Всем была бы хороша квартира Клавдии Егоровны, если бы не соседи.
Окна выходили в тихий скверик, под ними не ворчали с утра до ночи своими двигателями машины, подъезд был чистый, в нем не околачивались подозрительные личности, а в сухом подвале не выращивали свое потомство вездесущие комары, распространяясь потом по дому через вентиляцию. Сантехника не новая, но добротная, без утробного гула в трубах, проводка работает исправно. Казалось бы, жить и радоваться.
Но вот беда — шумные соседи
Клавдия Егоровна жила одна: мужа пoxopoнила давно, у детей были собственные, уже взрослые дети. Им пенсионерка и жаловалась на свою нелегкую долю.
— Спать не дают! — причитала Клавдия Егоровна, когда дети или внуки приходили в гости. — Время-то какое настало! Раньше все думали о других, о соседях, с уважением относились, а теперь? Ни стыда ни совести!
По словам Клавдии Егоровны, неугомонные соседи громко включали телевизор, музыку, иногда начинали передвигать мебель и сверлить стены дрелью — никакого спасения от этих надоедливых звуков не было. Правда, когда у пенсионерки были гости, никаких чрезмерно громких шумов они не слышали, оно и понятно — соседи, видимо, злонамеренно шумели по ночам.
— Я им и шваброй в стенку постучу, а им хоть бы хны! — делилась своими переживаниями Клавдия Егоровна.
— А ты в следующий раз участкового вызывай, — советовал ей сын. — Пусть полиция разбирается.
— Да какой там участковый? — только отмахивалась Клавдия Егоровна. — Вызывала, а что толку? Приедет, посмотрит, говорит, все тихо, а они, наверное, специально замолкают, чтобы меня глупой выставить! В мое время такого беспорядка не было!
Однажды сын не выдержал и пошел сам разбираться со зловредными соседями. Оказалось, в квартире по соседству живет вполне среднестатистическая приличная семья: муж, жена, две дочери, старшая уже ходит в школу. Судя по тому, что сын Клавдии Егоровны разглядел из-за плеча открывшего ему дверь мужчины, их жилище на притон не походило.
Все претензии сосед решительно опровергал: нет, мол, и нет, по ночам не шумим, никогда такого не было, спим, как все нормальные люди. Даже намекнул, достаточно прозрачно, что сама Клавдия Егоровна не прочь по ночам пошуметь.
— Вы с больной головы на здоровую не валите, — предупредил сын Клавдии Егоровны. — Она же старушка совсем, какой от нее может быть шум? Постыдились бы! Я на вас управу как-нибудь найду!
Но в следующий раз Клавдия Егоровна снова жаловалась на шум, дети снова ходили выяснять отношения, но так ничего и не добивались.
Эта вялотекущая эпопея продолжалась около полугода.
***
Вскоре к Клавдии Егоровне перебралась на время Галя, ее внучка. Она должна была помочь пенсионерке по хозяйству: убираться, готовить, стирать, так как она уже плохо справлялась с этими повседневными задачами. Но главной ее целью был присмотр за бабушкой — Клавдия Егоровна сильно сдала в последнее время, наверняка не в последнюю очередь в этом были виноваты шумные соседи. Второй по значимости задачей было вывести на чистую воду этих ночных бузотеров.
Галя твердо решила, что при малейших признаках шума ночью сразу же вызовет полицию — накроет бессовестных соседей, так сказать, с поличным. Она была воспитанной, даже немного робкой девушкой, и перспектива скандала пугала ее до икоты, но ради покоя любимой бабушки она была готова пойти и на такие решительные меры.
В первую ночь на бабушкиной квартире Галя совершенно не выспалась, но, к ее удивлению, вовсе не из-за соседских козней
Надо отметить немаловажную деталь: Галя работала по стандартному графику, с девяти утра до шести вечера, и к бабушке раньше семи не попадала. Времени оставалось мало на что: приготовить ужин, принять душ, посидеть немного с бабушкой — уже и спать пора. Вставать ей приходилось рано, так как работа находилась от квартиры Клавдии Егоровны значительно дальше, чем от ее собственного жилья, приходилось тратить больше времени на дорогу.
Вот и в первую ночь Галя, порядком вымотанная, легла поздно. Бабушка постелила ей на диване, в гостиной, сама же удалилась в свою спальню (квартира была двухкомнатная).
— Спокойной ночи, бабуль, — пожелала вслед Клавдии Егоровне внучка.
— А? — не расслышала старушка. Была она глуховата в силу возраста, и Галя всегда удивлялась, какими же шумными должны быть соседи, чтобы та их услышала. «Вот сегодня и узнаем», — решила она.
Галя выключила свет и легла на диван. Убаюкивающе тикали большие старые часы, они, кажется, назывались ходиками. Смешное слово. Уютное. Кроме этого, никаких звуков не было. Галя потихоньку проваливалась в сон…
Вдруг рядом, за стенкой, загрохотал на полную мощь динамиков телевизор
Галя сначала спросонья не поняла, откуда эта напасть, подумала на бесстыжих соседей. Потянулась было к телефону, чтобы вызвать полицию, но вовремя сообразила, что звук доносится из бабушкиной комнаты. По телевизору, судя по всему, показывали какое-то комедийное шоу для людей старшего возраста. Что там говорили, через стенку было не разобрать, но взрывы смеха было слышно очень даже хорошо, как будто смеялись у нее под ухом.
Галя со стоном накрыла голову подушкой.
Как уже говорилось, Клавдия Егоровна была глуховата, поэтому всегда смотрела телевизор или слушала радио на предельной громкости. Сейчас, правда, было потише, но ненамного: до того, чтобы можно было сказать, что телевизор орет, звуку не хватало всего нескольких децибел. Галя удивилась: чего это бабушка так поздно смотрит телевизор? Она, конечно, знала, что у пожилых людей могут быть определенные проблемы со сном, но на них Клавдия Егоровна никогда не жаловалась. Звуки телевизора мешали спать, но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом… Галя снова закрыла глаза и попыталась уснуть.
Галя проворочалась с боку на бок до двух часов ночи. Потом то ли звуки стали потише, то ли утомленный организм просто сдался, но она погрузилась наконец-то в сон.
Как выяснилось, ненадолго. Проснулась Галя от нового вида шума: на кухне громко вещало радио, а бабушка активно гремела посудой (кастрюли? сковородки? точно что-то металлическое и что-то очень, очень шумное). На улице было еще темно и тихо, ни следа рассвета. Галя взяла смартфон и посмотрела на часы — четыре утра! Бабушка всегда так рано встает? Или она еще не ложилась?
Голова плохо соображала с недосыпа. Галя встала с дивана и поплелась на кухню
Клавдия Егоровна — сна ни в одном глазу! — в домашнем махровом халате поверх ночнушки бойко крутилась около плиты. На огне уже стоял пузатый металлический чайник со свистком, и Галя поморщилась, как от зубной боли, когда представила, как тот начнет свистеть уже через несколько минут. Электрические чайники бабушка почему-то не признавала.
— Бабуль, ты чего сегодня ранняя пташка такая? — сонно пробормотала Галя и направилась к крану, чтобы налить себе воды.
— А? — переспросила Клавдия Егоровна. — Ой, доброе утро, Галенька! Я вот сейчас оладушки постряпаю! Что-то захотелось, сейчас тесто только разведу…
— Да какое утро, ночь еще на дворе, — пробурчала Галя и пошла досыпать. Вслед ей дребезжала музыка из радио и грохотал эмалированный тазик, в котором бабушка собралась разводить тесто.
***
Поспать так толком и не получилось. Галя то ныряла в неглубокую, неспокойную дрему, то выныривала из нее из-за бабушкиной возни на кухне. Встала она совершенно разбитой. На скорую руку позавтракала, приняла душ и умчалась на работу.
Никакого шума от соседей этой ночью она так и не услышала.
***
В таком режиме прошла вся рабочая неделя. Клавдия Егоровна еженочно устраивала в квартире тарарам, и Галя из-за этого не высыпалась. Бабушка то начинала что-то готовить среди ночи, то устраивала стирку или уборку, то просто смотрела телевизор. На все вопросы внучки, что же это ей не спится по ночам, старушка реагировала с искренним удивлением, словно это самый естественный суточный цикл в мире.
Галя чувствовала себя как зомби, да и выглядела немногим лучше
Осунувшееся, бледное лицо, круги под глазами, которым позавидовали бы и панды.
Всю неделю она клевала носом на работе, не могла ни на чем сосредоточиться. Она жила словно внутри странного ватного облака, и все, что происходило за его пределами, тонуло в сероватой дымке. Жить с Клавдией Егоровной становилось с каждым днем все невыносимее. А та и не думала прекращать свои ночные бдения. Беруши особо не помогали — глуховатая бабушка умела наводить шороху.
В субботу выяснилась причина столь необычного поведения старушки.
У Гали был выходной, она планировала поспать подольше (если получится), а потом сделать дела, до которых не доходили руки в рабочую неделю: постирать свои вещи, пропылесосить, сделать влажную уборку. В общем-то, ради такого рода помощи она и перебралась к бабушке, и теперь ей было немного стыдно, что за неделю она так и не нашла для нее времени.
Выспаться у Гали, как и всегда, не получилось — Клавдия Егоровна в очередной раз вела невероятно насыщенную ночную жизнь. Галя относилась к этому с угрюмой стойкостью, все-таки неделя, на протяжении которой она должна была помогать бабушке, уже подходила к концу. Старушка же никаких особых проблем с самочувствием не испытывала.
Как оказалось, проблем со сном у нее тоже не было.
Разве только с его временем. Ровно в десять утра Клавдия Егоровна абсолютно спокойно, как будто так и надо, отправилась на боковую.
В общем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она так поступала все предыдущие дни и отсыпалась, когда Галя была на работе.
Галя была немного обескуражена таким открытием
Привычки бабушки показались ей довольно эксцентричными, но чего только не бывает у людей в возрасте! Хмыкнув и пожав плечами, Галя позавтракала и принялась за уборку.
Тут открылась еще одна необычная особенность Клавдии Егоровны — плохо слыша то, что происходит рядом с ней, она на удивление чутко относилась к звукам, раздающимся в других комнатах ее квартиры. Как какой-то слуховой аналог дальнозоркости, которая также проявляется с возрастом.
Не успела Галя закончить набирать воду в ведро, как дверь ванной открылась и на пороге появилась разъяренная Клавдия Егоровна.
— Да что вы все меня в гроб, что ли, загнать хотите?! — накинулась она на внучку. — И ты, Галенька, туда же? Ни минуты же покоя нет! Только прилегла отдохнуть — и на тебе! Грохот, шум! А у меня нервы слабые! Мне высыпаться надо! А как тут поспишь, когда такой грохот?
— Ну что ты, бабуль, успокойся! Я тише буду, обещаю! — попыталась успокоить старушку Галя. Она была человеком неконфликтным, и ей не хотелось сейчас напоминать Клавдии Егоровне, что та небезуспешно мешала ей спать всю неделю.
— Вот и соседи мои окаянные так же! — голос Клавдии Егоровны, поначалу гневный, теперь приобрел плаксивые нотки. — Вечно шум, вечно гам! Никакого уважения к старому человеку! Совсем стыд все потеряли! Раньше хоть порядок был!
«Раньше и ты в положенное время спала», — подумала Галя, но вслух ничего говорить не стала — себе дороже. Теперь она поняла объяснение загадки таинственных соседей, которые мешали спать Клавдии Егоровне. Просто та спала, когда другие бодрствовали, и вдобавок обладала специфическим слухом.
Галя успокоила бабушку, проводила ее до спальни и уложила в постель. Дальнейшую уборку, как и приготовление обеда, она старалась делать очень тихо. Тем не менее Клавдия Егоровна очень чутко реагировала на каждый неосторожный громкий звук и в таких случаях разражалась целым потоком жалоб и ругани из-за двери спальни.
— Никакой жалости к старому человеку! За что мне это?! Что за наказание?! — завывала она и иногда грозно колотила в пол шваброй.
Включить пылесос Галя так и не осмелилась.
Встала Клавдия Егоровна в четыре часа дня, видимо, это было для нее «утро» в перепутанном суточном цикле. Несмотря на ее жалобы, что внучка не давала ей спать, выглядела она весьма бодро. В отличие от измученной этой невыносимой, бесконечной неделей Гали.
Галя провела еще одну бессонную ночь под аккомпанемент звуков телевизора и работающей стиральной машины.
На следующий же день, в воскресенье, Галя с огромным чувством облегчения переехала обратно к себе. Выдержать еще одну такую ночь она бы не смогла чисто физически. И наконец-то она выспалась. Наверное, еще никогда она не спала так сладко.
Но перед тем как покинуть бабушкин дом, она зашла к соседям и искренне извинилась за все то недопонимание и скандалы, которые происходили между ними.
Анна Медь
