Кого — то жизнь качает на руках, а кому — то не даёт подняться с колен. Кто — то живёт наслаждаясь каждым днём, а для кого — то каждый новый день пытка. Нина относилась ко второй категории. Долго жили они с мужем без детей, а потом случилось чудо и родился у них Славик. Словно солнечный лучик пробился он в их жизнь, согревая и освещая.
Но грянули девяностые годы и с работой в деревне стало туго, подался тогда муж Нины на заработки в большой город. В итоге там и остался, повстречав другую женщину. Ситуация банальна и стара как мир, много раз слышала Нина о подобных случаях. Но когда это происходит здесь и сейчас, именно с тобой, то душа рвётся на части от горечи и обиды. Стоически выдержала она этот удар судьбы, куда деваться? Значит одной придётся поднимать сына. Не знала она, что самое страшное ждёт её впереди.
Славик был добродушным и весёлым мальчуганом, конечно временами и шалил, как и все дети. Любил читать книги, особенно фантастику. Вместо игрушек просил купить ему очередную книжку. Все полки в его комнате были плотно заставлены разноцветными томами. Когда Славу забрали в армию, Нина любовно смахивала с них пыль.
Из учебки Славик отправился в Чечню. Мать сразу будто осунулась и под глазами залегли чёрные тени. А письма от сына приходили одно позитивней другого, будто он на курорте. Только Нину не обманешь, томилась она дурными предчувствиями. И как оказалось не напрасно, узнала вскоре, что Слава пропал без вести.
Двадцать лет с тех пор минуло, Нина превратилась в седую неопрятную старуху и зимой и летом ходила в одном и том же плаще и на голову повязывала дырявый платок. Ей было наплевать на себя. Солнце для неё давно померкло, для других светит, а она навек будто в темноте. Давно прошло то время, когда верила и надеялась на что — то, обивала пороги инстанций, ездила, требовала, умоляла… Славика так и не нашли. Деревня тоже была уже не та, уезжали местные жители в другие края в поисках лучшей доли. Из родни у Нины здесь осталась только племянница — Люда.
Люда старалась помогать своей престарелой тётке, но та практически всегда отказывалась от помощи. «Мне ничего не нужно, — говорила она, — ничего не хочется, только бы скорее отправиться к моему Славику!» Люда пыталась её расшевелить, чем — то увлечь, отвлечь, занять, но Нина оставалась безучастной.
Однажды ранним утром, Людмила встретила свою тётку бодрым шагом спешащую куда — то. В глаза бросился яркий платок на голове и столь энергичный шаг тоже был не характерен для неё. «Куда это ты собралась тёть Нин, такая нарядная?» — спросила она. «На автобус бегу, в город надо, продуктов закупить и так по мелочи…» Это тоже было необычно, ведь Нина ненавидела поездки в город и закупку всего необходимого всегда поручала племяннице.
Весь день Люда занималась своими делами и странное поведение тётки давно вылетело у неё из головы. Вечером они с мужем сели ужинать и тот с аппетитом жуя румяный пирожок сказал: «Нинку сегодня встретил, она две сумки с продуктами от автобуса тащила, будто не одна живёт, а ораву мужиков кормит. Я ей донёс их до калитки, хотел в дом занести, а она не пустила. ЧуднО это всё…» Люда была в недоумении и после ужина завернув несколько пирожков в газету, поспешила к дому Нины.
Свет горел во всех окнах, что не характерно для экономной старушки, даже окна комнаты Славика светились. Калитка была заперта и Люда осторожно постучавшись в окно. Загремел засов и Нина выглянула наружу. Людмила отдала ей гостинец, та радостно схватила его и спешно попрощавшись вновь загремела засовами. Людмила осталась стоять на тёмной улице, недоумённо глядя на закрытую дверь. Тётка всегда отказывалась от гостинцев. «Мне ничего не нужно, у меня всё есть, — говорила она обычно, — кушали бы сами…» После чего, всегда приглашала племянницу на чай.
«Что — то здесь явно нечисто.» — решила для себя Людмила, она пошла вдоль забора, пока не нашла то место где доски не были прибиты и свободно разъезжались, их специально оставили так, чтобы в случае чего можно было зайти. Чувствуя себя Шерлоком Холмсом в юбке женщина прокралась к кухонному окну. Сквозь тонкую тюлевую паутинку всё было прекрасно видно. За столом сидел мужчина, уплетая пирожок с капустой и запивая его из большой кружки с нарисованными на ней ярко — жёлтыми утятами. Это была любимая кружка Славы.
Нина суетилась вокруг, улыбаясь и пододвигая к нему то конфетницу, то вазочку с вареньем. Из открытой форточки доносился голос старушки. «Ешь сыночек, а то худой стал, не дело это! — приговаривала она, — Может ещё чайку? Ты не молчи, говори если чего нужно! А Слав?»
Поражённая, Людмила отпрянула от окна. Она была на сто процентов уверенна, что сидящий за столом мужчина не Слава. Конечно он мог измениться за двадцать лет, но не на столько, чтобы стать совсем другим человеком. И зачем Нине скрывать его ото всех?
Люда прибежала домой и растолкала уже спящего мужа. «Сергей! Вставай скорее, там к тёть Нине какой — то самозванец прибился! Что делать участкового звать? Самим идти разбираться?» Сергей выслушал сбивчивый рассказ жены и сказал: «Сиди дома и жди, а я пойду посмотрю, что там за Лже Слава.»
Конечно нервная натура Люды не могла усидеть на месте, потихоньку выскользнула она следом за мужем. Потом затаилась в темноте и смотрела, как вышел к Сергею самозванец, обеспокоенную старушку отослали в дом, ничего не было видно, только две рыжие искорки сигарет мелькали словно светлячки. Они долго о чём — то переговаривались, очень тихо чтобы не услышала Нина.
Едва за Лже Славиком захлопнулась калитка, Люда вынырнула из своего укрытия и устремилась с расспросами к мужу. «Напугала — то как, — воскликнул тот, — в общем, явился наш Славик из мест не столь отдалённых. Отсидел за воровство, а когда вышел, выяснялось, что от его дома ничего не осталось. Мотался по району, калымил и кое — как жил, сказали ему однажды, что в нашей деревне на ферму требуется скотник. Приехал и постучался он в первый попавшийся дом, спросить где у нас эта ферма располагается. Тут выскочила Нина и начала голосить, что вернулся её сынок. Уж не знаю почему её переклинило, мозг человеческий штука загадочная, слишком много на её долю выпало, вот и повредился разум. В итоге остался он у неё. Здесь и кормят и обихаживают, а он и рад. Ей наплёл, что был в плену, сбежал и теперь его ищут, а чтобы не нашли нужно скрыть, что он здесь. Вот так уже неделю живёт, а мы ни сном ни духом. Мамы, говорит, у меня никогда не было, а тут столько любви материнской! Любят они, сидельцы, про маму рассказывать и на жалость давить…»
«Так что же делать?» — воскликнула Люда. «Даже не знаю, — отозвался Сергей, — Неоднозначная ситуация. Нине ничего не объяснишь, свято верит, что это и есть её сын. А он если теперь куда денется, что с ней будет? У неё же глаза счастьем так и сияют, сроду её такой не видел. Второй раз сына потерять, не вынесет сердце.»
На следующий день Люда предприняла попытку поговорить с тёткой, осторожно попыталась объяснить ей, что это не Слава. Но все доводы и аргументы разбивались о бетонную стену материнской любви, выстроенную помутнённым рассудком. «Как так не похож? — удивлялась она, — Это же он и есть, просто возмужал. Тёмненький как и был и глазки карие! Книжки всё свои читает как и раньше. Уж я — то сына родного узнаю из тысячи! Материнское сердце не обманешь.» «Оказывается обманешь, — с горечью подумала Люда, — если оно само так хочет обманываться!»
Люда и Сергей пристально следили за Лже Славиком, тот ничего предосудительного не делал, калымил иногда, покрасил Нине крышу, помогал с огородом. Потом Сергей устроил его работать на ферму, поручившись за него, тогда же и выяснилось, что зовут его Владимир, но все упорно продолжали называть его Славиком.
Так пролетел год. За это время Нина преобразилась, внешне и внутренне, ни у кого язык не повернулся бы назвать её старухой. Краснея, она по секрету поведала Люде, что у неё даже появился ухажёр. Потом Славик уехал на заработки, Нина очень скучала. А Людмила полагала, что больше они его не увидят. Отъелся, оклемался после тюрьмы и был таков!
Зима в тот год пришла внезапно, всё стало белым, искристым и тишина легла на землю вместе со снегом. Малейший звук гулко отдавался где — то в лесных чащах, Люда с мужем чистили снег возле дома, когда рёв автомобиля огласил округу. Из — за угла вынырнула старенькая «девятка» и лихо затормозила возле них. «А ты говорила, что больше его не увидим! — сказал Сергей жене, — Привет Славик! Что железного коня приобрёл?» «Приобрёл, — отозвался тот, выходя из машины, — конечно не Мерседес, но мне пойдёт. Вот привёз невесту с матерью познакомить. Приходите вечером в гости!» В машине сидела миниатюрная блондинка, робко улыбаясь и пряча свою улыбку в пушистый мех куртки. «Хорошо. Ну с Богом!» — отозвался Сергей.
Когда Нина услышала хлопанье автомобильных дверей и голоса с улицы, то почему — то сразу подумала, что это Славик. Пулей выскочила на крыльцо и замерла любуясь сыном, сердце сразу встало на место и в душе разлился покой…
