— Иди ужинать! — крикнула из кухни Наталья.
Наконец-то! Макс сильно проголодался и не мог дождаться, когда уже можно будет есть.
Из своей комнаты выглянул Динька.
— Мам, я тоже могу идти есть? — уточнил он начинающим уже ломаться голосом.
— И ты тоже, разумеется, — ответила Наталья, грохоча тарелками и вилками.
Максим быстро помыл руки и поспешил за стол. Денис, опередивший его, уже торжественно выносил большую тарелку из кухни и отправился в свою комнату.
— Что у нас сегодня вкусненького? — безо всякой задней мысли спросил Макс.
Жена тут же взвилась и с надрывом ответила:
— Сегодня макароны по-флотски и салат из свежих огурцов. Или это не вкусно?
— Вкусно, вкусно, любимая! Давай, садись, поужинаем.
Почти каждый вечер в их семье проходил однотипно — Наталья готовила ужин под громкое бормотание телевизора, потом они вдвоём садились за небольшим кухонным столом, где размещались лишь две тарелки, салатница, специи и блюдце с хлебом.
Кухня в их квартире была крошечная, и стоявший в углу столик позволял комфортно разместиться только двоим.
Динька мог поесть на кухне после родителей, если не был голоден. Но обычно он таскал еду к себе в комнату, где располагался в кресле перед телевизором.
Когда пятнадцать лет назад Максим с Натальей только начинали семейную жизнь, кухня казалась им самым уютным местечком, где они просиживали вечерами и много разговаривали.
Потом родился Дениска, и кухонные посиделки прекратились — стало не до уютных вечеров.
И со временем кухня перестала быть местом счастья. У Дениса был свой детский столик, за которым он питался почти до десяти лет. А у Макса с женой кухня стала чем-то вроде столовой.
Максим поначалу пытался как-то убедить Наталью сделать ужины, завтраки и воскресные обеды семейными, традиционными. Ведь в большой комнате у стены стоял стол, который использовался только по праздникам. А можно было накрывать его каждый день. Хотя бы раз. По вечерам.
Чтобы вместе сидеть и болтать. И Динька бы рассказывал им про свои успехи или огорчения. А Макс с удовольствием делился бы историями по своей работе.
Но Наталья была категорически против этой, с её точки зрения, суеты с тарелками и посудой. Она и так в праздники набегается, накрывая и убирая этот стол. Вот ещё!
Почему-то сейчас, сидя за кухонным столом и уплетая макароны по-флотски, Максим вдруг ощутил какую-то тревогу — они становятся далёкими друг другу. Причём, все трое.
— Дениска, — позвал он сына, когда тарелка опустела, — приходи чай пить. Расскажу что-то.
— Ну, вот чего ты его дёргаешь? — напустилась Наталья. — У парня свои дела, интересы. А ты лезешь со своими дурацкими историями.
Дурацкими? И давно они стали такими? Слова жены прозвучали обидно.
Динька вышел из комнаты, неся свою пустую тарелку.
— Да ну, пап, здесь тесно. Да и вы вечно смотрите то новости, то сериалы, а
я не люблю их. Я у себя чай попью.
Он взял большую кружку с дымящимся чаем, подхватил тарелку с печеньем и удалился обратно в свою берлогу.
— Говорю же, не трогай его.
Наталья загремела посудой, убирая стол. Она выглядела довольной.
Почему?
…Ночью Макс проснулся от жажды. Он прошёл на кухню, достал из холодильника бутылку минеральной воды и выпил целый стакан.
Посмотрел на своё отражение в тёмном стекле.
Тоска вдруг охватила сердце.
Он вспомнил, как однажды он также не спал и смотрел в ночь за окном. Но в тот раз его привела на кухню не бессонница, а вопящий Динька.
Денису тогда было несколько месяцев, он плохо спал ночами. Наталья нервничала от недосыпания, у неё пропадало молоко. И вот Максим решил дать жене выспаться — он взял из кроватки плачущего Дениску, сменил подгузник и ушёл на кухню, где покормил приготовленным с вечера сцеженным молоком, подогрев бутылочку в специальном устройстве, а потом укачивал его на руках, пел песенки, шептал смешные словечки…
И тогда так же, как сейчас, он смотрел на отражение в стекле и видел молодого себя, прижимающего к груди засыпающего малыша… И тогда его вдруг накрыло огромной волной счастья.
Прошло двенадцать лет с той ночи.
Волна откатилась. И почему-то не возвращалась. Дениска быстро вырос — из пухлого малыша он превратился в симпатичного мальчугана.
Ещё недавно они вместе носились по футбольному полю, запускали воздушного змея, забрасывали удочки и терпеливо ждали поклёвки, ходили в кино, вместе поедали мороженое и делились секретами. Им было так хорошо!
И вот в какой-то момент все они стали отдаляться друг от друга. Они с женой, он с Динькой, Динька с матерью.
— Ты что здесь делаешь?
Макс вздрогнул — в дверях стояла заспанная Наталья и недовольно щурилась.
— Попить захотелось.
— Ты полчаса уже здесь. Ты с кем-то общаешься? Да?
Макс удивлённо заморгал.
Его телефон остался в спальне. Странно, что жена его вообще в чём-то подозревает…
Он дёрнул головой и пошёл спать.
Ну, или пытаться делать это. Если получится.
…В субботу утром Максим решил съездить к родителям — мать просила привезти банок, у неё начался сезон консервирования. Наталья, как обычно, отказалась составить ему компанию, но при этом всем своим видом демонстрировала обиду и недовольство.
— Дэн, ты поедешь со мной? Бабушка с дедушкой соскучились.
— Да, пап, поеду!
Они быстро собрались, упаковали пустые банки из-под бабушкиных заготовок и поехали на другой конец города.
Родительский дом встретил Максима привычным теплом и ароматами вкусного обеда.
Отец раздвинул обеденный стол, который стоял посередине большой комнаты с тех пор, как Макс себя помнил. А мать накрыла его и водрузила в центре старую фарфоровую супницу, из которой тонкими струйками шёл пар.
Максим помнил эту супницу столько же, сколько и сам стол — мать всегда наливала суп только из неё.
Обед всегда был в их семье главным событием дня. В это время никто не смотрел телевизор и не слушал радио, телефон отключался, а если вдруг в дверь кто-то звонил, то непременно становился гостем за столом.
Максим словно вернулся в детство.
Они с Дениской с удовольствием ели мамину солянку, посмеивались над шутливыми перебранками родителей, просили добавки.
Было уютно и весело. Расходиться не хотелось даже после того, как был выпит весь чай и съедены крохотные пирожки с земляникой.
Потом все вместе унесли посуду со стола и стали играть в лото. Динька откровенно радовался и даже похрюкивал, когда выпадала его цифра. Но самое главное — за всё время он ни разу не вспомнил про свой мобильник.
И Максим тоже.
По традиции, телефоны были в беззвучном режиме. Так что несколько часов в родительском доме Максим с сыном провели без мобильной связи и интернета.
Домой оба вернулись счастливыми, весёлыми и очень близкими друг другу — папа и сын.
— Вам весело, да? А то, что у меня стиральная машина сломалась, это же такой пустяк. И вообще — в доме крошки хлеба нет… Я тут с утра генеральной уборкой занимаюсь, а они веселятся весь день.
Наталья была раздражена.
Следов генеральной уборки не было заметно, но Максим решил не перечить — жена на взводе.
— Мам, мы тебе гостинцев привезли от бабушки с дедушкой, вкусных, — попытался сгладить напряжение Динька. — Бабушка таких пирожков напекла — мммм!!! А ещё она положила мясо и замороженные пельмени, они с дедом сами налепили. Но мы уже не могли попробовать — объелись…
Наталья зло сверкнула глазами на Макса и процедила:
— Сами ешьте бабушкины пироги. И мясо с пельменями тоже. А мне хлеба купите.
Дениска проворно шмыгнул за дверь, прихватив карточку Макса.
— Ты чего с порога-то срываешься? — упрекнул жену Максим. — Динька-то в чём провинился?
— Вам хорошо было, да? У твоей мамы хорошо? Много гадостей про меня наговорила, да? Поэтому вы такие злые на меня пришли? Знаю, не отвечай!
— Ты мать мою не трогай, а?! Она в твой адрес слова плохого ни разу не сказала. Чего бесишься?
— Ах, вот как ты заговорил?! Может, ты ещё меня ударишь из-за своей матери? Ну? Ударишь?!
Максим безнадёжно махнул рукой и пошёл на кухню разгружать сумки с гостинцами от родителей.
Наташка семенила сзади.
— Я отраву эту в холодильник положить не дам! Выкидывай сразу. Притащил мне тут…
Макс спокойно разложил продукты, не обращая внимания на истерику жены.
Она всегда ревновала его к матери. Причём, беспочвенно! В их с Наташкой семью мать никогда не лезла, о невестке говорила только хорошее, а после рождения Дениски и вовсе стала дочкой звать.
Если бы родители узнали, как Наталья отзывается о его матери…
Максим даже не мог представить, как бы они отреагировали.
Мать с отцом всю жизнь прожили бок о бок. Любовь и уважение сквозили в каждых жестах, фразах, действиях. Иногда Максу казалось, что они друг друга любят больше, чем его — такой трепет исходил от взаимных переживаний по любому поводу…
Максим мечтал о таких же отношениях со своей женой. И ему казалось, что Наталья как раз та самая женщина, с которой будет именно так.
Но с каждым годом их семья становилась всё меньше и меньше похожей на родительскую. Ревность к свекрови уничтожала романтические чувства и тепло семейного очага.
— Ну что молчишь? Я плохая, да? Плохо готовлю, не кормлю тебя. Мамочка твоя так считает? Конечно!
Максим попытался её обнять, чтобы успокоить. Но Наталья вывернулась из его рук и зашипела:
— Не смей меня трогать!
Макс не выдержал и рявкнул:
— Ты так ведёшь себя, словно я от другой женщины пришёл, а не от родителей!
— Ха! Откуда я знаю! Может, ты и был у другой бабы! А твоя мамочка тебя покрывает.
— Опомнись, Наташка! Я же с сыном был… Ты… Ты совсем сдурела?!!!
— Воооот! Вот оно! Ты всегда так со мной общаешься, когда от матери возвращаешься! Я ж говорю, она тебя там настраивает!
Ему хотелось заорать, затопать ногами, бомбануть кулаком сперва в стеклянную дверь, а потом в лицо жены…
Но вернулся Динька. Он влетел на кухню, увидел (почувствовал?) напряжение между ними, выложил на стол хлеб, чипсы и лимонад.
— Пап, я чипсы тут купил и попить… Ничего?
Макс молча кивнул и попытался улыбнуться. И вдруг понял, что мышцы лица его не слушаются! Он с таким усилием и напряжением себя сдерживал, что их свело судорогой.
Да уж. Отличный финал субботы.
И он повернулся и вышел из кухни. Завалился спать. Сын, помыв руки под рявканье жены, удалился в свою комнату. Потом он слышал, как Наталья всхлипывает на кухне. Но ему было её совсем не жаль.
Самому хотелось плакать.
Не так он себе представлял счастливую семью. Совсем не так…
Воскресное утро для Максима началось с пробежки. Проснувшись в шесть утра и чувствуя себя вполне выспавшимся, он решил, что не стоит зря тратить время на попытки уснуть. Вместо этого он оделся и вышел во двор, чтобы пробежаться, как в далёкие времена его юности.
А почему бы нет?
С утра во время неспешной пробежки голова работает отлично.
Наталья крепко спала. В спальне чувствовался запах перегара. Значит, вчерашние всхлипывания трансформировались в ночные возлияния.
С ней это стало происходить в последнее время слишком часто.
«Ты делаешь всё, чтобы я так поступала»
Она обвиняла его в этом.
Максим вернулся с пробежки в семь часов. Все спали. И он пошёл варить кофе — для него день уже начался.
Картинка из открытых источников
И тут на кухню вползла сонная и опухшая Наталья.
— Ты уже по ночам бегаешь к своим бабам?
Макс решил отмолчаться. Надеялся, что жена не станет истерить, боясь разбудить Дениску.
— Скажи честно, чего тебе не хватает? — Наталья налила себе сваренный им кофе. — Почему ты меня избегаешь? Чем я хуже твоей матери? А твоя баба? Чем она лучше меня?
— Наташ… Давай, так! Я сейчас тебе один единственный раз скажу… Больше повторять не буду. Поэтому постарайся запомнить, хорошо?
Она смотрела на него поверх чашки с кофе, лохматая, опухшая, но такая… родная.
— Мне не хватает семейного тепла. От тебя. Наверно, я тоже где-то не прав, но… Я люблю тебя. Я люблю Диньку. Вы мои главные люди на этой планете! Я ради вас на всё пойду.
Наталья сонно моргала. Казалось, она ни слова не поняла из сказанного.
— А к матери перестанешь ходить? Ради нас? — вдруг произнесла она. — Это же она нас отдаляет друг от друга.
Максим резко поднялся, подошёл к жене и приблизился к её лицу. Миазмы перегара заставили его чуть поморщиться, но он не отдалился.
— Не. Трогай. Мою. Мать. И запомни — вы с Дениской моя семья. А родители — это святое. И лучше бы тебе прекратить эти разговоры. Я всё сказал.
Он вышел из кухни и пошёл в комнату сына.
— Динька, подъём! Сегодня у нас рыбалка!
Через час они покинули квартиру, захватив с собой бабушкины пирожки и мясо. А пельмени решили сварить и съесть вечером.
Дениска тёр глаза и зевал. В его возрасте подъём в воскресенье в восемь часов был чем-то из разряда пыток. Но тем не менее, он радостно подпевал под хиты радио в машине.
Им не повезло — рыба не клевала. Зато они разожгли костёр, сварили чай из трав и пили его с пирожками. А вечером вернулись домой довольными и опять весёлыми.
Наталья встретила их вкусным ужином.
— Как знала, что рыбы не поймаете, вот, решила запечь баклажаны с сыром. Сейчас быстро стейки поджарю, мойте руки.
Максим выдохнул — жена оказалась молодцом, услышала его.
Но когда Динька пришёл на кухню и возмутился, увидев на столе две тарелки, Макс понял, что рано обрадовался.
— Денис, мы все не поместимся, — вещала Наталья, — если ты голодный, то иди к себе. Если не очень, жди, пока мы поужинаем.
— Ну почему мы не можем накрыть стол, чтобы всем хватило места, мама?! Ведь есть же стол! Ну почему бабушка может накрывать каждый день, а ты нет?
Макс даже съёжился, ожидая бури от жены. Сын ударил её по больному.
Наталья раскрыла рот, но ничего не говорила. Она хватала ртом воздух, собирая в кучку буквы и слова.
— Что, мам? Не знаешь, что ответить?
Динька действовал с подростковой жестокостью.
И тут случилось то, чего никто не ожидал!
Наталья наконец обрела дар речи и обратилась к Максиму.
— Дорогой, найди скатерть. И разложи стол, пожалуйста. Мы будем ужинать в комнате.
…Они сидели за накрытым столом. Тарелки давно опустели. Чай был выпит. Телевизор бормотал что-то фоном, а всё внимание Максима и Натальи было приковано к Дениске, который рассказывал, как он забрасывал удочку, как у него сорвалась большая рыбина (воооот такой глаз!!!) и как красиво отражались в воде облака.
Наталья искренне смеялась и с любовью смотрела на Диньку. А Максим с нежностью смотрел на неё. Он хотел остановить мгновение. Потому что именно в эти минуты он почувствовал, что волна счастья вернулась и захлестнула его с такой силой, что хотелось плакать.
Они просидели за столом ещё не один час, подогревая и заваривая чай. Было так хорошо, что не хотелось расходиться.
Но пора было ложиться спать. Тем более, что утро для всех наступило очень рано.
Наталья мыла посуду, когда Макс подошёл к ней и прижал к себе.
— Спасибо, родная… Ты сегодня сделала нас счастливыми.
Она помолчала, расслабляясь в его объятиях. Потом прошептала:
— Ты прости меня… Я справлюсь, честно. Я постараюсь. Нам будет тепло. Спасибо тебе!
И заплакала.
*********
Через два года в семье Максима и Натальи родилась девочка, которую назвали Таней. Старший брат в души в ней не чает.
Беременность Натальи протекала тяжело, и мать Максима пришла на помощь. Она опекала невестку с такой любовью, что та начала называть её мамой.
Несмотря на то, что маленькая Танюшка требует к себе повышенного внимания, Наталья находит время и возможность каждый вечер накрывать большой стол для семейного ужина.
Они собираются вчетвером, а иногда и вшестером, когда приезжают родители (Максима или Натальи), и это время для их семьи самое счастливое.
Дениска вообще даже не знает, что его родители когда-то были на грани разрыва.
Ему нравится, когда отец обнимает маму и смотрит на неё с той особой нежностью, которой Динька никогда раньше не видел.
Они счастливы. И уверены, что так будет всегда.
