— Так, к доске пойдет… — глядя в журнал, произнесла Анна Ивановна.
Весь класс умолк. Каждый ученик опустил глаза, пригнул голову и старался сделать вид, что-то увлеченно вычитывает. Эта фраза пугала всех, даже те, кто накануне зубрил, потому что историчка Анна Ивановна строгая и придирчивая учительница, ошибок не прощает даже в датах.
— К доске пойдет Таня Смирнова.
Класс с облегчением выдохнул. Сейчас Смирнова выйдет к доске и начнет мычать, минут 10 в запасе есть, чтобы еще раз перечитать заданную тему. Так оно и получилось – Таня сопела, что-то там мямлила, делала вид, что что-то силится вспомнить, но все без толку, ничего внятного она не произнесла.
— Когда же ты, Смирнова, учиться начнешь? — вздохнула Анна Ивановна, глядя в окно. – С двойки на двойку скачешь. Тебе не стыдно – ты же девочка, а в двоечницах ходишь. Сама какая-то неопрятная, руки чумазые в чернилах, красках и непонятно в чем. Ну что ж, садись, два, я бы тебе единицу поставила, да жаль тебя, дурочку. К доске пойдет Ковалев.
В классе Таню действительно все принимали за какую-то блаженную дурочку и не очень-то принимали всерьез. Сидела она «на Камчатке», на задней парте, со всеми хулиганами класса, и ей было комфортно, хоть она ни с кем и не общалась. Ей часто влетало от учителей за ее художества на партах – она постоянно их разрисовывала, а потом оставалась после уроков, чтобы затереть все свои шедевры.
Жалела Таню только молодая и добрая классная руководительница – учительница ИЗО Ирина Юрьевна. Она замечала в девочке талант, Таня хорошо рисовала, но старалась объяснить ей необходимость успешности по другим предметам:
— Танечка, я вижу, что ты очень способная, ты умничка, но ты ленишься или в облаках витаешь. Ну что тебе стоит взять учебники и выучить уроки на завтра?
— Я учу, — оправдывалась Таня, опустив голову. – Но я не могу у доски отвечать.
— Это только оправдание, — вздохнула Ирина Юрьевна. – Вот если даже по тетрадкам посмотреть, у тебя сплошные двойки и тройки, причем, почти по всем предметам. Да, по ИЗО у тебя пятерки и четверки, но ведь мой предмет не самый главный.
— Я учу, — всхлипнула Таня.
Ирина Юрьевна не стала вызывать мать в школу, сходила сама, чтобы проверить семью – может там все неблагополучно. Мать одна, отца нет, на горшке двухлетний братик, в квартире скромная обстановка, но зато все чистенько. На Танином письменном столе завал – альбомы для рисования, краски, карандаши, и стена вся рисунками обвешена. Ирина Юрьевна по достоинству оценила несколько хороших работ, но все же сказала Таниной маме:
— Алла Михайловна, рисунки – это конечно хорошо, но надо чтобы девочка успевала и по другим предметам. Она совсем на двойки съехала.
— Да я ей все время твержу и скандалю: хватит малевать, занимайся давай. И альбомы отбирала и краски, все равно находит. Да ладно, восьмилетку дотянет, а потом в каком-нибудь ПТУ профессию получит и черт бы с ней!
В общем-то так и получилось: дотянула Таня восьмилетку с натяжкой, ее пожалели – вместо двоек тройки в аттестате поставили, и даже кое-где четверки. Как-то и пропала Таня для класса незаметно – была какая-то серая двоечница, да кто же ее замечал?
С тех пор прошло 30 лет. С появлением интернета одноклассники начали активно общаться и хвастались своими скромными достижениями. Раз в десятилетие они устраивали встречи в ресторане, приглашали и Ирину Юрьевну. Страничка Тани не пестрила фотографиями, был всего один снимок на природе, да и общалась она со всеми неохотно, поэтому на встречи ее не приглашали, даже город был неизвестен, где она живет. Но когда активистка класса позвала ее на 30-тилетие, она почему-то охотно согласилась.
Когда праздник в ресторане уже почти был в разгаре, у большого банкетного стола вдруг появилась изящная женщина в длинном вечернем платье и с высокой прической. Почти никто не узнал в ней ту самую серую двоечницу Таню Смирнову, пока она не представилась.
— Простите, я только с самолета, немного опоздала. – Всем здравствуйте, очень приятно вас видеть.
— Таня, это ты? Не может быть! Как ты изменилась!
Все опешили. Таня своим появлением вызвала эффект разорвавшейся бомбы – никто не верил своим глазам: стройная красавица в дорогом наряде прилетела на самолете ради одного вечернего гуляния. Полысевшие и пополневшие одноклассники приосанились и втянули животы, одноклассницы смотрели на Таню кто с завистью, кто с восхищением.
— Танечка Смирнова, ты ли это? – постаревшая классная руководительница смотрела на нее с удивлением. – Какая ты красавица!
— Здравствуйте, Ирина Юрьевна! – улыбнулась ей Таня. – В первую очередь, хочу сказать вам спасибо за все.
— За что? – удивилась учительница.
— За ваше терпение, за то, что за уши меня в школе тянули, и что благодаря вам я стала художницей.
— Ха, художница, — усмехнулась Надя, первая красавица класса тридцатилетней давности. Сейчас она выглядела не лучшим образом – сильно раздобрела, да и с зубами была серьезная проблема. – На улице портреты и шаржи рисуешь? Что-то я не слышала такую великую художницу – Татьяну Смирнову.
— Я пишу под псевдонимом, — ответила Таня и назвала свой псевдоним.
— Не может быть! – воскликнула Ирина Юрьевна. – Ребята, за нашим столом сидит известная художница! Это потрясающе! Твои работы очень дорогие, это я знаю, но как это я не ознакомилась с твоей биографией?! Я бы сразу поняла, что это ты.
— Спасибо вам, мне приятно, — Таня даже покраснела. – Но не во всем я потрясающая, кстати, к своему стыду, я иногда пишу с ошибками, ну что поделать? И с умножениями-делениями у меня до сих пор проблема. А шаржи рисовать я тоже умею. Хотите, кого-нибудь изображу.
Хотели все, кроме Нади, она была обижена, что к ней так мало внимания. Шаржи были нарисованы шариковой ручкой на салфетках, но все равно всем понравилось. Исчезла Таня так же, как и прибыла – незаметно, на самолет спешила. Да и вообще, скромность – это ее черта характера еще с детства. После этого вечера в соцсетях с ней пытались общаться многие одноклассники, но она отвечала коротко, извинялась и говорила, что очень занята. Вот так серая двоечница!
