике мы оказались рядом, и во хмелю Ирина разоткровенничалась:
– Не зря все-таки людей в 55 раньше на пенсию отправляли. Нет уже прежнего интереса к работе, все знаешь наперед: кто какие слова скажет, что ты ответишь, какие шаги надо сделать, как пойдет процесс и что в итоге получится на выходе. Скукота.
– Так почему не уволилась до сих пор?
– Привыкла, все-таки в тонусе держит. И потом, только уйди с работы, тут же на тебя со всех сторон «повиснут» дети, внуки, старики. Скажут, что времени теперь у мамы полно и начнется: Даника на музыку своди, Еву – из садика забери, с Митей на больничном посиди, бабушку в поликлинику отвези, навести, подлечи… Не хочу я больше никому прислуживать, отпахала свое на семейном поприще. А так я птица вольная: почистила утром перышки, нарядилась и пошла. У меня – работа, так что звоните редко, говорите быстро.
– Ну вот – они давно привыкли без тебя справляться. Зря переживаешь, никто на твое время не претендует.
А сама думаю: «Да у тебя снега зимой не допросишься, не то что два часа твоего времени себе урвать». Все на работе знали, что Ирина Борисовна думает только о собственных интересах, и защищает их по поводу и без повода, настолько рьяно, что с ней старались не связываться. Часто новички спрашивали почему ей все позволено, почему начальство терпит. Ответ простой: работала результативно, быстро, при необходимости и за троих пахала. А что человек тяжелый – так делу это не мешало. С клиентами она как раз всегда была душкой, а вот с коллегами – жесткой мстительной конкуренткой. Друзей у нее на работе не было.
И тут вдруг – любовь ей подавай. Мужчину интересного… Зачем, спрашивается? Ладно, лет в сорок, могу понять. Но после 60-ти? Прожив больше половины жизни исключительно для себя, привыкнув быть в одиночестве и ни под кого не подстраиваться. Ей даже кошка мешает, как она собирается чужого мужика рядом терпеть?
Или все-таки стало доходить, что одному тоскливо будет на старости лет? Что никто с работы не придет, если вдруг понадобится. Не откроет квартиру и супчик не сварит, и чаю не принесет в постель. Да и в детях-внуках нет уверенности, если они бабушку видят пять раз в год на праздники. Ей-то многие годы было на них, по большому счету, плевать. Она всегда выбирала свободу. С одной стороны – правильно, а с другой…
Чудесно об этом написала Инна Бронштейн:
Какое ужасное слово – «СВОБОДА»,
Когда никому на земле не нужна!
Когда никому ничего не должна…
Проходят бесплодно свободные годы.
Какая тоска – никуда не спешить!
Вставать, когда хочешь, в постели валяться,
О деле не думать, за дело не браться,
Будильник не ставить, и не заводить.
Какое несчастье – готовить себе!
И есть в одиночестве, хоть до отвала.
Про платье забыть, что вчера покупала,
Не ждать перемен в одинокой судьбе.
Какое блаженство, что есть у меня
Мой брат и друзья, в телефоне и рядом.
Такие любимые, с ласковым взглядом.
И слезы стираю и радуюсь я…
… Говорят, Фаина Раневская после спектаклей часто смотрела на цветы от многочисленных поклонников, на корзину с их письмами-записками и с грустью замечала: «Как много любви, а в аптеку сходить некому».
