Мария наконец-то свободна от всех обязанностей на работе, ушла на пенсию. Она трудоголик по жизни, ответственная, как сама говорит:
— У меня дома может в раковине остаться немытая тарелка, кружка, но на работе все должно быть в порядке, ни к одному документу не подкопаться.
Поэтому, когда она уходила на пенсию, начальник просил её еще немного поработать, её ценили коллеги, помогала, выручала, если нужно выйти в выходной.
— Спасибо за доверие, но нет, не хочу больше работать, я уже настроилась на отдых, на свободу, — скромно отвечала она.
Вообще Мария скромная женщина, замужем была, но с мужем разошлась после одиннадцати лет брака. Они — полная противоположность, она спокойная, а он шустряк. Муж всегда был недоволен, что Мария ведет себя скромно, сам вел себя вызывающе на всех мероприятиях, или в гостях, а если еще и переберет… может любого оскорбить, ударить.
Марии бывало стыдно за его поведение и в конце концов ушла от него. Знакомые и родственники задавались вопросом:
— Машенька, как ты живешь с этим невоспитанным типом? Он тебя не уважает и нас тоже. Ведет себя в компаниях отвратительно.
Она ушла от мужа, потому что он стал воспитывать сына в своем духе, она услышала, как отец учит его хамить в школе, неприлично отвечать учителям. На следующий день она переехала с сыном к матери и подала на развод. Странно, но развод муж воспринял спокойно, даже может быть немного был рад.
Мария купила путевку, давно хотела побывать в Карелии, если уж пенсия, то отдыхать, по полной программе. Край тысячи озер её всегда привлекал, но как-то не получалось. И вот наконец-то она в санатории. Правда уже осень, конец сентября, но такая красота вокруг, осенняя природа сама по себе красива, эти натуральные краски — листья желтые, бурые, а сосны зеленые. Из окна её номера красивый вид на огромное озеро и осенний лес.
У отдыхающих завтра мероприятие, их повезут на автобусе в Исторический парк в музей эпохи Викингов. Марии хочется погрузиться в ту эпоху, в дух Средневековья, она даже книгу прочитала о викингах.
Рано утром, выйдя из санатория, увидела автобус, отдыхающие постепенно заполняли его. Еще не совсем рассвело, в автобусе полумрак. Выезжают рано, потому что дорога неблизкая, а территория музея очень большая и еще нужно вернуться к ужину в санаторий.
Мария устроилась у окна, автобус почти заполнен, глядя в окно, услышала:
— Простите, здесь свободно? Я могу занять это место?
Она повернула голову, увидела мужчину с приветливым и теплым взглядом, она кстати в первый же день заприметила скромного мужчину, симпатичного.
— Да, свободно, пожалуйста.
Это был Прохор. Ему шестьдесят лет, солидный мужчина, действительно симпатичный, аккуратный. Благородная седина ему очень идет, видно, что вежливый и скромный. Он давно не был в санатории, три года назад потерял жену, болела тяжело. И все как-то не получалось, не до санатория было. Прохор устроился на сиденье, отметив про себя, что соседка очень миловидная женщина, он уже обращал на неё внимание, но в силу своей скромности познакомиться не может.
Он такой в жизни. Всегда завидовал друзьям, одноклассникам, коллегам-мужчинам, как они могут легко и свободно познакомиться с женщиной. А он долго мечтает, соберется подойти, познакомиться, но внутри его что-то
сковывает, нападает столбняк. Дожил до шестидесяти лет, а скромность так и осталась при нем. Он и в молодости женился потому, что его жена сама женила на себе. Видела, он не может решиться. И не пожалел, прожили с женой тридцать два года душа в душу.
Эту ночь спал неважно, соседи за стеной шумели, что-то отмечали, поэтому под мерный шум колес и плавное покачивание салона, уткнувшись в воротник куртки, он уснул. Снился сон, он за руку с любимой женщиной идет по полю, кругом зелень, цветы, он нежно держит за руку её, но не может понять кто эта женщина. Проснулся Прохор, когда водитель остановил автобус на заправке. Он с изумлением увидел, что его голова лежит на плече соседки, а её руку он держит в своей. Он, краснея вышел из автобуса, надеясь, что соседка не успела ничего понять, она тоже крепко спала.
Стоянка длилась пятнадцать минут. Потом водитель сообщил:
— Все по местам, отъезжаем!
Отдыхающие потянулись в салон, соседка уже сидела на своем месте и смотрела в окно. На Прохора она, как будто не обратила внимания, а он вздохнул спокойно:
— Не заметила ничего, слава Богу!
До Исторического парка осталось ехать полчаса, так объявил водитель. Прохор сидел молча и боялся шевельнуться. Ему очень хотелось познакомиться с симпатичной соседкой, рассмотреть её профиль, но после всего случившегося, совесть не позволяла смотреть в её сторону. Он сидел, думая:
— Ну почему я такой, скромность всю жизнь мне мешает.
А соседка смотрела в окно. Может раза два посмотрела в сторону Прохора, он это чувствовал, и видел краем глаза, он не знал, что Мария тоже скромная, и первой никогда не знакомится.
Рассмотрел он её уже в парке, когда всей экскурсионной группой ходили по территории. Он намеренно находился вблизи Марии на шаг позади, или сбоку. Стройная и миловидная, стильно одетая с небольшим рюкзачком за спиной, она ходила вдвоем с женщиной, они смеялись, он даже подслушивал их разговоры. Он видел, что она не совсем молода, немногим за пятьдесят.
Уставшие и довольные пассажиры с сувенирами в руках, с улыбками и под впечатлением рассаживались по местам в автобусе. Когда Прохор подошел к своему месту, соседка сидела уже у окна, они встретились глазами и улыбнулись друг другу. Он косил глазами в сторону соседки, надеялся, что она заговорит первой, в автобусе все давно перезнакомились, слышались шутки и смех. Он несколько раз хотел заговорить, но сердце начинало колотиться бешено, а язык каменел во рту. Он думал:
— Даааа, Прохор, видимо зацепила тебя соседка по автобусу, раз не можешь и рта раскрыть. Но надо с этим что-то делать.
За окном автобуса быстро стемнело, осень, пассажиры стали понемногу затихать. Кто-то дремал, кто-то задумчиво смотрел в окно. Прохор повернул голову и увидел, соседка уснула. Автобус погрузился в тишину. Соседка спала не шелохнувшись, казалось, что даже не дышит. Прохору спать совсем не хотелось, сна ни в одном глазу. Он не мог понять, как это по дороге на экскурсию он быстро уснул, да еще так бесцеремонно на плече у соседки, а сейчас не может сомкнуть глаз.
Ему вновь захотелось прикоснуться к её плечу, и он начал медленно-медленно клониться в её сторону. Наконец коснулся ухом её плеча, прислушался, напрягся, всё тихо, спокойно. Соседка тихо дышала во сне. Прохор расслабился, её волосы щекотали ему щеку, но он сидел, не двигаясь и еле дыша, боясь спугнуть свое счастье. Это были самые лучшие минуты его теперешней жизни. Так ему казалось, но он еще не знал, что лучшие минуты впереди. Потому что почувствовал, как голова соседки вдруг тихонько стала наклоняться в его сторону. И вот они уже сидят, положив голову друг на друга. Прохор сидел не шелохнувшись, как ему было приятно!
он увидел её улыбку
Так и ехали они до санатория. Прохор умолял, чтобы время тянулось медленнее, но санаторий уже вот он. Пассажиры зашевелились, в автобусе стало шумно, Прохор сделал вид, что проснулся, резко поднял свою голову, и на всякий случай изобразил удивление. Соседка проснулась минутой позже, похоже она снова ни о чем не догадалась.
Он выходил из автобуса первым, за ним шла она, он подал ей руку, уже стемнело, но он увидел её улыбку:
— Благодарю Вас, — проговорила она нежным голосом.
А Прохор отпустил её руку и кивнул головой.
— Ну зачем я отпустил её руку? – корил он себя.
А соседка уже шла в сторону санатория все с той же женщиной, с которой была на экскурсии. Всем объявили, что через пятнадцать минут их ждут на ужин.
Мария сидела за столом в углу со своей спутницей, и еще с кем-то, а Прохор неподалеку от входа, он бросал взгляды в ту сторону, как ему казалось незаметно. Но Мария всё видела.
На следующий день Прохор пошел на берег озера после процедур, решил прогуляться перед обедом, и вновь случайно оказался неподалеку от Марии. Она тоже в одиночестве стояла на берегу и всматривалась вдаль озера. Прохор для себя решил:
— Подойду и познакомлюсь. Или сейчас, или никогда.
Он решительно направился в сторону Марии, а она краем глаза увидела его, и повернув голову в его сторону с улыбкой смотрела, как он несмело подходит к ней.
— Добрый день, можно с Вами познакомиться? — еле дыша спросил он.
— Добрый день, конечно можно, меня зовут Мария, а Вас? – просто спросила она.
— Прохор, — ответил он скромно, и подумал, что ему совсем не страшно, а наоборот, приятно.
— Какая осенняя красота, необыкновенное чувство у меня вызывает осень, как будто лето потихоньку собирает свои вещи и медленно пакует свой чемодан. А осень уже стоит со своим чемоданом, как новый жилец. Мне кажется, она говорит лету: «ну давай уходи, твое время прошло, а мне еще природу нужно раскрасить в разноцветные краски». А я люблю осень, закончилась летняя жара, осень у меня вызывает надежду на будущее и на перемены в жизни. И еще, напоминает, что впереди Новый год, — не спеша, задумчиво говорила Мария, поглядывая на Прохора, а он любовался её серыми глазами, теплыми и немного грустными.
— Да, мне тоже нравится осень, она у меня ассоциируется с красивым лесом, запахом прелых листьев, грибами, фруктами и овощами, — отвечал Прохор, и подумав немного, продолжал:
— Мне кажется, многие любят осень за то, что серость её будней разбавляется яркими красками — рыжими, желтыми. Даже художники пишут яркие осенние картины, и нет ничего красивей буйства этих теплых красок природы.
Мария удивленно смотрела на Прохора, с мыслями, что перед ней такой же романтик, как и она, и ей показалось, что нет в мире роднее этого человека. Он мыслит абсолютно, как и она, их мысли совпадают, она продолжила его мысль:
— Да, эти осенние цвета держатся недолго, ведь то, что ярко горит, всегда быстро сгорает, но это совсем не повод расстраиваться. У меня никогда осенью не возникает чувство тоски, ведь следом идет зима, а зимой природа отдохнет, и вновь расцветет с новой силой.
Прохор смотрел на Марию с таким огромным трепетом и блеском в глазах, что она невольно смутилась. А он вдруг прижал её к себе и перешел на «ты», не смущаясь:
— Знаешь, Мария, я не спал в автобусе на обратном пути. Мне было очень приятно лежать на твоем плече.
— А я вообще не спала ни минуты, ни туда и не обратно. Я сидела тихонечко, замерев, боялась потревожить тебя, мне тоже было очень приятно, — призналась она.
Прохор от удивления и от свалившегося на него счастья, ничего не мог произнести, только смотрел на неё восхищенным взглядом. Из санатория они возвращались вместе к ней домой, чтобы собрать кое-какие вещи, и уехать под Питер к Прохору. У него там дом на побережье залива.
