Светлана шла с волнением, этот день ей снился ночами.
Она представляла себе маленькую девочку в белом кружевном платьице, с пышными, кудрявыми волосиками, на которых закреплен огромный бант.
Видела чёрные, лакированные туфельки с застёжками на боку, белые колготочки.
Девочка подходила к ней и Борису, поднимала большие серые глазки в окружении чёрных пушистых ресниц и открыв пухлые губки — вишенки, показав белые зубки, звала их домой.
Она брала Свету и Бориса своими толстенькими, будто перевязанными на запястьях ниточками, ручками и они шли в закат…
Не сказать, чтобы их приветливо встретили. Нет, конечно, воспитатели дежурно улыбались, директор устало произнесла нужные слова.
Светлана с Борисом прошли в большую комнату, которую воспитатели назвали спортзалом.
Света смотрела девочку, да ей хотелось дочку такую как она себе представила.
Дети чинно зашли, держась за ручки, сердце женщины осталось равнодушным.
А вдруг мама права, думает она, а вдруг я не справлюсь, ведь действительно так тяжело полюбить чужого ребёнка. Нет! Прочь сомнения, здесь нас ждёт наша дочь, нужно просто хорошенько посмотреть.
Борис стоял с отсутствующим видом, ему было плевать на наличие ребёнка в семье или отсутствие, его устраивало буквально всё в жизни.
Ну хочется Светке возиться, пусть. Он не против, так-то прикольно, наверное, козырнуть между делом, что жену с дочкой отправил на острова, а сам вот… весь в трудах.
Борис окинул взглядом детей и опять начал смотреть в окно, высоко от пола, где был виден кусочек неба, ему захотелось выйти и вообще уйти, схватить Светку за руку, пообещать ей что-нибудь. Сказать зачем нам это? Ведь нам так хорошо вместе, одним.
Но он этого не сделал, Светку свою он всё-таки любил, вот из-за этой любви и оказался здесь.
Света повернулась к супругу, ей было неудобно, но никто из детей не показался ей родным.
-Можно мы выйдем на улицу, потом зайдём? — спросил Борис.
Воспитательница равнодушно пожала плечами, она привыкла к разным причудам усыновителей, а эти ещё по звонку спонсора, сказала директриса и велела выбрать детей поздоровее.
Поздоровее, будто они товар на рынке, невесело подумала воспитатель, и вывела всех детей, нужного возраста.
Это не магазин, это скорее лотерея, возможно цинично думала женщина, но она хотела дать шанс всем деткам, забрать всех к себе домой, обогреть любовью она перестала хотеть лет десять назад.
Конечно, они сейчас там посовещаются, муж приведёт ей доводы, и она, сморщив свой красивый, возможно переделанный носик, покорно сядет в машину, достав платочек вытрет красивые глазки и уедут домой.
Жена запишется к психологу и будет долго мусолить тему бедных брошенных деток.
Напишет на своей страничке как ей было больно выбирать, потому что забрать хотелось всех, она так и не решилась выбрать одного, чтобы не причинить боль другим.
Видела она таких и не раз. Её бы воля вообще не подпускала бы к детям этих…
Светлана с Борисом, вышли на улицу.
-Что Свет?
Она отрицательно покачала головой. Вдруг женщина куда-то пристально уставилась потом пошла быстрым шагом через красивую клумбу.
Борис поморщился, ну Света. Сейчас увидят эти няньки сироток, поднимут вой.
Никто ничего не поднял. Жены не было минут пятнадцать. Борис уже начал волноваться, как Света вернулась, держа за руку мальчишку лет восьми. Пацан немного упирался, шёл наклонив голову.
Руки его были в царапинах и цыпках, волосы острижены какими-то клочками, где-то вообще лысина, а где-то свисает до плеч.
Одежда была изорвана, старые кеды заместо шнурков были затянуты алюминиевой проволокой.
-Боря, знакомься, это Егор, наш с тобой сын.
-Чего? — Борис даже присел немного, от неожиданности, — Свет, с тобой всё в порядке? А ну идём поговорим.
Мальчишка блеснул глазами и сплюнул на землю.
-Света, мягко сказал Борис, — отпусти мальчика и пойдём поговорим.
-Нет! Мы идём к директору, я нашла нашего ребёнка.
-Ты с ума сошла, — зашипел Борис в самое ухо Светлане, — ты собралась тащить в дом этого …будущего уголовника?
-Я когда -то притащила тебя в наш дом, и мой папа сказал тоже самое, однако даже ничего, ты справился, получил образование, стал состоятельным и уважаемым человеком, научился вести себя…
-Делай что хочешь…Я даже на сантиметр не подойду к нему, поняла.
Директор смотрела на Свету с сожалением.
-Вы что? Он не управляем, в свои десять лет он совершил семнадцать побегов, наш дом уже восьмой по счёту!
Он сбегает при первой возможности, знаете, такая тяга к бродяжничеству, эти дети неизлечимы. Вы видели, КАК он одет, думаете мы в этом виноваты?
Нет! Он рвёт и портит всю одежду, нацепляет свои старые ремки и ходит в них! Мы пытались забрать он воет будто волк.
Вот его и прозвали, Волчонок. Да он и есть волчонок, вы посмотрите на это взгляд из-подо лба, а волосы? Вы видели волосы? Он не даёт их стричь!
Нет! Я вам крайне не рекомендую. Вы сейчас из какого-то неведомого мне чувства возьмёте этого ребёнка, оформим всё, а потом через неделю, да какое через неделю максимум три дня, вы привезёте его назад, если он не сбежит от вас за это время.
Нет! Нет! Нет- хлопнула по столу директор, — идите и выбирайте, как вы и хотели, Борис Михайлович, девочку.
-Я? Я ничего не хотел — смутился Борис — это вон, жена.
-Ну вот идите и смотрите, вместе с женой. А Некрасова его всё равно в больницу готовят.
-Некрасова? — спросил Борис
-Да Волчонка. Ему наконец-то найдётся место в этом мире, бедный мальчик болен…
-Нет! — Светла на встала решительно, — Борис, я никогда тебя ни о чём не просила, никогда не пользовалась твоими возможностями, я прошу сейчас…Сделай всё, чтобы мы сегодня уехали отсюда с Егором и никогда больше сюда не возвращались.
Борис развёл руками, директор взялась за сердце, а Света вышла из кабинета и пошла искать Егора.
Они ехали в тишине.
Света села на заднее сиденье с мальчиком, тот был напряжён как струнка, и да Егору оказалось десять лет, а не восемь, как показалось, просто мальчик был слабенький и худой.
Дома первым делом показала ему его комнату, хорошо, что не навешала розовых штор и бантов.
-Егор, я предлагаю тебе самому придумать дизайн своей комнаты, а я тебе помогу, я дизайнер.
Мальчик посмотрел на неё и отвернулся, сел на краешек кровати, опустил руки и голову.
Борис хмыкнул, подумал через какое время ему придётся везти назад мальчишку и успокаивать плачущую жену, ну-ну, пусть поиграет в мамочку.
Надо проследить чтобы малец не сбежал, прихватив с собой что- нибудь ценное.
А Света будто сошла с ума.
Она не делала проекты, не отвечала на звонки, а если отвечала, то коротко и по делу.
Все её мысли были заняты волчонком, как про себя и называл Борис пацана.
Все разговоры в итоге сводились к нему.
Он хоть каким-то образом согласился надеть чистую одежду, спрятав свои ремки под кровать.
Сидел, всегда опустив голову, ел быстро, правда аккуратно, умел владеть, между прочим, приборами, заметил Борис, Светка что ли научила, зачем?
Ему этот навык в жизни уж точно не пригодится.
Борис заметил, как он прячет в карман полкуска хлеба и котлету, хотел было сказать, чтобы Светка положила добавки, но та заметила его взгляд и покачала головой.
Борис махнул рукой, ай делай что хочешь, подумал.
Мальчишка выл ночами, жалобно, как собака поскуливал.
-Свет, заткни его, — не выдержал Борис, -сил нет, — он спал на втором этаже, но этот вой…
Светка уходила в комнату к пацану и через время вой прекращался.
Так продолжалось всё лето, к августу она уговорила его подстричься, вызвала своего мастера, мальчишка опять сжался весь, увидев чужого человека, Света едва уговорила его что бояться нечего. Мишель только сделает красивую причёску.
Она таскалась с этим пацаном как курица с яйцом, Борис забыл, как его зовут уже, потому что только и слышал от жены, вон наш папа, папа, папочка, папа, ты нас свозишь…Папа, папа, папа, какой на…папа, папа…
Борис всё чаще задерживался на работе и как результат оказался в гостях у Леночки, и не только в гостях, что не удивительно совсем, Светка же была занята только волчонком.
По имени Борис та и не смог называть мальчишку.
-Я думаю пока на домашнее обучение Егорку оформить, — сказала озабоченно Светлана за ужином.
Борис и забыл, что волчонка надо ещё и в школу устраивать, все его мысли были заняты проказницей Леночкой. Он равнодушно слушал жену.
— Борис, ты меня слышишь?
— Свет, мне плевать что ты там будешь делать, поняла? Дай хотя бы поесть спокойно, -он молча уставился в тарелку, Света замерла, глянул на пацана, тот смотрел на него потемневшими глазами, в которых плескалась…ненависть, страх? — Спасибо, поел.
Борис оделся и молча вышел из дома, сел в машину.
— Останься дома, смотри за …хозяйкой, — бросил водителю и охраннику Славику, посидел, набрал Леночку…
Утром чувствовал стыд, всё катится к чертям, я же люблю Светку…Но она стала невыносима с этим пацаном.
— Борис Сергеевич, — спросила на работе Леночка, — вам плохо? Может таблетку?
-Нет, нет, спасибо Лена, идите работайте.
Светка не разговаривала, строит из себя обиженную, подумал зло. Сама заварила эту кашу, носится с этим…щенком, развалила семью.
Он накручивал себя всё больше и больше, молча разделся, кинул привет и пошёл в кабинет. Там налил коньяка, выпил, лёг на диван.
С этим надо что-то делать.
Надо поговорить со Светкой, поставить вопрос ребром, пацан полгода у нас, он скоро должен сбежать, директор говорила, что нигде больше чем на полгода не задерживается, а то и сразу сбегает.
Надо его вернуть, пока не сильно привязалась к нему, иначе будет больно. Ну сколько можно биться с этим …волчонком, — скажет он ей, — подурили и хватит, ты поиграла в маму, поняла, что не справляешься, ну всё…я прощаю тебя, полетели на острова.
Светка расплачется, попросить прощения и всё будет, как всегда.
Налив ещё немного коньяка, Борис выпил и пошёл вниз. Из той комнаты, где жил волчонок, раздавалось какое -то пыхтение и вскрикивание.
Борис дёрнул на себя дверь и замер.
Светка и волчонок играли в твистер, руки-ноги по-другому, такая напольная игра, они были увлечены.
-Мама, так нечестно, — говорил…волчонок, — у тебя руки длиннее, вот они запутались, упали на спину и начали хохотать, Борис прикрыл дверь.
Этот мальчишка со звонким голосом и чёрными живыми глазами…это волчонок? Тот самый? Лохматы, оборванный, с проволокой заместо шнурков.
Борис тихо поднялся наверх и открыл новую бутылку.
Отца он своего не знал, мать родила его от какого-то начальника и бросила на бабку, бабка воспитывала как могла, и всё говорила ему что умом, слава богу пошёл не в мать.
Мать вышла замуж, приезжала редко, родила ещё троих детей.
Когда он увидел Светку первый раз, даже дыхание спёрло, влюбился, ради неё всё это делал…
Борис не спал всю ночь.
Утром рано уехал на работу.
Весь день о чём -то думал, равнодушно прошёл мимо зазывно улыбающейся Леночки.
Вечером зашёл в дом с коробками, следом Славик, с полными руками пакетов.
Света с …Егором молча смотрели на него. Мальчик весь сжался будто ожидал что его ударят…Света с интересом, ожидая что дальше…
-Ну, чего замерли…, налетай на подарки, кому папка привёз, а? Света схватила за руку Егора и крикнула
-Кто вперёд за подарками до папки, а?
Мальчик несмело сделал шаг, потом ещё…подошёл, обнял за ноги. Борис замер.
-Папа, — мальчик поднял голову, — папочка…ты меня не выгонишь?
-Эй, ты чего? — в горле у Бориса запершило, — ты чего, Егорка, я же твой папка, куда же тебя…
Это уже потом Света рассказала, что мать у Егорки умерла, а отец отказался, ему водка дороже.
Вещи не снимал, это последнее, что осталось от мамы. Вон постиранные лежат в пакете.
А бежал к матери на могилу, весной пообещала свозить.
