Самым счастливым днём в детстве у меня была среда. И ещё в течение долгого времени после школы в среду утром я просыпалась с ощущением скорого счастья.
В среду наш класс менял книги в школьной библиотеке. Я не знаю, кто составил этот график, но библиотекарша строго его выполняла. Однажды, я попыталась проскочить раньше- не тут-то было!
— Ваш день в среду, в среду и придёшь! Не ломай мне расписание, — строго сказала она, и книги не дала.
В библиотеке больше пяти книг не давали. Свои пять книг я прочитывала за два — три дня, а потом томительно долго тянулись дни до следующей среды.
Читала я ночью на общей кухне, прижавшись спиной к тёплому боку необъятной печки. Утром можно поспать чуть дольше, потому что в школу во вторую смену.
И так..
Было счастливое утро среды. Я училась в седьмом классе.
Младший брат уже в школе, он учится в третьем классе в первую смену.
Мама на работе, она работает комендантом в общежитии для учащихся речного училища.
Иду на кухню, умываюсь из рукомойника, ставлю на плитку эмалированный чайник. Пока чайник греется, пытаюсь найти что-нибудь на завтрак.
Холодильника у нас нет. В нашем доме только в двух квартирах есть холодильники. В остальных двадцати двух квартирах живут так. Холодильники стоят дорого и их нет в свободной продаже.
У нас никогда не бывает продуктового изобилия, чтобы хранить в холодильнике. На завтрак нашла хлеб и повидло в баночке. Нормально.
Моя задача сварить что-нибудь на обед. Обычно я варю суп с половиной банки тушёнки. Сегодня тушёнки нет. Мама вчера отправила брата в магазин, дала ему рубль и наказала купить банку тушенки. Тушенки в магазине не оказалось, зато были красивые, синие машинки. Он купил машинку.
Я опускаюсь на колени, открываю кухонный стол и пытаюсь найти в его недрах, что же сварить? Ура! Я нашла в самом углу банку кильки в томате. Можно сварить уху, если есть картошка. Картошки немного есть. Сварила уху на плитке, нет лука, это ерунда! Луковку можно попросить у соседки тети Маруси.
Мы живем в бараке, в нашей секции три комнаты и общая кухня. У нас самая большая комната.
В комнате стоят две кровати, на двухспальной спим мы с мамой, на односпальной-брат. В углу этажерка с книгами и разной мелочью, посредине — круглый стол, у двери старый шифоньер (остался от прежних жильцов), на полу домотканые дорожки, которые ткёт соседка тетя Маруся. Она живет за стенкой — у нее комната поменьше.
С другой стороны живет бабушка Айна, она финка из репрессированных, совсем старенькая, практически не ходит.
Общую кухню занимаем мы одни, ее больше никто топить не хочет. Она холодная и на нее уходит уйма дров. У нас тоже нет лишних дров, но рядом поселковая кочегарка и многие жители бараков ночью ходят туда за углём.
Напротив кочегарки-милиция, но в милиции тоже люди, многие живут в таких же барках. Они всё понимают, и смотрят на хищение угля« сквозь пальцы». Сейчас уже весна и топить много не надо, солнышко ласково светит в окошко. Хорошо!
Из –за своей двери выглянула бабушка Айна, попросила вынести ведро на помойку. Родственники – дочь или внук приходят к ней только вечером, поэтому она просит меня, и дает мне за работу десять копеек. Я стесняюсь брать деньги, отказываюсь, но она мне всё- таки вкладывает денежку в руку.
У меня есть копилка, жестяная баночка, в которой когда-то были леденцы. Копилка есть, только деньги не копятся. Десятики от бабушки-соседки перепадают крайне редко, а других источников дохода нет.
Мои одноклассницы копят деньги, экономя на школьных обедах. Мне на школьные обеды мама денег не даёт. Во-первых, у нас почти никогда нет денег. Во-вторых, школа у меня через дорогу, и я прибегаю перекусить домой, если прибегаю.
Деньги все копят на артистов, не на самих артистов, конечно, а на их фотографии. Можно выписать из Москвы набор фотографий пятьдесят штук, половина из них-цветные. Я у девчонок видела: Лариса Голубкина, Ия Арепина, Татьяна Самойлова — кого только нет, и все красивые!
Стоит вся эта красота с пересылкой-четыре рубля пятьдесят копеек. У меня никогда не будет столько денег!
В дверь кто-то стучит. Открываю. В комнату заходит незнакомая, хорошо одетая женщина и протягивает мне квитанцию,
— Вот, девочка, передай своей матери, что у неё долг за квартиру сто восемьдесят рублей! И передай ей, что если она не отдаст долг в течение десяти дней, мы будем подавать на неё в суд. Безобразие! Накопить такой долг…- она еще что-то говорит, только я уже плохо понимаю.
Слова «подадим в суд», делают свое дело, у меня на глазах слезы. Женщина, выполнив свой долг уходит. В воздухе остается запах её духов, такой необычный в нашей комнате …я плачу уже во весь голос.
Приходит тетя Маруся, успокаивает, гладит по голове, — Бедная ты , бедная настрадаешься пока вырастишь. Не будут они в суд подавать, так пугают. Мать летом подрядиться общежитие белить и красить, вот и отработает долг. Она всегда так делает! Ходят тут всякие, пугают. —
Оттого, что она меня жалеет, я плачу еще горьше.
Вдруг, вспоминаю, что скоро в школу, а у меня все лицо зарёванное, Как же я пойду в таком виде за книгами?
Я умываюсь холодной водой и ищу в душе ту радость, которая была с утра. На самом донышке души нахожу то состояние счастья, которое у меня всегда бывает в среду.
Сегодня среда! Счастливый день! И не смотря, ни на что, я сегодня самый счастливый человек на свете!
