Конечно же, её звали обычным русским именем. Алиса, Инга, или Анжелика, к примеру. Упаси господь, не какая-нибудь там Настя. Насти — они существа тривиальные и вредные, так что в этом светлом и добром рассказе они нам ни к чему.
В детстве (обязательно коротком и трудном) наша героиня увлекалась чтением исключительно «правильных» сказок. «Золушка» была её настольной книгой. А как иначе? У всех наивных девушек, не обременных интеллектом, сказка про Золушку должна быть путеводной звездой. «Страдай, милая, страдай, или не будет тебе счастья!»
Подросшая Алиса/Инга/Анжелика должна найти себе хомут на шею. Если с мачехой не повезло, то лучшая кандидатура — муж. Обязательно пьющий, гулящий, в идеале — награждающий её тумаками по воскресным дням и праздникам. Золушка терпит, ибо что? Правильно!» Страдай, милая, страдай!» Параллельно Золушка рожает пару детишек, с трудом выкраивая на это оставшееся от двух, нет, лучше трех работ время.
Негодяй муж, также с трудом найдя свободную минутку (занят издевательствами над супругой и наплевательским отношением к детям), наконец-то встречает коварную разлучницу, и покидает лоно примерной семьи. Нет, не так, выгоняет их на улицу. Зимой. В мороз. Минус 40. Только так.
Золушка безутешна — как же, ярмо пропало, хомут исчез! Но, слава Андерсену, лимит страданий исчерпан. И всего за миг до голодной смерти рядом с замерзшей героиней и её бедными отпрысками останавливается шикарный мерседес, из которого выскакивает сказочной красоты принц.
— Как же долго я вас искал! — кричит он, и силой затаскивает обалдевшее семейство в машину. Везёт в свой шикарный особняк и кладёт к ногам Алисы/Инги/Анжелики натуральные шубы и прочие радости жизни. Дети моментально начинают звать его папой. Потом все обнимаются и плачут.
Занавес.
Ах нет, в конце они берут бывшего мужа на работу садовником. Но это не точно. Я бы не взяла.
Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец!
