Бывает такое — только, вроде, вечер и сели поужинать всей семьёй, как глядишь… Уже осень. А там и тридцать лет минуло, а прямо за ними…
И пенсия подоспела. Вот и вся жизнь, как машина за окном, промелькнула. Жена давно умерла, а дети… А что дети? У них давным-давно своя жизнь. Приезжают иногда. Внуков привозят показать. Редко приезжают, а он ждёт…
И остался он один. Совсем один. К чему не привык. Всё время, как белка в колесе, а тут, колесо забуксовало, а если точнее, то просто остановилось. И он загрустил.
Вдруг появились разные болячки. Может, они и раньше были, но кто обращает на них внимание в суматохе дней?
А хуже всего были мысли, которые не давали спать по ночам. О смысле жизни. Или точнее, о том, зачем он жил? Для чего родился и прожил столько лет? Муравьи, пчёлы, птицы и животные всякие тоже живут, размножаются, о потомстве заботятся.
Так в чём же разница? В чём? Разница между ним и этими животными? Зачем он жил? У кого спросить? Ох, уж эти мысли по ночам…
За такими размышлениями и застала его соседка с первого этажа, которая тоже давно овдовела.
— Ты что у дверей застыл, как вкопанный? — спросила она.
Мужчина вдруг заметил, что стоит возле лифта, а рука его застыла в воздухе напротив кнопки вызова. Он опустил руку и тяжело вздохнул. Женщина посмотрела на него и сказала:
— Ясно. Пойдём-ка ко мне и попьём чаю. А заодно поговорим.
Они зашли в её квартиру и сели за небольшой столик в кухне. Он достал из пакета купленный домой маленький вафельный тортик. За горячим, крепким чаем и молчанием соседки, ему стало как-то тепло и печально особенно. И язык сам собой развязался.
Он говорил долго. Долго и путано. Сам не понимая, что пытается объяснить. А она слушала и, дав ему выговориться, просто пригласила на завтрашнее утро пойти вместе с ней.
В приют. Большой. Где в клетках жили множество бездомных котов и собак. Деньги им на пропитание и лекарства собирали по всему городу. Кто сколько подаст. А вот работать там надо было каждый день.
А кто может работать, если семью содержать надо? Вот и собирались там пенсионеры, волонтёры, иногда свободные от работы, и отпускники.
От нечего делать и в надежде отвлечься от своих мыслей, он решил пойти. И в восемь часов утра он уже вовсю махал веником, лопатой и таскал вёдра. А потом гулял, то с собаками, то с кошками. Так и потекли дни. Незаметно.
Просто потому, что думать теперь было некогда. Он приходил домой уставший и, поужинав с соседкой с нижнего этажа, шел спать. Они жили то у него, то у неё. Он и сам не понимал, как это получилось. Да и неважно это было.
Они устраивали в семьи своих подопечных и радовались, а потом… В освободившиеся клетки приносили новых питомцев. И всё повторялось. И день катился за днём.
И времени на редко приезжавших детей и внуков, теперь почти не было. Впрочем, его это уже не огорчало. Ведь в приюте его ждали эти глаза, которые встречали с радостью и надеждой.
Они ждали ласки больше, чем корма. Они встречали его и провожали. И снились по ночам. Поэтому, размышления о смысле жизни и бесполезности своего существования ушли куда-то сами собой.
И вроде бы, они только сели с соседкой поужинать, а уже зима наступила. И вроде, только отмечали первый год его работы в приюте, а уже и десять минуло…
Весенним прекрасным утром, когда ему уже исполнилось восемьдесят четыре года, он опять подметал пол в приюте, а за ним ходили несколько котов, задорно задрав хвосты. Он ругал их и гладил. Но они почему-то не отходили сегодня.
Голова у него закружилась, и он, оставив метлу, вышел и присел на маленькой скамеечке. Коты тут же забрались к нему на колени и сели рядом. Они заглядывали ему в глаза и тихонько мяукали. Мужчина улыбался. Он гладил их и смотрел на яркое солнце. Ему было хорошо…
Через полчаса подошла его подруга. Она пригляделась к мужчине, с улыбкой смотревшему в небо. А потом вскрикнула и заплакала…
Она села рядом, и коты подвинулись. Взяла холодеющие руки мужчины в свои и попыталась их согреть своим теплом. Коты тоже забрались ей на колени. Один из них слизывал с её щёк слёзы.
— Он, нашел… Он нашел, — зачем-то стала она объяснять котам. — Он нашел свой смысл жизни.
