Больше всего Анна Васильевна любила, когда к ней приходили внуки и правнуки. Ей казалось, что счастливей и насыщенней дней в ее жизни не бывает. И даже несмотря на то, что было ей почти восемьдесят лет, она с радостью ждала внуков и правнуков, готова была кормить их до отвала, разговаривать с ними обо всем на свете, хотя мало что понимала в их современных словечках и фразочках.
— Ба, а что такое тюбетейка? – спросил пятилетний Денис, откусывая весьма немаленький кусок пирожка с повидлом.
Анна Васильевна рассмеялась:
— Головной убор такой, а почему ты решил спросить?
— Да мне мама все время говорит о том, что моя кепка на тюбетейку похожа, а сама не объясняет, что это такое. Слово еще такое, я еле запомнил.
Анна Васильевна рассмеялась. Сама она с трудом вникала в слова «интернет», «мессенджеры» и «смартфоны», не всегда понимала, что ей пытаются объяснить внуки, но их присутствие в ее доме делало ее такой счастливой, что она готова была слушать миллионы новых слов, смеяться над их непонятными шутками, над которыми они сами смеялись, и в которых она ничего не смыслила, обсуждать с ними вопросы, в которых могла, если не дать совет, то хотя бы выслушать. Эти дни, часы и минуты были самыми драгоценными в жизни пожилой женщины.
Анне Васильевне недавно исполнилось восемьдесят, и в этот день ее внучка Света, которая работала администратором в ресторане, организовала в этом самом ресторане настоящий банкет. Были гости, в основном, родственники и соседи, пара подруг, несколько бывших коллег, было весело, вкусно, а, главное, все были в сборе. Анна Васильевна смотрела на своих внуков, правнуков, на свою дочь, которая подарила ей это счастье под старость лет не быть одной, и благодарила судьбу за то, что в тот день, пятьдесят четыре года назад, она не сделала то, что могло начисто обрубить ее нынешнее счастье.
Ей было двадцать три, когда Анна встретила Ивана. Девушка не сразу поняла, что это был не просто паренек, живущий по соседству, а самый настоящий человек, с которым она готова была прожить всю свою жизнь. Ваня не был настойчив, но с ним было так интересно и весело, что Аня была готова проводить с ним каждый свой день.
— Я никогда не встречала парня с такими кудрявыми волосами, — говорила она, взъерошивая его пышную шевелюру и смеясь при этом. Про чувство юмора Ивана вообще разговор был отдельный, поэтому Аня старалась пока просто болтать, чтобы разговор не заканчивался никогда. Ваня хватал ее руку, прижимал к своему сердцу и вкрадчиво спрашивал:
— Слышишь, как стучит?
Аня замирала и кивала. Она слышала, как стучит его сердце, видела его белозубую улыбку, смотрела в его почти прозрачные серые глаза и таяла от восторга. Потом они расходились по домам, чтобы на следующее утро снова встретиться.
Ана работала в магазине хозяйственных товаров, а Иван трудился экспедитором: развозил по таким хозмагазинам товары. Они познакомились еще в детстве, ведь жили в соседних подъездах, но почему-то мало общались. А тут оказалось, что они еще и почти коллеги, поэтому общение наладилось, и, чем больше времени проходило, тем больше верила Аня в то, что это была любовь.
У нее кружилась голова от Ваниных прикосновений, от него всегда пахло чем-то особенно вкусным, а сам он был таким нежным и ласковым, что просто дух захватывало. Аня не верила в то, что такие ребята бывают, но вот ей повезло, у нее был Ваня. Они много болтали о жизни, о семье, старательно избегали темы работы, зато могли посмеяться над коллегами.
Ваня стал первым мужчиной для Анны, и она не жалела ни капельки о том, что позволила ему нечто большее, чем тем парням, что были в ее жизни раньше. Она любила, и это значило очень многое.
— Сколько детей ты хочешь? – однажды спросила Анна, лежа в постели с Иваном. Они встречались у нее дома, пока родители проводили летние дни и ночи на даче.
— Детей? – лениво переспросил он. – Честно говоря, детей вообще не хочу.
Аня удивленно посмотрела на него:
— Ты чего? Как можно не хотеть детей?
— Да просто! У меня пятеро братьев, я досыта наелся многодетностью и вообще заботами, связанными с детьми и их воспитанием. Я же самый старший в семье, пришлось помогать предкам.
Анна покачала головой:
— Это ты так сейчас говоришь! А потом все равно захочешь детей. Какая семья без детей?
— Да я о семье вообще пока не думаю, — ответил он весело, а Ане вдруг стало не по себе. Что же тогда между ними, если не начало будущей общей семьи?
— А о чем ты думаешь? – спросила она, стараясь голосом не выдавать своего разочарования.
— О что, что хочу тебя поцеловать, — он рассмеялся и бросился покрывать лицо Ани поцелуями.
После этого разговора отношения в паре как-то охладели. Ваня сам не понимал, почему так произошло, да и разбираться особенно не хотел. Отец подарил ему мотоцикл, и теперь парень больше времени проводил со своим железным конем, чем с прекрасной принцессой по имени Анна.
Она же часто думала о том, что Ване и вправду не нужна семья. Ему было уже двадцать пять лет, почти столько же, сколько и ей, а семья и дети были ему не нужны.
— Ты еще замуж не вышла? – задавали Ане вопросы встреченные ею подруги и одноклассницы. У многих были дети, мужья, кто-то уже умудрился стать многодетной матерью, а она все была с Ваней, которому это все было не нужно.
А потом она решила, что не хочет так. Ей нужен был человек, который бы хотел создать семью именно с ней, жить с ней, вместе воспитывать детей, по выходным гулять в парке и есть мороженое, вместе просыпаться, завтракать, идти на работу, а вечером снова встречаться за общим столом и разговаривать о том, что происходило днем.
— Я не хочу больше, — сказала Аня, когда они в очередной раз встретились с Иваном.
— Не хочешь больше, чтобы я тебя в шею целовал? – Иван понял Аню иначе.
— Нет. Я не хочу больше встречаться с тобой.
— Почему же? – он нахмурился.
— Потому что я хочу семью, а ты – нет. Мне уже двадцать пять, я хочу замуж и детей.
— Ну, извини, что я пока не готов, — буркнул Иван, — потерпеть ты тоже не можешь?
— Сколько? Года, два, десять? Время идет, а я хочу нормально жить.
— Мы с тобой нормально живем! Мне скоро отдельную квартиру дадут, будем жить вместе. Неужели потерпеть нельзя?
— Я не хочу терпеть, — капризно ответила Аня, и на этом они разошлись.
А через две недели Аня поняла, что ждет ребенка. Кинулась сказать об этом Ивану, а потом передумала. А еще через неделю увидела его с другой, которой на вид было лет двадцать, не больше. С такой у Ваньки точно должно было все получиться.
В голову пришла дурная мысль: сделать прерывание. Тут еще родители заговорили про переезд в Москву, отцу там предложили работу, а он решил не отказываться. Аня взяла талончик к врачу, потом направление, а в нужный день пришла в гинекологию, легла на кровать, чтобы подготовиться к наркозу, а потом резко с этой кровати спрыгнула и убежала из больницы прямо в цветастом хлопковом халате, который ей одели перед операцией.
Дома в слезах все рассказала матери, а мать твердо сказала:
— Переедем в Москву, родишь, у отца будет хорошая работа, так что всех прокормим.
Ваня так ничего и не узнал. От своей подруги Аня чуть позже узнала о том, что он женился в тот день, когда у него родилась дочка от Ани. Про дочь она ему не сообщала, мысленно пожелала счастья, а сама начала жить своей жизнью.
Был у нее муж, но детей больше не было. Не хотела Анна, а потом, когда у нее дочки начали появляться дети, она вдруг поняла, что зря она больше не рожала. К сорока пяти годам Анна Васильевна поняла, что счастье для нее лично заключалось именно в семье, от которой в свое время так рьяно отказывался Иван.
У ее дочери Марии было трое детей, а у Анны Васильевны было трое внуков и пятеро правнуков. Она знала привычки каждого из них, могла набрать номер любого из них в любое время дня и ночи, зная о том, что ее близкие всегда придут на помощь. Она радовалась этому и с содроганием думала о том, что когда-то хотела лишить себя этого счастья.
— Бабуль, а можно я у тебя переночую? – это был самый любимый вопрос, который могла услышать Анна Васильевна, и на который она всегда улыбалась и отвечала утвердительно.
К восьмидесяти годам, конечно, были и наколенные болячки, и какие-то дефекты слуха и зрения, но Анна Васильевна держалась бодрой и уверенной. Женщина понимала, что так происходит лишь благодаря тому, что она была окружена людьми, которым была нужна.
Пожилая женщина с жалостью смотрела на своих соседок, которых редко навещали дети и внуки, а тем, у кого вообще никого не было, она искренне сочувствовала. Не было в ее жизни ни дня, чтобы кто-то из внуков или правнуков не позвонил или не забежал на чай. Обязательно приносили продукты, лекарства, а она в благодарность могла и денежкой порадовать, и накормить вкусно, и выслушать внимательно, и поболтать душевно.
Если бы в тот день она выдержала процедуру до конца, была ли бы она сейчас так счастлива? Вряд ли. Да и до восьмидесяти лет вряд ли бы дотянула, потому что была бы никому не нужной старой кочергой, как многие ее приятельницы называли себя в еще более молодом возрасте.
Каждый вечер перед сном Анна Васильевна молилась. В ее комнате висела икона, и она, стоя перед ней, перечисляла имена своих родных, каждому желая здоровья и счастья. А еще она благодарила бога за счастье быть не одной, за то, что она когда-то решилась на семью, а не согласилась отложить все на потом. Потому что это «потом» могло быть другим, а другого ей не было нужно.
Автор Юлия Л.
