Декабрьский морозный полдень. На станцию Шагаловская пришла электричка. Когда состав отъезжая, показал последний вагон, и освободил проход на другую сторону от станции, на перроне оказалось не более десяти человек. Среди них стоял Сергей.
Это летом и осенью на дачи народ валил толпой, как детвора из школы. А сейчас зимой, да ещё перед Новым годом здесь точно делать нечего.
Накануне в заводской раздевалке зашёл разговор о домашней скотине. Михалыч и Володька спорили надо ли оставлять кур в зиму или лучше всех забить. Они оба держали свиней и кур.
— Не! – говорит жёстко Михалыч, — Чего зря корм переводить, забивай! А весной возьмёшь цыплят, и будут молодые куры.
— А яйцо? – не унимается Володька, — Яйцо кушать… Молодые курочки когда ещё нестись будут. А старые куры сразу тебе с тёплыми денёчками и начнут нестись! На столе свежее своё яйцо.
Сергей вспомнил, что на даче в сарайке остался мешок корма, что покупали поросёнку. Свинью забили ещё осенью, а корм остался. «Да! Вряд ли ещё свиней держать будем теперь, после …» — думает он, — «Пропадёт или мыши съедят».
— Мужики! – отозвался Сергей, — А у нас на даче остался корм. Всё равно пропадёт. Могу принести, если надо…
— Серёга! Ты молодец! – воскликнул Володька и подошёл пожать руку, — Неси!
— А что, самим-то не нужен? – интересуется Михалыч, — Может ещё сгодится?
Сергей грустно вздохнул и опустил голову. Мужики всё поняли.
***
Дорога до дачи ведёт через заснеженные поля узенькой протоптанной дорожкой. Минут десять пассажиры шли гуськом друг за другом, как лыжники. Потом каждый свернул к своему обществу, и Сергей остался один. Когда за спиной стихли шаги, а впереди только-только показались крыши его дачного общества, что-то защемило в груди. Два месяца назад, приехав также на дачу, погиб отец.
От скорбных колючих мыслей его передёрнуло. Он остановился и минуту глубоко дышит. Яркое солнце и отдалённые голоса людей, его немного успокоили. Идёт. Он взял с собой бутерброды и собирался выпить чаю с дороги. Но когда свернул на свою улицу, то оказался по колено в снегу. Пришлось вытаптывать дорожку к дому. Ограду тоже замело. Заброшенный дом встретил холодом и тоской. Мужчина сразу поставил чайник и отправился за кормом. Насыпал в приготовленный мешок. Вернувшись в дом, поёжился от холода. Решил растопить печь.
Он не собирался задерживаться. Но что-то его держит. Здесь всё напоминает об отце: его вещи, посуда на столе, стакан с засохшим чаем. Сидя у печи, жуёт бутерброд. На глаза попала книга, что сразу не заметил на кровати – Ярослав Гашек «Похождения бравого солдата Швейка». Усмехнулся: «Отец любил эту книгу и мог перечитывать её без конца». Пролистал несколько страниц, заметил подогнутый уголок. «Батя, батя!» — вздохнул он, — «Так и не узнаем, что с тобой тогда случилось… Как много хочется сказать, расспросить. Но уже не у кого…»
Засмотревшись на языки пламени из приоткрытой дверцы, задумался. Спохватился. Глянул на часы. «Чёрт! Опоздаю на электричку!» — командует он себе и поспешно собирается, — «Если не успею на эту – последнюю, то пешком идти до следующей станции. Кошмар! Как так? Вроде, не долго сидел, а уже вечер».
Провозился с дверью. Снег мешал плотно прикрыть, наконец, надавил, и дверь вошла в проём. Быстро направился обратно. Короткий зимний день клонился к закату. Лёгкие сумерки печально провожали его.
В звенящей тишине, нарушаемой только дыханием и хрустом снега под ногами, идёт на станцию. Вокруг никого.
Неожиданно справа показалась огромная чёрная собака. Снегу намело выше колен. Ни мужчина, ни собака, что бежала по узенькой глубокой колее, не видели друг друга пока не дошли до перекрёстка. На мгновение оба замерли. Собака прыжком выскочила на его тропинку и побежала впереди.
Сергей выдохнул и направился следом. Но собака вела себя странно. Она, пробежав немного вперёд, останавливалась и садилась, как бы ожидая мужчину. Сперва его это не беспокоило, спокойно шёл за ней. Но спустя какое-то время заметил, что пёс оглядывается и показывает зубы. Немного насторожился. «Да что ещё такое?» — гадает мужчина, — «Подождать пока убежит далеко вперёд? Нет! Совсем нет времени стоять и ждать. Электричка скоро. Что ему от меня надо?» На минуту остановился, переводя дух. Пёс сел и оглянулся. Снова быстро пошёл, собака тоже бежит. Так продолжалось несколько раз. Остановки ничего не дали.
Пёс явно хочет идти впереди, но неподалёку. «Странно всё…» — задумался Сергей и вдруг, мысль вспыхнула в голове и обожгла: «Батя! Это отец хочет что-то сказать! Тьфу! Бред! Я в эту ерунду точно не верю!»
Когда до станции осталось метров триста, пёс остановился и повернулся к Сергею. Оскалив пасть и показывая всем видом, что готов к бою, медленно пошёл на мужчину.
Сергей замер. Зверь, тихо рыча и подёргивая мордой, шёл, как в психической атаке на врага. Внезапно животное сорвалось с места и бросилось на него. Сергей успел прикрыть лицо мешком с кормом и немного отшатнуться в сторону. Прыжок! С лаем, пёс летит мимо. Тявкнув, на последок, он исчез в дали.
«Фу-у!» — выдохнул Сергей и только собрался расслабиться, как услышал шум приближающейся электрички.
«Чёрт! Чёрт! Не успею!» — выругался он и бросился бежать, — «Если машинист не увидит на перроне ни одного пассажира, он просто проедет мимо. Чёрт!»
Спотыкаясь и жадно хватая воздух открытым ртом, летит. Вот он, согнувшись, взбирается на перрон. Но поезд уже несётся, не сбавляя скорость. Сергей бежит, размахивая мешком, из последних сил. Ещё метров тридцать и перрон закончится, но он не сдаётся и продолжает бежать.
Когда все силы и надежды закончились, послышался металлический скрежет останавливающихся колёс. Сергей успел вскочить в последний вагон.
После напряжённой погони по морозу, и оказавшись в тёплом помещении, он облегчённо выдохнул. Огляделся. Не более пяти пассажиров сонно покачиваются. Снял с потной головы шапку и сел у окна. Бросил рядом мешок и вытянул уставшие ноги. Только сейчас он смог оценить и обдумать то, что с ним произошло.
«Вот умора!» — усмехается он и закрывает глаза в приятной неге, — «Несчастная собака, увидев меня, с перепугу прыгнула не в ту сторону, что собиралась. Вот и вынуждена была бежать не туда… А я уже бог знает, что подумал. Батю себе приплёл! А тут просто перепуганное животное. Хорошо, что я на электричку успел! Успел!» Он улыбался, когда к нему тихо подкрался сон.
— Сынок, прости! – говорит отец, сидя рядом на лавке, — Я так виноват перед тобой и сестрой… Ты же понимаешь, что я не хотел… Я не успел извиниться перед вами. Не успел ничего исправить.
Он вздыхает и встаёт.
— Надеюсь, что ты успеешь всё в своей жизни, — говорит он на прощание и, улыбаясь, добавляет, — Успей, Сергей!
Вагон дёрнуло. Сергей проснулся. Несколько пассажиров направились к выходу. Он помотал головой и сел ровно. «Сон…», — выдохнул, — «Батя…»
Неожиданно ему показалась знакомой спина мужчины, что выходит из вагона. Он пытается рассмотреть его, а в голове звучат слова отца: «Надеюсь, что ты успеешь всё в своей жизни…»
