Софочка Кречина была так скромна, невзрачна и проста, что ее не замечал ни один мужчина. Просто не видел в упор. Она была этакой серенькой мышкой, которая вылезла из какой не пойми норки и пристроилась тихонечко секретаршей в одну офисную компанию, которая, однако, занималась довольно серьезными научными разработками.
А почему Софочку приняли в эту компанию – да только потому, что она одна из всех кандидаток кое-как, но все же знала китайский язык, выучила в инязе как второй иностранный, заранее просчитав, что китайцы народ настырный, и в друзьям к «большому брату» не так просто набиваются.
А у компании как раз партнеры из «поднебесной». На официальных встречах у них, разумеется, свой переводчик был, но вот в офисе с документами, циркулярами и другой бумажной и электронной документацией разбиралась Софочка.
Несмотря на неплохую такую зарплатку даже по московским меркам, одевалась она так себе: серенькие брючки или юбочка-годе. Серенький, ну в лучшем случае поярче – коричневый свитерок, летом блузочки одна другой страшней. На голове неизменный конский хвост, а на переносице очки в стиле ретро, ну то есть просто допотопной модели.
Но Софочка была умна, так умна, что своими знаниями, подходом к делу, организаторскими способностями буквально очаровала директора фирмы.
Он в ней души не чаял, как в работнице, естественно. А как на женщину он на нее не смотрел, у него жена красавица, две дочери, сын. Он человек серьезный, семейный.
Да и Софочка вела себя исключительно по-деловому. Однажды она спросила у шефа, кого бы он мог порекомендовать на следующее региональное совещание по бизнесу, ей нужно включить в список одного кандидата.
И тот разложил всех по полочкам: этот разгильдяй, ничего не запомнит, этот любит болтнуть лишнего, этот ловелас, начнет там к дамам приставать.
А вот Жерехов Борис – как раз то, что нужно. Умный, сосредоточенный, очень подходящий кадр для подобных сборищ. Он все самое ценное почерпнет и принесет на блюдечке с золотой каемочкой. Да Софочка и сама давно поглядывала на этого Жерехова.
Она уже знала от болтливой кадровички, что сам он из Питера, у него там мама. Окончил университет, перебрался в Москву. Не женат в свои тридцать семь, маменькин сынок по ходу.
Одевается кое-как, замкнут, нелюдим. Но головастый, такой при хорошем подходе далеко пойдет. И Софочка, имея перед глазами полную картину, назначила его кандидатом себе в мужья.
На Жерехова, как и на Софочку, никто особого внимания не обращал в его слегка коротковатых брючатах и засаленном пиджаке. Ничего, она почистит, отгладит. Это дело второе. Главное, его как-то к себе расположить.
А он не то, что на Софочку, даже на Таню Рябинину внимания не обращал! Тане он, понятное дело, сто лет не нужен, но «чтобы уж совсем не смотреть – это перебор», — фыркнула как-то красотка Рябинина в курительной комнате.
В этот вечер у Софочки появился шанс. Перед ответственным днем регионального совещания Жерехов неожиданно теряет свой блокнот с ценными записями. Пухлый такой, в мягком переплете, в который пальцем ткни, и ямочка останется.
Не жаловал Борис всякие ноутбуки. Компьютер еще куда ни шло, но вот свои драгоценные мысли заносил все же в блокнот. А тут он вдруг исчез. Обыскался он свою пропажу, да так ни с чем, расстроенный и обескураженный, домой и уехал.
А блокнот Софочка припрятала с далеко идущими целями. Часов около десяти вечера заявляется она к Жерехову домой на Вернадского, в его съемную холостую берлогу, и скромно так блокнот и протягивает. Нашла, мол, среди папок и бумаг. И вот не поленилась, привезла, несмотря на дождь.
Борис обрадовался так, что аж в дом Софочку пригласил, ну там на чашку чая, которую когда допили с сухими бутербродами, да за разговорами по бизнесу, оказалось, что и метро уж не работает.
Вот так Софочка и укатала недотепу Бориса Жерехова. Серый мышонок – он пронырливый. Если захочет, в любую дырку влезет.
Но борьба за выживание ей предстояла еще серьезная, и пора было скелеты из шкафов доставать, чтобы двигаться дальше. Одного того, что она ждет ребеночка от Жерехова, было недостаточно. Не тот уровень.
И в ход пошли серьезные, уже не мышиные, а крысиные методы. Тут самое время тайну Софочкиной юности раскрыть. У нее доченька была, которая жила с ее мамой в Орле.
А доченька родилась от одного неразборчивого студента, который «осчастливил» ее то ли на спор, то ли перепутав с кем-то. Но жениться-то не стал, разумеется.
Тогда Софочка обратилась к его папаше, работнику Министерства так, мол, и так, ребенка поднимать надо, помогайте, а то я в газету обращусь, ну или еще какие там аргументы выдвинула. Сынок министерский отнекивался, конечно, как мог.
Но Софочка, не будь дурой, тест на отцовство заставила сделать, и отец студента настоял. Когда все выяснилось, стали они платить на дочь и внучку энную сумму в месяц, лишь бы Софья молчала в тряпочку.
И вот теперь она пошла дальше: записалась к министерскому «дедушке» своей дочки на прием и предложила сделку:
— Я от ваших денег отказываюсь, а вы моего будущего мужа, умного и головастого, на работу берете, на хорошую причем должность, да с карьерным ростом.
Так Борис Авдеевич Жерехов стал большим министерским начальником, успешно, правда, пройдя не один десяток собеседований и выдержав годовой испытательный срок.
За этот год у него родился сын Олежек и появилась откуда ни возьмись дочка Галочка, ну чтобы ухаживать за Олежеком, и маме по хозяйству помогать.
Вскоре квартиру справили ого-го! И зажили большим дружным семейством. Борис на радостях решил было маму к себе забрать, но Софочка отговорила:
— Зачем старушку с места дергать, старые деревья не любят, когда их пересаживают. Как она тут в Москве будет без Эрмитажа?
Зато мама Софочки гостила месяцами: с Олежеком гуляла, готовила на убой, зятя ублажала. А Жерехов работал, как проклятый. Карьера требовала полной самоотдачи.
Софочка все так же трудилась в своей бывшей фирме, пару раз съездила в Китай в командировку, прихватив с собой своего важного мужа.
Одеваться стала так, что Таня Рябинина порой поглядывала с завистью, а директор ценил Софью Ильиничну, как самого ценного кадра, с ее-то умом, с ее-то хваткой.
Вот так из неприметной серой мышки выбилась в большие люди Софочка Кречина, став теперь женой солидного работника министерства, матерью двоих детей, бесценным сотрудником с китайскими партнерами и любимой женушкой Бориса Авдеевича, который, уверенно шагая по карьерной лестнице, не замечал ничего и никого вокруг, кроме своей драгоценной супруги.
