Кира стирает в ледяной воде. На холоде вода быстро выстывает, но ей необходимо успеть всё перестирать до того, как Петро вернётся.
Пока её красные от мороза руки движутся вверх вниз, полоская бельё, она думает о том, сколько всего ещё нужно успеть сделать. Над деревней, вместе с зимнем морозом, стынет непривычная тишина. Не слышно топота ног ребятишек и сердитых женских окриков. Не слышно басовитых переговоров мужиков, или обсуждений соседушек очередного слуха. Сегодня единственный день в году, когда деревня старается управится со всеми делами. Сделать всё, что только возможно, по хозяйству. Мужчины подправляют дома и сараи, правят изгороди, материалы они запасли ещё с лета. Женщины стряпают, убираются и стирают, вычищают дом, готовят свежее постельное бельё.
Работы много, очень много. Многие женщины стараются готовиться заранее, но всегда можно найти, чем заняться.
Закончив со стиркой, Кира уходит в дом и критически осматривается. Ещё спозаранку, с серым рассветом она отмыла стены от копоти и выскоблила пол. Пока она занималась стиркой, дети отскребли стол и привели в порядок свои игрушки ,аккуратно всё сложив в один угол. Кира кидает мимолётный взгляд на худые бледные личики, и ободряюще гладит их по лохматым головам. Но почему-то ей совершенно не хочется ничего говорить. Они уже достаточно взрослые, что бы понимать всё, но слишком малы, что бы браться за серьёзную работу. Ничего, хотя бы в доме сегодня помогут.
Кира думает об Анелике, которая осталась совсем одна в трёхкомнатной избе, которую строил ещё её прадед. Вот ей совершенно некому помочь. Может кто из соседей сможет, но…
Кира передёргивает плечами, благо, что тяжёлые мысли не мешают её рукам работать. Развесить вокруг печи бельё. Послать старшего сына за дровами, а дочь за продуктами, полюбоваться отмытыми горшками и начать стряпать. Суп в большом горшке делать дольше всего, но пока есть время заняться пирогами. Детей она отпускает на улицу, что бы они почистили снег, пока не вернулся отец.
Сегодня Петро точно будет не в курсе, и лучше не гневать его лишний раз.
Пускай, это всего лишь одна ночь в году.
***
Такой порядок был всегда, сколько Кира себя помнила.
Она помнила мать и бабушку, которые с усталыми, осунувшимися лицами драили их дом от крыши до подвала. Но она никогда не задавала никаких вопросов. Хотя нет, она однажды спросила. У матери тогда глаза из светлых, почти голубых, превратились в бездонные омуты, и она отхлестала Киру так, что лицо ещё неделю болело.
Больше Кира никогда не задавала вопросов.
Что-то слышала краем уха, а о чём-то начала догадываться с возрастом.
Не сразу конечно.
Это ведь была единственная ночь в году! В другое время о ней не помнили, не вспоминали, не хотели вспоминать совсем.
Насколько она знала, такая ночь была не всегда.
Раньше дома украшали разноцветными гирляндами. Готовили самого толстого гуся в хозяйстве, или доброго поросёнка. Люди пели и веселились до самого утра, и никого не пугало безоблачное небо, на котором не было луны. И звёзд. В сказках рассказывалось, что это время, когда врата открываются. Жаль, что в них не говорилось, какие именно. Сказки, на то и сказки, что они просто рассказывают о том, чего не было.
В их деревне, которая была втиснута между горной рекой и тёмным лесом, даже не осталось стариков, которые могли бы припомнить иные времена. Жизнь здесь была спокойной и размеренной, как лес, который окружал их. Гости редко бывали, только изредка парни уезжали, что бы вернуться с невестами. Обычно это было сопряжено с осенними праздниками. Тогда как раз ездили продавать излишки даров леса и шкур. Ещё иногда бывало много рыбы. Кира помнила, с какими шутками и прибаутками парни грузили огромные обозы и уезжали. Возвращались они верхом на конях, как раз к тому времени ,когда на землю ложился первый снег, и к ним ещё можно было проехать.
Она всегда с тоской смотрела вслед этим караванам.
Она хотела уехать и не возвращаться.
Но жизнь шла своим чередом.
Поженились с Петро, и жили в ладу и спокойствии. Рук он на неё не поднимал, слыл человеком нелюдимым, но Кира к нему искренне привязалась, даже полюбила, наверное. И он её любил, это она знала. И любовь их крепче стала, как народилось у них двое ребятишек. Смышленые, умные, и симпатичные. Больше она уезжать не хотела, на самом деле.
Мать всегда говорила, что дом должен быть в порядке. Накануне той ночи. Всё должно быть максимально хорошо и удобно. Мужчины должны трудиться, но не должны делать женскую работу. И наоборот. Петро часто помогал Кире на кухне, говорил ,что нравится готовить, но они это не афишировали. Наверняка родители будут недовольны тем, что в их семье всё чуть-чуть по-другому.
Но сегодня, сегодня всё будет по правилам.
Потому что так заведено. Если не будет порядка. то самая долгая, тёмная ночь, никогда не закончится для того, кто пошёл против правил.
***
Когда пришёл Петро, уже всё было готово. Отмытые и причёсанные дети сидели за столом, на котором стояли горшки с едой, стол Кира застелила скатертью, которая связала сама. Он разделся в сенях, и поприветствовал семью, тепло улыбнувшись жене. У неё от сердца отлегло — значит всё успел сделать. Ночь для них должна пройти хорошо.
Во время ужина, Кира бросала взгляд в мутное, маленькое оконце. Она помнила, как прадед привёз диковинку — стекло. И самолично прорубил топором маленькое оконце, куда и вставил это чудное стекло. Теперь у многих в избах были стекла, но Кира гордилась именно этим. Дедовским.
Поужинав, дети улеглись на печи, а родители по лавкам, затушив свечу.
Было тихо, и Кира даже умудрилась задремать, прежде чем хруст снега разбудил её.
Женщина проснулась, широко распахивая глаза и напряжённо вслушиваясь.
Да, она не ошиблась, вокруг дома кто-то ходил. Снег проламывался под его ногами тяжело и топот ног тоже производил впечатление кого-то тяжёлого. Но она знала, что никто из деревенских не выходи в эту ночь. Самую тёмную, и страшную ночь декабря.
Дети и муж спали, а Кира вслушивалась в окружающую их дом темноту. Ей казалось, что темнота заполонила весь мир и теперь остался только лишь один дом, их. Страх начинался где-то на кончиках пальцев ног, и медленно взбирался всё выше. Захватывал колени, наполнял бёдра, скручивал ледяными пальцами живот. А добравшись до груди, вцеплялся в сердце своими коготками, царапая и сжимая его.
Это никогда не длилось долго.
Но пока он ходил вокруг дома, скрёб своими рогами потемневшие от старости брёвна, она вспоминала продолжение от сказки.
Той самой сказки, когда люди веселились и праздновали.
Однажды, их веселье стало таким громким, что кто-то услышал их. Кто-то, кто пришёл на этот праздник. Совершенно незваный и нежеланный. Прошёл сквозь тонкую ткань мира, а может быть вышел из леса, разбуженный и рассерженный. Завистливый и м с т я щ и й. Конечно, в сказке не описывалось то, что произошло после этого в деревне. Люди продолжили здесь жить, неизвестно по какой причине.
Да и кто теперь об этом сможет рассказать?
Может быть нашлись те, кто побоялся оставить зверя без присмотра?
И теперь, каждый год, в самую длинную и тёмную ночь декабря, когда мороз стоит такой, что река промерзает почти до самого дна, он приходит. Бродит среди домов, прислушиваясь, и почесывая свои рога о крыши и стены. Никто никогда не видел его, да и все обычно спят, когда он приходит.
Кира знает ещё пару человек, которые не спят. Но они никогда не обсуждают это, даже взглядами не перекидываются.
Но она просто знает, и всё тут, и совершенно неважно откуда.
Она лежит и слушает, тихо как мышка, и когда шаги начинают удаляться, она тихо встаёт. Подскакивает к оконцу, впервые отчаянно жалея о том, что оно такое мутное. И видит только смутный силуэт. Он высокий, увенчанный рогами, чем-то смахивающий на лося. Но только отдалённо. У лосей не бывает шести ног. или копыт? Таких лосей не существует и не может существовать вообще такого рода животных. Но ей не удаётся рассмотреть подробностей, тем более существо быстро исчезает, вместе с топотом своих ног.
Кира сама не замечает, как засыпает.
***
Утром избу Анелики находят разрушенной.
Крыша словно проломлена сверху мощным ударом. И на щепках находят обрывки её платья.
Самой Анелики нет.
И Кира смотрит в сторону тёмного, заснеженного леса, стараясь не замечать отпечатков огромных копыт.
