Зайдя в домик, они направились было к мискам с кормом и тут — упс!!! Кошки резко остановились, распушив хвосты до беличьего состояния. Возле мисок сидел довольно упитанный, незнакомый рыжий кот…
Утренняя прохлада еще не перетекла в дневной зной, и старая компания наслаждалась легким ветерком, приносящим массу летних запахов и приятно ласкающим усатые мордашки.
Хозяин уже выехал на службу. Сестренки, Дружок и Малюся по давней традиции расположились в тени яблони на грядке с петрушкой. Почти годовалая Малюся из мелкого котенка превратилась в красавицу-кошку, но характер ее разительно отличался от характеров Сестренок.
Воспитанная Дружком и не признающая более никаких авторитетов, она старалась во всем подражать ему и не отлучалась от него ни на шаг. Вот и сейчас, глядя на Дружка, вывалившего язык набок, она потешно пыталась проделать то же самое, но Малюсин язычок никак не хотел свисать так же свободно.
Младшая, глядя на эту уморительную сцену, улыбалась в лапу, а Старшая, по обыкновению томным взглядом посматривая на неразлучную парочку, пыталась завести светскую беседу:
— Скажи, Дружище, почему вы, собаки, так ненавидите нас – кошек?
— Ну… — Дружок склонил большую голову набок, подумал минутку. – Вот конкретно вас я люблю. А в общем – да, других как-то не очень…
— Почему? – Младшая сделала вид, что обиделась.
— Племя ваше – воровское! – уверенно заявил пес. – А я всю жизнь боролся с преступным элементом, и потому мне это не по душе.
— Что за намеки? – возмутилась Старшая, — сестренка, мне кажется на нас хотят повесить все грехи мира. Пойдем-ка подальше от этой полицейской морды и не вернемся, пока не услышим извинений!
Сестренки поднялись и глубоко оскорбленные за весь кошачий род и за себя в частности, нервно подрагивая хвостами отправились в домик – заедать негодование и бушующий стресс.
Зайдя в домик, они направились было к мискам с кормом и тут — упс!!! Кошки резко остановились, распушив хвосты до беличьего состояния. Возле мисок сидел довольно упитанный, незнакомый рыжий кот и вылизывал остатки влажного корма из последней миски.
Он скользнул взглядом по вошедшим и продолжил свое дело, не обращая на них никакого внимания. Закончив, он с удовольствием облизнулся раз, другой и, наконец, уставился на Сестренок наглыми желтыми глазами.
— Это… Это что такое? – возмутилась наконец Старшая. – Ты вообще кто? Тебя как зовут?
— Чубайс, — мурлыкнула рыжая морда, без тени стеснения разглядывая хозяек.
— Тебя что, Чубайс, дома не кормят? – Младшая выпускала и снова прятала когти, будто разминала лапы перед боем.
— Кормят, — мурлыкнул рыжий, — еще как кормят. Так это – дома. А добыть на стороне, или украсть — это же в сто раз вкуснее, чем лопать из собственной миски.
— Ах ты, рыжая скотина! – возмутилась Старшая, — сейчас мы тебе покажем – в сто раз вкуснее! – И забыв недавнюю обиду, истошно заверещала: — Дружок! Дружо-о-ок!!!
Чубайс ловко прошмыгнул в полуоткрытую дверь и присел у калитки, насмешливо поглядывая на Сестренок и на приближающихся легкой трусцой Дружка с Малюсей. При этом Малюся старательно пыталась изобразить легкий и пружинящий бег своего воспитателя.
— Что тут у вас? – Дружок обеспокоенно смотрел на сестренок и, проследив направления их взглядов, увидел рыжего. – Ух ты! Старый знакомый. А ну стоять, не двигаться, ворюга!
— Ага, сейчас, — нагло ухмыльнулся тот, — счастливо оставаться! А это вам на долгую память.
И развернувшись задом к домику, задрал хвост и обильно пометил угол, после чего с разбега перемахнул через ограду и стреканул вдоль улицы.
— Сволочь! Ну и сволочь! – Дружок жмурился и отчаянно чихал от проникающего везде едкого запаха, — все равно ты мне попадешься, вот тогда не обижайся! Я тебя так помечу, что хозяева домой не пустят!
— Сволочь! — Малюся старательно пробовала на вкус новое для нее слово.
Через некоторое время незаметно помирившиеся друзья вновь грели бока в тени яблони и слушали повествование Дружка о проделках и каверзах недавнего незваного гостя.
Они уже готовы были согласиться с полицейским псом, в том, что не все кошки – лапочки, а уж коты – однозначно! Младшая слушала Дружка, а в ушастой голове неотвязно сидела мысль, не дававшая ей покоя: «В сто раз вкуснее! А вдруг и впрямь?»
Хозяин в этот день вернулся раньше обычного. В честь дня рождения руководство, поздравив его, позволило с обеда отбыть к домой – до понедельника, учитывая, что сегодня – пятница.
По пути Хозяин заехал к Михалычу, живущему в пригородном поселке, рядом с дачными участками. Михалыч бросил таксовать и теперь был занят доставкой вкуснейшей молочной продукции собственного производства – дачникам, к обоюдной выгоде.
Развозил он ее на старенькой «шестерке», а сопровождал его в коротких поездках любимец и напарник – молоденький кот Мотя. Хозяин заранее договорился с Михалычем о свежей мясной вырезке, которую он охладил в леднике, не замораживая.
Заодно уладив вопрос о постоянных поставках свежего молока, он пригласил Михалыча с супругой к себе на участок, ближе к вечеру – отметить свой праздник. Хозяйка отказалась – дела, хозяйство. А Михалычу милостиво разрешила закончить дела пораньше и отдохнуть в компании с мужиками.
— И я? – подал голос Мотя, вопросительно глядя на Хозяина.
— И ты тоже. Обязательно приходи! – засмеялся Хозяин, поняв вопрос Моти. – Тебе там точно скучно не будет.
На дачной кухне мужики разделывали мясо в предвкушении вечернего шашлыка с красным вином и под гитару. Макарыч – хозяин Дружка, а теперь еще и Малюськи, с увлечением расписывал рецепт маринада:
— Два часа – и готово! На Кавказе научили, помнишь, Дружок?
Отрезав по кусочку каждому хвосту – разложили по мискам. Сестренки, обнюхав причитающиеся порции, отошли, дернув хвостами. Дружок и Малюська чинно сидели рядом с мисками и смотрели на Макарыча влюбленными глазами.
— Можно! – скомандовал Макарыч, и они с удовольствием кинулись к мискам.
— Деспотизм и рабство! – ворчала Старшая, глядя на их слепое повиновение.
И тут вдруг заметила, как Младшая, воспользовавшись общей суетой, неуловимым движением закогтила кусочек мяса со стола и скользнула с ним за дверь. Выскочив вслед за сестрой, Старшая с изумлением смотрела, как та с удовольствием уминает добытый нечестным путем кусочек и урчит от удовольствия.
— Точно! – закончив трапезу промурлыкала Младшая, — В сто раз вкуснее! Пойдем еще стянем?
Зайдя на кухню, они сели и, как ни в чем не бывало, принялись осматривать стены, потолок, окно. Улучив момент, обе одновременно стянули со стола по кусочку, которые очень удобно лежали на самом краю, и прошмыгнули на крыльцо.
Такая уловка удалась три или четыре раза, пока наконец до них не дошло, что Хозяин и Макарыч давятся от беззвучного смеха, раз за разом подкладывая им кусочки на край стола, а Дружок и Малюся с осуждением на них поглядывают:
— Смотри и запоминай, Малюся — так делать нельзя! – ворчал Дружок. — Говорил же я – племя ваше воровитое! К тебе, Малюсенька, это не относится.
— Да ладно, — отмахивались хвостами Сестренки, — правильный какой нашелся…
Поздним вечером на крыльце домика расположилась дружная компания из трех пожилых мужчин, пса и четырех потомков саблезубого тигра. Мотя раз и навсегда был занесен Сестренками в список друзей. Дружок не возражал, Малюся тоже.
Под негромкий звон гитары довольные компанией мужчины вспоминали песни молодости, в промежутках освежались холодным грузинским вином с сочными кусками жареного мяса и свежей зеленью. Не были забыты и хвостатые.
Младшая донимала Мотю мучающим ее вопросом:
— Ну, Мотька, расскажи, ты уже пробовал? — Мотя прятал глаза и отворачивался. – Ну Мотя!
— Отстань от него, сестренка, — Старшая поглядывала на Мотю, полуприкрыв глаза, — не видишь, что ли – он еще невинный котик. Это мы с тобой докатились до грехопадения.
— Пробовал, — прошептал Мотя, бросив косой взгляд на своего Михалыча.
— А как? Расскажи! – Сестренки резво приподнялись с належенных мест и присели к Моте.
— В общем, так, – решился Мотя. – Однажды моя хозяйка забыла банку со сметаной на столе. Ну и я… — дальше он продолжал шепотом, а глаза Сестренок разгорались озорным светом.
— Ну и зачем? – теребила Мотю Младшая, — Тебя же и раньше кормили свежей сметанкой, чего ты воровать-то полез?
— Да вы что! – Мотя поглядел на Сестренок, как на несмышленых котят, — это же в сто раз вкусней!
И даже закатил глаза от восторга…
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
