Таня неотрывно смотрела на четыре цифры, горящие зеленоватым огнем на микроволновке: двадцать три тридцать один, двадцать три тридцать два… Чтобы хоть немного отвлечься, она пыталась отсчитывать про себя секунды, но внутренний отсчет никак не совпадал с внешним, и минуты сменялись вразнобой с ее ожиданиями.
Телефон дочери был вне зоны доступа. Муж пошел ее искать, хотя она настаивала на звонке в полицию – Лизе всего шестнадцать, мало ли что может случиться! Старшие дочери как воды в рот набрали, спрятались в своей комнате и не показывались ей на глаза. С ними таких проблем никогда не было, они были послушные девочки, а вот с Лизой случился сбой системы: она с самого рождения доставляла массу проблем.
В двадцать три сорок восемь в двери заскрежетал ключ. Таня ринулась в коридор. В этот момент муж как раз заталкивал упирающуюся дочь в квартиру.
— Где ты была???
Лиза откинула свои кудрявые волосы назад и посмотрела с вызовом.
— Гуляла. А что?
— Гуляла она! – фальцетом воскликнул муж. – Ты бы видела этого «гуляла»! Да на нем живого места нет, весь изрисованный как попугай!
Судя по его подрагивающей челюсти, дело было совсем плохо. К тому же старшие выскочили в коридор, и Таня решила отложить разговор на утро.
— Чисти зубы и спать, – велела Таня.
— Вообще-то, я голодная.
— Ах вот почему ты так присосалась к этому индейцу, – не без сарказма произнес муж.
Таня смотрела на дочь и думала о том, что она бы на ее месте сквозь землю провалилась от стыда, а Лиза стоит себе и нагло улыбается. Конечно, нельзя было идти у нее на поводу, но какая мать оставит ребенка голодным.
— Пошли, только быстро, – сдалась она.
На следующий день пришлось составить разговор. Как его начать, Таня не знала – со старшими же не было ничего такого, ей казалось, что они до сих пор еще даже не целовались ни разу.
— Лиза… Мы телефон тебе для чего купили? Чтобы в следующий раз была на связи.
— Ой, мам, только не начинай! Что вы панику развели, время детское вообще. И что со мной случится? У нас самый скучный город, ни одного маньяка в округе нет! Тем более я была не одна.
— Вот поэтому мы и переживаем, что не одна. Принесешь в подоле, и что потом делать? Мне уже хватит детей, нанянчилась…
Лиза закатила глаза.
— Я вообще чайлдфри, – сообщила она. – На вас насмотрелась, спасибо.
— Не груби матери!
— А я и не грублю. Можно я в школу уже пойду?
— Лиза, давай чтобы без глупостей!
Она даже обещать ничего не стала.
А через неделю Таню вызвали в школу – оказалось, Лиза появляется там нечасто, и даже пропустила пробный ЕГЭ. Дома был скандал, но перед учительницей Таня как тигрица защищала дочь, придумав всякие посещения врачей и прочую ерунду.
— Ты как вообще поступать собираешься? – кричала Таня на дочь. – Да тебя только в ПТУ и возьмут!
Лиза, тряхнув своими кудрями, спокойно завила:
— Нужно мне вообще поступать. Я на тату-мастера пойду. А что, зря, что ли, в художку столько лет отходила?
При упоминании тату мужа начало потряхивать – он еще не отошел от знакомства с парнем Лизы.
— Это что, профессия? Да кто тебя такую туда возьмет, это же не цветочки маркером рисовать! И вообще – нужно получить серьезное образование.
— Мам, если тебе так надо – иди, сама учись.
В комнате воцарилось тяжелое молчание.
— Ну а что, — продолжала Лиза. – Ты нам всю плешь этой учебой проела, а сама-то что? Где твой диплом?
-В шкафу, — брякнула Таня.
— В каком шкафу? Там, разве что, богарт живет. Ты Веру и Надю во сколько родила? В восемнадцать. И меня потом в двадцать. Где ты там выучиться успела? Кстати, мам, ты нас потому так учиться отправляешь, что сама рано замуж выскочила? Жалеешь, что нас родила, да?
Только Лиза могла быть такой непростительно откровенной. Так-то она была права – дочерям об этом никогда не говорилось, но причина их с мужем свадьбы была очень прозаична. И да, потом было не до учебы – с близняшками и младенцем на руках. Таня до сих об этом страшные сны видела, так что как не просил муж, а больше рожать она так и не согласилась.
Боясь, что ее засмеют, Таня никому не призналась, что слова, сказанные дочерью, крепко засели у нее в голове и стала втайне изучать условия поступления на заочное, особенно ее интересовала психология. Она накачала себе учебников и принялась готовиться, пока Лиза., вместо того чтобы готовиться к ЕГЭ, так и пропадала со своим татуированным парнем допоздна.
Результаты были ожидаемы: Таня поступила, и даже на бюджет, а Лиза еле-еле набрала проходные баллы для получения аттестата, какое уж там поступление!
Дальше молчать было глупо, и Таня рассказала сначала мужу, потом девочкам. Никто не смеялся. Лиза и правда пошла на свои курсы тату-мастеров, и муж даже зауважал ее парня и начал называть его по имени, потому что именно он оплатил ей эти курсы, которые иначе Лиза бы просто не могла себе позволить.
В сентябре Тане исполнилось тридцать семь, и тут, за три года до сорокалетия, она резко начала сдавать: прихватило спину, появилась одышка, по утрам болела голова и совсем не было аппетита. Иногда у нее проскальзывала мысль: «И как я буду учиться? Память совсем дырявая, разваливаюсь по кускам…», но она старалась гнать ее от себя, а еще гнать другую мысль, похуже, что все эти признаки могут говорить о наличии какой-нибудь страшной болезни.
Однажды, войдя в ванную комнату, она увидела Лизу, которая разложила на раковине семь полосочек, в которых, без сомнения, узнавались тесты на беременность. Ей даже присматриваться не пришлось – на каждом из них сияли две четкие полоски. У Тани закружилась голова, и она опустилась на ванну.
— Все же залетела…
Лиза беззаботно кивнула.
— Ага.
— А почему семь?
— Как крестражей, — захихикала она.
Какой она все-таки ребенок!
Сама не зная почему, Таня спросила:
— А есть еще?
Тут у Лизы округлились глаза.
— Есть…
Таня взяла у дочери тест и пошла в туалет. Нет, Таню не тошнило и рвало по утрам. Но явно происходило что-то не то, и лучше пусть это будет беременность, чем что-то другое.
Минут через пять она услышала, как в дверь кто-то скребется.
— Мам, ну что там?
Пришлось открыть.
Лиза смотрела на нее как в детстве, когда еще верила в Деда Мороза и ждала письмо из Хогвартса.
— Надеюсь, это будет мальчик, — нервно проговорила Таня. – Иначе твой отец этого просто не переживет.
— А как же твоя учеба?
Таня пожала плечами.
Лиза откинула свои кудри назад и сказала:
— Если хочешь, я смогу с ним сидеть. Ну, у меня же все равно ребенок будет, так какая разница один или два. А рожать это больно?
Таня улыбнулась и хлюпнула носом.
— Совсем немного. Но это того стоит.
Они обнялись, и в этот момент муж вернулся домой.
— Что тут происходит? – с подозрением спросил он, рассматривая их счастливые и заплаканные лица.
Они переглянулись.
— У нас две новости, — сказала Таня. – Хорошая и очень хорошая. С какой начать?
Лиза с укоризной посмотрела на мать.
— Пусть он хоть сядет, а то так можно и без дедушки остаться.
— И без отца, — добавила Таня, после чего муж стал медленно сползать по стенке.
— Вы шутите, я надеюсь? – спросил он.
Они опять переглянулись и молча протянули ему тесты. Он долго переводил взгляд с одного теста на другой, а потом произнес фальцетом:
— Ну если хотя бы одна из вас родит мальчика, тогда я это переживу.
И он это пережил. В двойном размере…
