Был дождливый ноябрьский вечер. По дороге домой после тяжёлого рабочего дня я решила зайти в местный супермаркет, чтобы побаловать себя чем-то вкусным и как следует отдохнуть за просмотром любимого фильма с чашкой горячего какао.
Моя корзина было практически пуста: я взяла лишь коробку овсяного печенья и кусочек бисквитного пирожного, которое я просто обожала. Подойдя к кассе, я тяжело вздохнула, увидев собравшуюся очередь, и принялась ждать.
Всё это время я наблюдала за людьми, их поведением и товарами, которые они взяли. Я пыталась предположить, чем будет ужинать эта женщина, или почему этот мужчина взял именно яблочный сок. Эти размышления помогали мне скоротать время, пока я стояла у кассы в ожидании своей очереди, что я просто ненавидела.
Вдруг я заметила пожилую женщину, которая аккуратно выкладывала продукты на ленту. Она была очень маленького роста, наверное поэтому я не сразу заметила её. Было видно, что её серое пальтишко уже давно износилось, а денег на новое, видимо, не было, потому что всё пальто было в множественных заплатках. Тем не менее, старушка бережно доставала из корзинки то апельсины, то йогурты, то конфеты, причём не самые дешёвые.
-Восемьсот сорок два. -Подытожила кассирша.
Бабушка ахнула и тут же начала выворачивать карманы.
-Ох, не рассчитала! -Испуганно пробормотала она. -Прошу прощения, у меня только пятьсот.
Кассирша недовольно цокнула.
-Что будем убирать? Только давайте побыстрее, здесь очередь.
-Подождите, — вмешалась я, пробиваясь через толпу, которая также недовольно цокала. — Давайте я оплачу покупку.
-Да что вы, что вы! -Засуетилась пенсионерка. -Не надо, не надо! Я уберу часть продуктов!
-Не нужно, — улыбнулась я и приложу карту к терминалу.
-Оплата прошла. Давайте уж и ваш товар пробью.
-Благодарю. -Сказала я и положила продукты.
Всё это время бабушка продолжала что-то бормотать и выворачивать карманы, вероятно, в поисках хоть какой-нибудь копеечки. Когда я отошла от кассы, она со слезами на глазах протянула мне помятую пятидесятирублёвую купюру.
-Только пятьдесят… Больше нет, везде пролезла. Ох, да зачем же ты оплатила, милая…
-Нет, нет, оставьте себе, — сказала я, игнорируя купюру. -Я ведь от чистого сердца. Послушайте, пакет очень тяжёлый… Вы далеко отсюда живёте?
-Нет, нет… Дом напротив магазина. Вы меня здесь подождите, пожалуйста, я сейчас деньги возьму и отдам вам.
-Я их не возьму. -Решительно сказала я. -И давайте пакет, я вам отнесу.
Пока мы шли, бабушка то и дело благодарила меня, периодически что-то тихо бормоча.
-Вот, я здесь и живу. Вы проходите, проходите, хотя бы чаем вас напою. — Сказала она, указывая на старенький, слегка покосившийся домик. — Гостей у меня уже много лет не было…
-Вы одна живёте?
-Одна, милая. Муж умер ещё десять лет тому назад, а дочка со мной не общается… Даже с внучкой не даёт видеться. Я ж ей гостинцы то и хотела купить…
За чаем пожилая женщина рассказала, что уже много лет не может наладить отношения с единственной дочерью, с которой они поссорились несколько лет назад.
-Наговорили друг другу много лишнего, — вытирала слёзы она. — Машка ведь всегда была вспыльчивой, где-то даже агрессивной. Помню, в тот день она плохо высказалась об отце, мол, как я вообще с ним сошлась, назвала его неудачником. Да и ещё много чего было тогда сказано… Всё это время её слова у меня в голове звенят. Но я её уже давно простила, за всё на свете… А она до сих пор ко мне холодна. Закрылась от меня целиком, внучке со мной общаться не разрешает… Вот так я для родной дочери стала врагом.
Пенсионерка всхлипывала, то и дело вытирая глаза серым платком. Я смотрела на неё с жалостью и огромным желанием помочь, хотя и не представляла, как я могу это сделать. На полке я заметила маленькую фотографию, где симпатичная девушка обнимала женщину, которая выглядела совсем иначе — и моложе, и счастливее…
-Красивая у вас дочь, — сказала я тихо и, немного помолчав, спросила: -А она в этом городе живёт?
-Да, а что толку, — отмахнулась женщина с отчаянием.
Воцарилось молчание. Я попивала ароматный чай, самый вкусный из тех, что я когда-либо пробовала.
-Чабрец, сама собираю. -Грустно улыбнулась хозяйка и, немного помолчав, вдруг воскликнула: — А что же мы даже не познакомились? Меня Вера Петровна зовут!
-Очень приятно, я Лида. — Улыбнулась я.
Я не заметила, как за окном окончательно стемнело. Мне казалось, что я знаю эту милую женщину уже много лет — настолько легко и непринуждённо давался мне разговор с ней. В ходе беседы я узнала, где живёт и работает её дочь, поэтому решила, что попробую встретиться с ней и поговорить, убедить её помириться с родным человеком. Вере Петровне я о своих намерениях не сказала, побоялась её реакции…
-Ну что же, уже поздно… Я пойду, -привстала я из-за стола. -Спасибо вам, Вера Петровна, за гостеприимство.
Хозяйка засмеялась.
-Да мне то за что! Уж как я тебе благодарна, Лидочка! Есть всё же добрые люди на свете. А ты заходи, заходи в гости. Я очень буду рада.
-Обязательно, — улыбнулась я и вышла на улицу.
На улице было холодно и сыро. При свете фонаря я видела, как с неба срывались мелкие капли дождя вперемешку со снегом. К счастью, я тоже жила поблизости, поэтому я ускорила шаг и поспешила в тёплую квартиру. По дороге я всё думала о Вере Петровне и о том, как совершенно чужой человек, с которым я познакомилась всего пару часов назад, может так всколыхнуть моё сердце.
«Я могу попытаться помочь человеку, так почему бы мне не попробовать?» -Подумала я.
***
На следующий день я сидела на лавочке около дома, где жила дочь Веры Петровны. Я не знала ни её подъезд, ни квартиру, да и вообще не возлагала никаких надежд встретить её.
Вдруг из подъезда вышла женщина лет пятидесяти.
-Скажите, пожалуйста, а в каком подъезде Мария живёт? — Обратилась я к ней.
Незнакомка оглядела меня с ног до головы и, нахмурив брови, наконец ответила:
-Да кто у нас здесь только не живёт! Вам какая Мария нужна? Потапова? Абрамова?
-Я не знаю её фамилии, — ответила я. -Знаю, что она работает консультантом в магазине, и что у неё есть дочка Даша.
Женщина смотрела на меня недоверчиво.
-Ну Абрамова, получается. Живёт в том подъезде. — Она указала на соседнюю дверь.
-А квартиру не подскажете?
-А вам это, простите, для каких целей?
-По личному вопросу, — ответила я, подумав о том, какая настырная женщина мне попалась.
По незнакомке было видно, что эта та самая дама, которая вечно всё про всех знает. Наконец, она ответила, усмехнувшись:
-Ну, в сорок третьей. Повезло вам, она как раз сегодня выходная.
-Спасибо, -быстро сказала я и направилась к подъезду.
***
-Вам кого? — Приоткрыв дверь, спросила женщина, мельком оглядев меня.
-Марию. Должно быть, вас. -Сказала я с волнением.
-Ну, должно быть меня. — Женщина скрестила руки. — Слушаю вас.
-Я бы хотела с вами поговорить, — начала я, не зная, как подступиться к теме разговора.
-Интересно, о чём это? Мы, вроде, не знакомы. По крайней мере, я вижу вас впервые.
-Да, но… Я бы хотела поговорить о ваших взаимоотношениях с вашей матерью, Верой Петровной. -Мой голос слегка дрожал.
Женщина подняла брови. Такого поворота событий она явно не ожидала.
-По-моему, это вас не должно касаться, — огрызнулась она и уже начала закрывать дверь, но я подставила руку.
-Пожалуйста, подождите! Выслушайте меня. Я познакомилась с вашей мамой вчера в магазине, она покупала гостинцы для внучки, и…
Я рассказала всю историю. Меня не покидало чувство, что я лезу не в своё дело, но эта ситуация меня настолько зацепила, что я очень хотела помочь этим людям. Я вообще всегда была достаточно эмоциональным и сентиментальным человеком, старалась помогать беззащитным животным и добрым людям со светлой душой, какой для меня и являлась Вера Петровна.
Мария внимательно слушала меня. Я видела, как её выражение лица сменилось, появилась некая растерянность.
— …Поймите, я, безусловно, не знаю всего, что произошло между вами, и что так рассорило вас на многие годы. Но, всё же, хочу сказать, что время летит очень быстро… Ваша мама уже не молода. Когда-нибудь вы, возможно, захотите её увидеть, обнять, попросить прощения и помириться, но может быть слишком поздно. Поэтому лучше не играйте со временем… Переступите через все обиды. Она ведь очень любит вас и вашу дочку. — Я неуверенно улыбнулась.
На мгновенье воцарилась тишина.
-Ну, я пойду. Спасибо, что выслушали. Я очень надеюсь, что вы примите верное решение. — Сказала я наконец.
Выйдя из подъезда я ощутила какую-то лёгкость, ведь всё, что было в моих руках, я сделала. Я не знала, как отреагировала Мария, потому что она не сказала ни слова, но всё же я надеялась, что я была услышана.
На следующий день я решила навестить Веру Петровну, ведь я обещала ей заходить в гости. Подойдя к её дому, я увидела в окне три силуэта. Вглядевшись, я узнала в одном из них Марию, а в другом — маленькую девочку, вероятно, её дочку Дашу. Вместе с Верой Петровной они сидели за столом и пили вкусный чай, разговаривая по душам — впервые за столько лет…
Я постояла с минуту и, развернувшись, неспешно пошла назад. На душе было радостно и спокойно от мысли, что семья наконец воссоединилась и сумела преодолеть барьер обид и недопониманий. И это была самая лучшая новость в тот вечер!
