У молодых супругов Пети и Оли Васюковых дитя родилось. Прелестнейший из себя ребенок. Девочка. Назвали Лилечкой — симпатичное имя и встречается не особо часто.
Новоиспеченных родителей, конечно, ближайшие родственники заявились поздравить. И с малой Лилечкой заодно поближе познакомиться. Очень волнительный семейный момент.
Первым нагрянул батя счастливой мамаши — Василий Иваныч, военный специалист по профессии.
Оля с Петей, конечно, гостя встречают и к новорожденной знакомиться под руки ведут. Все любезно улыбаются. Каждому приятно своим потомством похвастаться.
Василий Иваныч над колыбелью ласково склонился, заагукал:
— А парень-то какой бравый получился! А чубатый какой! Гусар! Бандит! У, глаз-то какой хитрый. Хитрый глаз, говорю, у бандита вашего! Очень на меня в молодости смахивает! Щас вот морду наест чуток — и никто не различит, гы-гы. На охоту с мальцом к зиме пойдем — утку бить!
И хохочет, и с младенцем играть рвется: Лилечку под потолок кидать ему приспичило.
— Давай в Чапая резвиться, сорванец, — кричит.
Оля, конечно, спасать новорожденную кинулась. А Петя, как молодой отец, оскорбился слегка:
— Да где же гусар, дядя Вася. Девочка ведь у нас — вон распашонка женского кроя. Глаза-ка разуйте поширше.
Батя супруги, вроде, немного подсмутился. Подарок свой — пугач деревянный — скромно в угол поставил. И за стол праздничный пошел — оттуда уже всем довольно улыбается.
А тут уж и Петины родичи подоспели. На пороге толкутся. Приехали дружной династией — маменька его, дражайшая Матрена Сидоровна, еще престарелая бабушка Авдотья и одинокая приживалка Феня. Феню — нашему самовару двоюродный подсвечник — брать никто не собирался, но она уцепилась лесным клещом:
— Я Петю маленького очень обожала. Берите-с.
Взяли, что ж поделать.
Свекровь, Матрена Сидоровна, конечно, на свата, на Василия Иваныча, с порога накинулась.
— Чего, — говорит, — Василий, в тулупе по дому шастаете, блох тут своих при ребенке малолетнем трясете. И пугач вон принесли.
Молодой отец Петя строго на тулуп посмотрел и поддержал маменьку:
— Право слово, одни блохи от вас.
А тут и Олина мама, Изольда Борисовна, подтянулась собственной персоной. Она была театральная актриса, а потому задерживалась с громкой премьеры.
И все дружно на Лилечку смотреть отправились. Сгрудились у колыбели. Женщины от умиления рыдают. На лицах у всех присутствующих — светлая радость и восторги от зарождения новой жизни.
Обстановку приживалка Феня нарушила:
— Батюшки светы, — заявляет, — какой нонсенс! Новорожденная-то на прабабку твою, Матрен, двоюродную смахивает! На Евдокию-то. Буквально чудо природы этакая необыкновенная схожесть. Будто родственница наша спит тут и похрапывает! Характер-то, у ей, у прабабки Евдокии, конечно, тяжеловатый был. Очень посвариться горазда была. Целых пятеро мужей от нее тогда сбежало. А так все очень похоже — и бровки, и бороденка вострая, и носик мясистый такой. Частушки вот еще кричала она отлично. Помнишь, Матрена, как кричала частушки-то? Вы свою Лилечку на фортепьяно тоже, конечно, сразу определяйте.
Все загалдели, заспорили: определять ли Лилечку на фортепьяно или вернее будет на аккордеон.
А престарелая бабка Авдотья под шумок из-за пазухи кусок коры осиновой вынимает. И украдкой Лилечке под колыбель ее сует. Бабку эту из глухой деревни тридцать лет назад вывезли, но она от старинных народных обычаев все никак не отвыкнет. Все суевериями живет.
— Надо этак, — под нос себе шелестит, — так дитятя спать лучше станет. С коркой-то осиновой.
И из авоськи заплечной лапку заячью еще вынимает.
— Проведу, — шепчет, — по младенчику невинному лапкой этошней разок. Чтобы благодать от новорожденной не отворачивалась во веки веков.
А Оля, молодая мать, про аккордеон спорить бросила и против народных обычаев восстала. Авдотью с лапкой от колыбели отгоняет. А бабка противится и бормочет себе под нос всякое:
— И плюнуть, плюнуть еще на младенчика по традиции дайте. Суженый тогда справный у ей будет. Купец али даже генерал! Дайте-к плюнуть бабушке разок…Так завсегда по обычаю было.
Тут уж Петя — как отец — подключился. И на силу — в четыре руки — они темную бабку от Лилечки и оттащили. И “Играй, гармонь” ей по телевидению включили. Бабка про обычаи забыла на время, в вместо этого затянула красивым и сильным голосом:
Вот кто-то с горочки спустилсяяяя
Навернааа милай мооооой идет…
Только с бабкой Авдотьей немного управились, тут мама Оли, актриса Изольда Борисовна, мечтательно вдруг объявляет:
— Лилечка новорожденная на меня, — говорит, — очень уж похожа. Чую в ней родную душеньку. Небось, тоже в актриски поступит. И посадка головы мне аналогичная. Стать уже очень наша, театральная, просматривается. Копия я в свои лучшие годы. Оля, неси-ка фотоальбомы с антресолей — сравнивать внешности станем.
А свекровь, Матрена Сидоровна, обиделась вдруг:
— Вы, — говорит, — поражаете меня, Изольда Борисовна. Очевидно же, что ребенок полностью гены Васюковские унаследовал. Сугубо в нашу породу получился — светлый шатен. И у нас, у Васюковых, у всех щербинка на верхней челюсти. Петя, покажи-ка свою щербину. Вот, полюбуйтесь-ка все — какая прекрасная щербина. У Лилечки такая же скоро нарисуется. Наша кровь бежит! В вас вон только ножки коротенькие у младенчика уродились.
Изольда Борисовна закашлялась отчего-то, а Василий Иваныч, супруг ее, в разговор ввязался:
— Ха, — говорит, — кровь. Вы вон какие редковолосые все. А дитя чубатое получалось, кудрявое. Это в деда моего. Дед-то цыган был чистокровный. Чубатый и все зубоскалил себе. А ходооок какой! Такой уж ходок был. Ни единой юбки мимо носа не пропустил. Хорошо, доча, что пацан ваш в деда моего пошел! Там такой стержень был, такой характер! Помнится, бабы изо всех колхозов окрестных от восторга выли.
А молодой отец Петя снова немного оскорбился:
— Девочка у нас уродилась, дядя Вася. То есть — женщина в дальнейшем. Не надобно ей в дедушку вашего, цыгана, право слово.
А Матрена Сидоровна все свое гундосит:
— В Васюковскую породу новорожденная. Шатены мы. Щербинка вон уже хорошо наметилась меж зубьев. Наша кровушка бежит. А у вас — ножки коротенькие и шепелявите через одного, хоть и актрисульки театральные.
Одинокая приживалка Феня благодетельнице своей, Матрене, поддакивает, конечно:
— Наша-наша кровушка! А кровь не вода, чай. Наша порода очевидна даже любому дураку. И это очень уж замечательно.
Изольда Борисовна с Василием Иванычем хором на тетку вскинулись:
— Чем же это, скажите, замечательно? Васюковская ваша порода худосочная. Ни военных там, ни подвигов каких. Ни даже людей из культуры не наблюдается какое уж поколение подряд. В колхозах брюкву всю жизнь роете и в пережитки верите. Отсталые слои населения. А вы, Феня, и вовсе тут пришлый человек.
Приживалка Феня в слезы кинулась. И за Матренину спину скрылась.
— А тем и замечательнее наша порода, — Матрена Сидоровна кулачки сжимает, — что на лицо у нас все не особо безобразные. И алкоголиков в родове почти не содержим.
И на Василия Иваны выразительно смотрит. Намекает.
Молодой отец Петя посопел немного и тоже слово свое сказал:
— Не содержим, право слово. Все среди нас рабочие простые люди. Актрисулек и всяких иных финтифлюшек в родове не привыкли иметь.
Обстановка на этом моменте, конечно, нагнетаться начала. Все друг на друга обидное кричать стали и прошлое вспоминать. Приживалка Феня в голосину рыдает. Василий Иваныч пугач достал. Петя рубаху на груди рвет и кричит: стреляй, гад. Изольда Борисовна голос от возмущения потеряла и энергичной пантомимой с Матреной изъясняется.
И буквально считанный момент уж до потасовки оставался. Но тут, к счастью, младенчик Лилечка проснулась. Забарахталась, замяукала тоненько. Улыбнулась из колыбели родственникам трогательно и беззубо. Все и притихли разом. Только бабка Авдотья про гимнастерку все себе заливается.
А родичи ругаться кинули и около младенчика завертелись — цокают языками, любуются, потешки всякие рассказывают. И подарки ей преподносят — чепчики, погремушку яркую, заячью лапку и пугач деревянный. А молодые родители Петя с Олей цветут и пахнут, конечно, от этого семейного счастья.
… Разошлись в итоге все по домам с лицами одухотворенными и даже милыми. Хотя, что греха таить, и с небольшими занозами в самой душевной глубине. Но в семье-то всякое случается.
