Никуда я отсюда не уеду
Иван лежал на кровати, весь обложенный подушками и печально смотрел на своих сыновей. Самому взрослого было уже пятьдесят лет, младшему сорок.
Те, в свою очередь, сидели на стульях напротив кровати, и с удивлением смотрели на отца.
Таким беспомощным они видели его первый раз. Обычно он, пенсионер, с утра до вечера носился по своему двору как заводной, был вес в делах, а тут, после инсульта вдруг резко обезножил и слёг.
— Ну, что, дети, долго вас томить не буду, — начал говорить Иван, — пока матери нет в доме, будем говорить. К тому же, знаю, что в городе у вас у всех работа, и приехали вы сюда только потому, что думали, что речь пойдет о наследстве.
— Бать, ну ты чего говоришь? — начал тут же возмущаться старший сын Фёдор.
— Цыц! — оборвал его на полуслове отец. — Знаю, что говорю. Сейчас время такое, все помешались на деньгах. И вы в том числе.
— Пап, ты нас обижаешь… — запричитал второй сын Егор.
— Нет, не обижаю. Я знаю, что у вас в голове, — усмехнулся Иван. — Так же знаю, что вы уже думали, как дом делить будете после нашей с матерью кончины.
— Ну, пап, ну хватит, — воскликнул третий сын Виктор. — Ты чего, с нами поругаться решил?
— А о чём с вами ругаться? – Отец тяжело вздохнул. — После того, как вы все до одного из нашего села в город сбежали, ругаться мне с вами не о чем. Я хочу узнать следующее, когда меня не станет, кто мать к себе домой жить возьмёт?
— Что значит, когда тебя не станет? — нахмурился Фёдор.
— А тебе, Федька, сколько лет? — усмехнулся Иван.
— Пап, ты чего, не помнишь, сколько мне лет?
— Я-то помню. А ты что, в свои пятьдесят не помнишь, что всех нас когда-нибудь не станет?
— Помню, помню… – теперь тяжело вздохнул и сын.
— Так в чём тогда загвоздка? Я спрашиваю, кто возьмет мать к себе домой, когда меня не станет. Одна она здесь долго не протянет.
В избе наступила тишина.
— Ясно… — протянул Иван спустя какое-то время. — Значит, никто.
— Почему никто? — тут же бросился оправдываться Виктор. — Мы можем её по очереди к себе брать. Да, ведь? — Младший стал смотреть на братьев, ища у них поддержки.
— Ну, да, — нехотя кивнул Егор. — Можно по очереди. — Лишь бы мама была согласна. У неё ведь, пап, ты знаешь, тяжелый характер. Станет всякое обидное говорить, не каждой снохе такое понравится.
— Значит, будете передавать её как почётное знамя? — упавшим голосом протянул Иван. — Дом продадите, деньги поделите, и станете ждать, когда мать вас освободит…
— Бать, хватит нас унижать, — резко сказал Федор. — И вообще, зачем нам этот разговор сейчас? Ты же жив. Поправишься, и всё будет как прежде.
— Как прежде, это как? Вы опять сюда нос казать не будете. Меня не станет, вы между собой переругаетесь, спихивая мать друг на друга. Поэтому я и хочу точно знать, кто из вас приютит мать? Хочу, чтобы кто-то из вас мне слово дал, что будет ухаживать за ней, так, как она в своё время ухаживала за вами.
В избе опять наступила гробовая тишина. Сыновья сидели, уткнувшись глазами в пол, боясь смотреть на отца, а он поочерёдно рассматривал каждого и напряжённо ждал хоть единого слова.
Не дождался.
— Значит, никто… — опять повторил он горькую фразу.
— Мы же договорились вроде, — сказал неуверенно старший сын. — Будем по очереди ухаживать. Если она согласится.
— А если не согласится? У неё же, вы говорите, тяжёлый характер.
— Если не согласится, тогда и посмотрим…
Дверь скрипнула, и на пороге появилась Татьяна. Она внимательно посмотрела на мужа и сыновей, потом сказала:
— Ну, что договорились?
— Ты о чем? — спросил удивлённо Иван.
— О чем, о чем. Думаешь, не знаю, зачем ты детей вызвал. Начал меня пристраивать в надёжные руки?
— Да ты что, Танюша? — сделал изумленное лицо Иван. — Как можно так думать? Я же ещё живой.
— Ну, всё, хватит. — Татьяна махнула рукой. — Я сейчас в гостях у Светланы была.
— У какой Светланы?
— У какой, у какой, — усмехнулась Татьяна. — У твоей троюродной племянницы. Которая в соседнем селе живёт.
— И чего? – оживился Иван. – Как она там поживает?
— Хорошо поживает. Когда про тебя узнала, пообещала, что они с мужем в наше село переберутся. Уже на днях.
— Зачем?
— Ты Ваня, не задавай глупые вопросы, — улыбнулась Татьяна. – Светлана говорит, что ей всё равно, где жить, работает же она на ферме нашего хозяйства. Сельсовет ей пустующий дом предоставит. А она будет к нам каждый день приходить, мне помогать тебя на ноги поднимать. Они ведь… — Татьяна махнула рукой в сторону сыновей, — теперь городские, далеко живут, и нам с тобой не помощники.
— Чего-то как-то неудобно перед Светланкой, — пробормотал Иван. – Из-за меня с места срываются… А вдруг я не встану…
— Встанешь! Куда ты денешься! А если не встанешь, — Татьяна перевела взгляд на сыновей, — и я здесь, в этом доме помирать буду. Под присмотром Светланы. И ни в какой город не поеду. Всем ясно?
И сыновья опять стали смотреть в пол.
