— Лариса Ефимова будет Снегурочкой, Андрей Малявин, ты будешь Дедом Морозом!
-А почему сразу я? — Парень, высокий, долговязый, с большим чубом на голове неловко повернувшись выползает, по другому не скажешь, из-за парты.
Мак. pixabay
-А кто? — завуч переходит чуть ли не на шёпот, смешно щурит маленькие, за толстенными стёклами очков глаза, — кто? Может я? Нет, ну если ты отказываешься, если ты…
— Могу я,- Костя Бобков, по кличке Бобинка, он и похож на маленькое, крепенькое зёрнышко боба, — давайте я, Нина Ивановна.
— Бобков, это не смешно у нас Снегурочка получится, — она кинула взгляд на зардевшуюся Ларису, — получится Снегурочка, как бы это сказать…
— Будто она родила Деда Мороза, и они поменялись ролями.
— Иванов, ты только и можешь что гадости говорить. Вот взял бы и выучил роль Деда Мороза, да только ты не сможешь.
— Это я-то не смогу?
— Ты! Кроме Андрея никто не сможет, выпустится Андрей из школы, будем опять страдать.
— Да вы опять будете наряжаться, мы помним в младших классах, правда ребята, суперский дед Мороз был.
И десятый класс, все семь человек нестройно загоготали.
-Очень смешно, Иванов, очень смешно!
-А я не смеюсь, Нина Ивановна, давайте слова. Когда репетиция? Давайте, давайте.
На репетицию Гена Иванов пришёл вовремя.
Лариса вспыхнула и зарделась. Начали репетицию, складно так получалось, Генка под стать Ларисе.
Оба красивые, высокие, перекидываются словами, будто всю жизнь вместе выступали.
— Надо же какая пара, — вздыхает молоденькая учительница Нина Гавриловна, а похожи как, будто близнецы.
И вот учителя, которые знали этих детей чуть ли не с рождения, вдруг обратили внимание на то, что дети действительно очень похожи друг с другом.
Гена, высокий, пшеничного цвета волосы, большие серые глаза, упрямый подбородок.
Лариса считалась красивой девушкой, с большими серыми глазами, с толстенной косой, в руку точно будет толщиной, пшеничного цвета.
Высокая, стройная, большие бёдра, уже сформировавшаяся грудь.
— Ох, Татьяна, смотри за девкой, вон павой какой плывёт по посёлку.
За ими сейчас глаз, да глаз нужон, — говорит бабушка Ларисы её матери, — время ишшо не спокойное такое. Ране — то вон, девки сидели глаза долу…
Посмотреть в сторону парней не могли, краснели, а сейчас чё, по тИливизЕру ты глянь чё показывают.
-Угу, глаза долу, то-то ты Мишку через четыре месяца после свадьбы с папашкой родила.
-Ково мелешь, не через четыре.
-А через сколько?
-Ну гляди сама, мы с Петровичем жАнились, как раз на Покров, а в аккурат на Рождество, Михайло и родилси.
-Ох, чтоб тебе, мамань, да ты вообще у меня, глаз-то от того долу не отнимала.
-Чё это?
-Да то это. Покров-то у нас когда? Четырнадцатого октября, а Рождество седьмого января…
-Ну
-Что ну? Трёхмесячный Мишка-то родился?
-С чего бы это? Нормальный, десятимесячный.
-Угу а чё не годовалый?
-Кого мелешь-то?
-А ты кого? С чего это он десятимесячный родился бы?
-А скольки доношенные-то родятся? Скока бабы беремЯнные ходють, а?
-С утра девять месяцев ходили, к обеду не знаю, может год начали ходить. Да только это не важно при нашем с тобой споре, Мишка то у тебя, всё равно трёхмесячный.
-Да иди ты, ково мелет, сама не знает.- Старушка обиженно отвернулась к окну, зажевала губами, что-то будто считая или припоминая свою юность, сглазами уставленными в пол, как она говорила.
-Я то мамаш, знаю. В октябре свадьба, в январе ребёнок, аккурат на следующий год через три месяца.
-И чаво?
-И того, тоже мне, глаза долу.
-Отзынь, Танька. Лучше вон пирогов напеки, а то Юрка с работы придёть, а пирогов нету.
-Ладно, чай будешь?
-Не знаю.
Татьяна налила матери чай. Та обиженно смотрела в окно.
-Я ить Петровича любила сильно и чтобы Машке Мироновой не досталси, я и того, соблазнилась.
-Эт что, папашка тебя, пока ты глаза долу стояла соблазнил что ли? — не удержалась Татьяна.
-Да иди ты Танька, ей-богу, языкастая, вся в бабку твою, свекровушку мою, Ехимию Пантилевну, царство ей небесное, от жешЧина была, Чапли Чарлин в юбке.
-Чарли Чаплин бабуль, — ввернул Вовка, вернувшийся со школы и крутившийся около матери, пытаясь стащить пирог, что жарила мать.
-Но, я и говорю, Володька, Чаплин этот Чарлин.
-Ха, бабуль, ты ещё не видела смешных, нам физик, Иван Дмитриевич, в актовом зале, Самогонщиков показывал. Вот мы ухохотались, там короче, Трус, Балбес и Бывалый…
-Что показывал вам физик? — не поняла мать из-за скворчащей сковородки.
-А это, ну как его, опыты разные, там про этого ну… Ломоносова, во или не Ломоносова, ну про Коперника, точно, Галилея Коперника, а потом время осталось и он нам фильм показал…
-Я вашему физику, Ивану Дмитриевичу, фильмы показывать буду, ох и покажу же я ему. Это что такое ещё.
-Да, ма ну чё ты, ну ма, — заныл Володька зная крутой характер своей матери — надо мной все смеяться будут и разговаривать перестанут, ну ма…
-Отзынь Володька, если ещё, хоть одна плохая отметка, я приду и устрою вам фильм вместе с физиком, такое кино покажу.
-Да, ма…
Физика, Егора Пантелеевича, ребята обожали, он попивал тихонечко зубровку, но предмет свой знал на отлично. На ребят никогда не кричал и рассказывал доступным языком.
Называл мальчиков поголовно Энштейнами, а девочек Кюри, иногда в шутку Склодовскими, чем вводил в ступор девчонок. И кто первая понимала что это один и тот же человек, ставил без разговора пятёрку.
-Ма, — уводит разговор в сторону Володька, — А Лорка опять снегуркой будет, а Дедом Морозом знаешь кто?
-Ну?
-Генка Иванов, я репетицию малёх подглядел, мне у Лорки надо было книжку в портфеле забрать, у меня утром не влезло там кеды ещё были.
-Как это не влезло? Что ты там напихал в портфель?
-Ну да там кеды были трико я под низ поддел, вооот, там учителя говорили, что мол Генка, с нашей Лоркой, будто брат с сестрой похожи!
Вот бы они, встречаться начали, — мечтательно говорит Володька, — Генка, он самый крутой в посёлке у него мотоцикл есть ему отец купил, дядь Петя. Он бы меня катал на мотике своём, вот бы ребята иззавидовались…
-Погоди, — Татьяна наклонилась к сыну, погоди похожи говоришь Генка с Лоркой?
-Ага словно одно лицо, и я на их похож значит, да мам? А сестра у Ганки, Нинка, так совсем не похожа на него. Чёрная маленькая, может вырастет ещё. А я вот с Лоркой похож…
-Похож, похож, — отстранённо сказала мать и погладила Володьку по голове.
-Тань, — позвала бабушка, — но мать глянула неё тяжело и занялась пирогами, о чём-то думая.
Ивановы Ольга и Пётр, два года назад вернулись в родной посёлок.
Ольга с Танюшкой были подружками, не разлей вода.
Юрка начал ухаживать за хохотушкой Таней, ещё класса с седьмого, а то и раньше. Никто и не сомневался что они поженятся, родители с обеих сторон так и звали их невестка и зять.
Оля же несмотря на то, что девочка была умная, симпатичная и скромная, ни с кем не встречалась. Училась она не сказать чтобы отлично, ну так, не на двойки.
Уж как Петька Иванов по ней вздыхал, как ходил кругами, она ни в какую.
Татьяна на экономиста в город уехала учиться, после восьмого класса,Ольга в девятый пошла.
Таня на выходные приезжала, ей бы с подружкой поболтать, а та будто избегает встреч. То занята уроки делать надо, то мамка не пускает.
Потом сестра двоюродная Танина, Светка Давыдова и сказал, что Ольга сохнет по Юрке, по Таниному.
Та девка боевущая Татьяна то, пошла к подруге, на разбор, вынудила всё же признаться подружку.
-Любишь значит моего Юрку, — спросила в лоб подружку.
Ольга застеснялась, засмущалась, слёзы брызнули.
-Ну иди забирай, чего же ты?
-Да он кроме тебя не видит никого, — выкрикнула в сердцах Ольга, я из-за него и в девятый класс пошла, а хотела на закройщицу идти, после восьмого.
Ничего не сказала Татьяна, махнула рукой и домой ушла, дружбы с тех пор и не стало.
Юрке пыталась сказать-предъявить, да тот что? Глазами лупает, да дурочкой обзывается, на чёрта, говорит мне твоя Оля варёная сдалась.
После школы Юрка в институт не поступил, в армию забрали. Как раз они с Танюшкой поссорились.
Смотрит Таня что-то подружка бывшая вся светится от радости будто, целый год сталкивались то на танцах, то в город вместе едут, та глаза будто прячет, а в глазах счастье плещется.
Может нашла кого, подумала Таня и порадовалась за подружку, хотела уже мириться идти.
Потом Юрка Татьяне написал из армии прощения попросил, сказал что жить без неё не может и любит очень.
Таня ответила, переписка завязалась.
С Ольгой она так и не помирилась, сделала попытку, да та отпрыгнула от неё, как ужаленная и такой ненавистью обдала, что Тане физически плохо стало.
Таня в посёлок вернулась экономистом пошла работать, Юра из армии пришёл, почти сразу и поженились.
А после их свадьбы, и Ольга Петру ответила согласием, и уехали вскорости, куда-то на Север что ли.
Говорили что пацан у них родился, чуть старше на несколько месяцев Ларисы Таниной.
И вот, в том году вернулись, как-то получилось, что старшего сына Олиного, Таня никогда не видела.
Юрка пришёл с работы весёлый.
-Здорово тёща. Что- то приуныла может по пиисят? А? Танюшка, а ну налей нам с мороза да устатку.
-Налился уже что ли? Веселишься погляжу.
-Да ты что, Танюх? Ма, чего она?
-Не знаю — пожала тёща плечами, вродь нормальна было усё, хто его знаеть, она ж у тебя с норовом как кобыла.
-Это да….- протянул зять подмигивая тёще.
Таня будто и не слышала, посмотрела на мужа затуманенным взглядом, налила на автомате чистой, как слеза самогонки в две стопки и ушла в комнату.
Вечером позвала Лариску в библиотеку сходить.
-Ма, мне некогда, ты сдай мои книжки, и я тебе скажу что мне взять,- проговорила дочь.
-Идём, сказала, после библиотеки в КБО зайдём там тёть Тома платье тебе оставила.
-Ладно.
По дороге долго молчали.
-Ты с Ивановым пацаном что, любовь крутишь?
Дочь покраснела до кончиков волос, зарделась будто маки, что цветут в конце огорода летом.
-С чего ты взяла, мне учиться надо, поступать буду.
Вот и учись. Даже близко не подходи к нему, поняла.
— Что так?- спросила с вызовом.
-Беда может быть, вот что, да такая… Погоди разобраться надо.
-Мам, ты чего?
-А того, слушай меня. Ты не подумай что я против парня, я даже его не видела, но послушай меня.
-Ладно, мам. Ни с кем я не кручу, — уже примирительно,- но знаешь…
-Что?
-Смеяться будешь, или заругаешь.
-Нет!
-Ну меня тянет к нему, знаешь, будто изучить его хочется, и чувство такое, как… ну вот как, к Вовке, что ли. Глупо да?
-Нет, дочь, не глупо. Прошу. Посторонись пока, мне разобраться надо.
-Хорошо, — сказала серьёзно, — ты из-за этого меня звала с собой?
-Да. Ну и платье посмотреть.
На следующий день, отпросившись с работы, Таня прибежала в школу, якобы узнать об успехах Володьки, и к дочери заодно заглянула.
-Не сказать что парень был одно лицо с Ларисой, но то что они родственники, Татьяна поняла сразу.
Весь вечер она ходила мрачнее тучи, а потом решила пойти к Ольге.
Стукнула в окно, выглянула сама хозяйка, спряталась за занавеской.
-Оль, выйди, поговорить надо.
Вышла, кутается в пальто с большим воротником писцовым.
-Чего тебе, — в глаза не смотрит.
-Пацана от Юрки моего родила — как всегда, в лоб спросила.
-Вот её, совсем с ума сошла со своим Юрочкой.
-Я то? Нет. Это же не я бегала к чужим женихам и в кровать прыгала. Добилась своего, да? А тот тоже молчит как сыч.
-Чего ты хочешь? Зачем прошлое ворошишь?
-А ты не понимаешь? Посмотри на них с Лариской моей, может скажешь просто так как они вместе, то спектакль играть, то ещё что…
-Нет, — застонала Ольга.
-Да. Если бы Володька не пришёл на репетицию да не услышал о чём учителя шепчутся…
-О чём, — встрепенулась Ольга
-О том, что похожи ребята как брат с сестрой, вот о чём.Ты Лорку-то мою видела хоть раз?
Ольга помотала головой.
-Что делать, Тань?
-Я не знаю. Даже если вы назад уедете, вдруг их это не остановит…
-Ой мамочки. Что будет.
-Думать надо было башкой, вот что.
— Таня, ты Юру не ругай. Не ругай. Это я, я сама. Он не хотел.
— Разберёмся, поморщилась Татьяна, — не надо мне тут, адвоката из себя строить.
Решили собрать детей и поговорить с ними.А как ещё? Что же делать?
— Время пришло, собирай урожай, — усмехнулась Татьяна.
Гена с улыбкой выслушал заикающуюся и краснеющую мать. Татьяна сидела с каменным лицом, Лариса красная, сидела наклонив голову.
Юра с Петром, не смотря друг на друга, то же сидели в комнате.
-Хватит, мам, — сказал Гена, — у меня один отец, — кивнул в сторону Петра, — пап, ты же от меня не откажешься?
-Ты что? Ты что сынок, — засуетился Пётр.
Оля плакала, мелко вздрагивая плечами.
-Мам, успокойся чего ты.Мы назад уедем, да?
Пётр и Ольга молчали.
-Ларис, — парень повернулся к девчонке, я знаю что ты ко мне как к брату относилась, спасибо тебе. Давайте никому не скажем, а? Родители, — парень смело посмотрел в глаза Юрию, — мы не хотим разбираться в этом.
Я рад, что у меня ещё сестра есть и … брат получается, младший.
Ивановы уехали летом вроде как обратно на север, говорят что девочке младшей, не климат здесь, надо обратно.
Гена подарил отчего-то Володьке свой Минск, маленький, красный мотоцикл.
И что-то долго ему говорил что Володька, убежал потом на речку и долго там сидел. Вернулся домой с красными, заплаканными глазами.
-Как так-то, нашёл только брата и тут же потерял, — шепчет он Лариске.
-Не переживай, Гена же сказал что будет нам писать.
-Угу, только я не понял,Ларис. Почему он нам брат? И почему не надо об этом никому говорить? А ещё почему папка в бане жил всё лето?
-Я сама не знаю, — сказала сестра пряча глаза.
— Врёт, — с уверенностью подумал Володька, врёт, как дышит. Ну ничего он вырастет и узнает. А всё же хорошо иметь старшего брата, сестру конечно тоже хорошо…
