Иногда к нам на чай заходит дед Василий, бывший председатель колхоза, а ныне главный рыбак деревни.
Вокруг деревни бежит река – Желтушка, на карте река называется по-другому, но все местные называют её Желтушкой. По весне ива цветёт жёлтыми комочками, а летом у берега растут водяные лилии. Кубышки укрывают тихую гладь реки.
Дед Василий живёт один. У него кроме реки никого нет. Бабушка любит рассказывать, как с Василием Савельичем они выполняли пятилетки и становились победителями соцсоревнований. Она доставала значки «Ударник пятилетки» и мяла их в руках, о чём-то задумавшись.
— Хороший мужик. Если бы не твой дед, вышла бы за него замуж.
— Ба, ты что? — смущаюсь я, — разве так можно? Дед обидится!
— А ты молчи, — улыбалась она, — но всё же Василий хорош.
— А чего же ты не вышла за него замуж, раз он так хорош?
— Ишь, защитница, — щурилась Ба, и говорила, — а то и не вышла, что не звал.
В этот момент бабушка замолкала. Брала пакет с рыбой, что оставил дед Василий, и шла чистить. К вечеру зажарит рыбу на подсолнечном масле, а я буду макать кусочек хлеба в прямо сковороду и смаковать вкус масла, пропитанного рыбой и лучком.
Василий Савельевич живет у самой реки. Из окна его дома видна Желтушка. Лишь только дед Василий знает все места обитания рыб, их зимовки, где кормятся и отдыхают.
Так получилось, что именно в его огороде под густым ивняком у реки Желтушки, я впервые стала женщиной, — рассказывала мне Ба, — ничего серьёзного и романтичного, как увидела Василия с другой, позвала твоего деда и вот, — останавливалась Ба, — так и поженились.
Не было в этих словах грусти или сожаления. Ба просто говорила, словно рассказывала рецепт яблочного пирога. Я пыталась найти во взгляде Ба следы старой любви или разочарования. Но только незаметная улыбка ускользала с губ и исчезала в глубоких морщинах лица.
— Не понимаю, зачем он к нам заходит? — вопрошала я, — рыбу свою несёт! Зачем?
— А куда ему девать? Одному столько не осилить. Продавать, так только если сами к нему зайдут. А так… Вот и несёт.
— А дедушка? Ба, разве ты его не любишь? Я не понимаю…
— Глупая моя, девочка, ты ещё так юна, а вот поживёшь с моё, вспомнишь мои слова.
Я зареклась больше не есть его рыбу. Но каждый раз, когда Ба жарила, слюнки текли и живот урчал, приходилось уступить своей гордыне и идти на кухню.
В прошлом году деду Василию пришел конверт от той самой. Моя мама принесла, она работает на почте. Оказались, семена. Столько лет прошло, решила о себе напомнить. Василий Савельевич пришёл к Ба и попросил посадить, боялся что у него не взойдут.
Нынче бабушка высадила ему в палисаднике цветы. Розы. Так сказала Ба.
Розы вытянулись, набрали бутоны. Ба ходила проведать, сорвала.
Вечером прибежал дед Василий. Гневался на Ба. А та даже не посмотрела в его сторону.
— От дури бесится, в следующем году скажет спасибо.
Как Ба могла так спокойно реагировать, да ещё и что-то ему делать?! Я никак в свои шестнадцать не понимала.
Год спустя. Розы деда Василия вытянулись и окрепли. Ба разъяснила мне, что бутоны сорвала, чтоб корни укрепились и морозы выдержали. В палисаднике пахло мёдом. Розы зацвели. Дед Василий поливал их каждый день, носил воду из Желтушки. Как-то вечером принёс букет. Ба стояла на крыльце и видела, как он идёт. У ворот остановился, стоял, убирал шипы.
Ба не выдержала:
— Неси уж, испугался шипов! Что они мне сделают, кожа на руках как растоптанный башмак!
Дед Василий протянул ей розы и буркнул «спасибо».
Я стояла у окна и смотрела на них. Вот же глупцы! Жизнь себе сломали… Я посмотрела на фотографию деда, стоявшего в углу на тумбочке, провела большим пальцем по его лицу. Слезы подступили. Мне восемнадцать. И я всё понимаю.
Ба любила деда Василия, Василий любил другую. Та вышла замуж за другого, а Ба за моего деда, который всю свою жизнь любил её одну. А Ба не смела отвергнуть его любовь или сделать ему больно.
Однажды Ба пришла ко мне и попросила:
— Девочка моя, мне нужна твоя помощь. Напиши на листочке «Сегодня утром обрезала твои розы».
Я пристально взглянула на Ба и увидела слезу.
— Хорошо, Ба!
— И адрес на конверте.
Я списала адрес со старого конверта, в котором были семена роз.
— Спасибо, девочка моя.
Ба похлопала меня по руке и вышла в огород. А я несла конверт маме на почту и повторяла про себя «Сегодня утром обрезала твои розы».
