Это событие Виктор Иванников ожидал меньше всего, вернувшись в родной город после двадцатилетнего отсутствия. Где он только не побывал за эти годы, а сейчас вернулся из дальнего зарубежья навестить родителей.
А тут и школьный друг Василий Калинин подсуетился: встречу одноклассников организовал по поводу его появления на родной земле.
— Слушай, а может не надо? – без энтузиазма сказал Виктор. – Ну нет желания видеть людей, с которыми двадцать лет не общался даже в соцсетях.
Но отвертеться не удалось. Собирались не в ресторане, а дома у Николая Гришина. Ну дом – это мягко сказано. Вилла на берегу Волги с собственным пляжем. Отгрохал. Единственный хорошист, почти отличник, который преуспел в этой жизни, четко и правильно организовав свой бизнес.
Остальные, включая медалистку Олечку Лапину, осели где-то чуть ниже среднего уровня: учителя в школе, медсестры, парикмахеры. Наташа Соловьева, плохо помнящая таблицу умножения в восьмом классе, стала завскладом. Борис Клюев, троечник, торгашом с приличным достатком, который тратил в основном на выпивку.
А сам Василий, дипломированный специалист в области химии, продавал моторные лодки. Все это было известно Виктору из разговоров с самим Василием, с которым они накануне встречи сходили в ресторан пообщаться.
Как оказалось, они иногда собираются с одноклассниками, оставшимися в городе. Поэтому его друг был осведомлен почти о каждом.
— А как Алёна? – спросил Виктор под конец встречи.
При упоминании о ней Василий слегка поморщился и махнул рукой.
— Пропала девка. Романы крутила с какими-то солидными «кошельками», но замуж так и не вышла, теперь ждет богатенького папика. А кому она нужна под сорок, а на вид под пятьдесят?
Виктору было неприятно такое слышать. С Алёной у них был роман в школе, он даже жениться подумывал по окончании, но она сказала ему:
— Вот преуспеешь в жизни, денег заработаешь, тогда и поговорим.
Сейчас бы самое время и поговорить, но Виктор уже женат, имеет двоих детей и счастлив.
Они с Василием подъехали к дому Гришина на его симпатичном Вольво. У высокого красивого забора была уже припаркована парочка машин, а из-за ограды раздавался шум голосов, точнее, гвалт. Но он моментально стих, как только друзья появились на зеленой, украшенной клумбами территории.
Все воззрились главным образом на Виктора, виновника сегодняшнего сборища, и застыли в немой сцене. Пришлось брать инициативу в свои руки.
— Всем привет! – громко сказал Виктор и оживил обстановку.
Все вновь заговорили разом, подбежали, стали обниматься, жать руку, шлепать по плечу. А он пытался угадать, кто есть кто. Кое-как разобравшись, уселись за огромный стол, который изобиловал яствами и напитками всех сортов, и веселье началось.
Нет, среди одноклассников не было ни надутых «индюков», ни чванливых физиономий, коих любят описывать в подобных случаях, но не было и Алёны.
На Виктора сыпалась куча вопросов: где он и что он. Он был центром внимания. Рассказывал о себя вкратце, не вдаваясь в подробности, а все разглядывали его с огромным интересом.
Да, он отличался от остальных и стилем одежды, и прической, и манерами. В нем не было этой разухабистости, свойственной слегка подвыпившим мужчинам, говорил он спокойно, без громких выкриков и фраз, а пил мало.
Исподтишка разглядывал одноклассниц и давался диву, как они изменились. Ни у одной из них ни лоска, ни шарма. Тусклые взгляды, наигранные улыбки. Одежда, не соответствующая случаю, и у всех, как на подбор, яркий накладной маникюр.
Зачем, для чего? Этот декор казался здесь излишним и неуместным. Как и сами дамы, предпочитающие стопку вoдки бокалу хорошего вина, которое с удовольствием, маленькими глотками пил Виктор.
И тут явление! Их взору наконец явилась Алёна Снегирева, опоздавшая на целый час. Все вновь оживились, стали двигать стулья, стараясь усадить ее рядом с Виктором.
Ее облегающее платье с леопардовым принтом задралось до неприличной длины, когда она наконец уселась на стул, а от прически из пережженных волос пахло парикмахерским салоном. Повернув голову к Виктору, Алёна произнесла:
— Ну что, с прибытием, Иванников. Какими судьбами в наших провинциальных краях?
— Проездом из Баден-Бадена в Махачкалу, — в тон ей ответил Виктор.
Все дружно захохотали, а Алёна, сделав изрядный глоток, ответила:
— А я предпочла бы наоборот.
Затем возобновились разговоры на разные темы, заиграла музыка, и многие пустились в пляс. А Виктор сидел рядом с Алёной, вдыхал аромат каких-то безумных пряных духов и думал:
«Почему такая метаморфоза произошла с некогда самой красивой девчонкой в их классе? Где она потеряла свою красоту, которая с годами должна была созреть и наполниться очарованием?»
Он невольно сравнивал ее со своей женой, не красавицей, но утонченной, элегантной и приятной любому мужском глазу. Неужели Алёна не видит себя в зеркале и не понимает, что похожа на какой-то шарж из дешевого журнала?
Тот же акриловый маникюр, да плюс накладные ресницы. Ему было жаль ее, но стойкое чувство неприязни овладело им, когда она фривольным жестом потащила его танцевать.
Туфли на неимоверно высоких шпильках делали ее с него ростом. Она неуклюже топталась рядом с ним, обняв за шею и глядя прямо в глаза с осуждением и неприкрытым, настойчивым желанием, чтобы он восхищался ею.
Но он молчал. Ему хотелось домой. Все, что нужно было, он уже увидел. И ощущение себя, как инородного тела, создавало душевный дискомфорт.
Позже к нему подошел Николай Гришин, хозяин дома, отвел в сторону и сказал так тихо, интимно, с придыханием:
— Витёк, если захочешь остаться здесь с Алёной, нет проблем. У меня гостевая спальня есть, жена не будет против, я с ней поговорю.
Виктор глянул в сторону Алёны, сидящей неподалеку, увидел ее пронзительный взгляд, вызывающую позу и понял, что эта до безобразия неприличная инициатива исходила именно от нее.
— Я подумаю, — ответил Виктор и получил в ответ «Ну и ладненько».
Ушел он тихо, по-английски, когда развеселившаяся публика лихо отплясывала какую-то «ламбаду». Алёна в центре, сняв туфли, потрясала телесами, ей все хлопали и присвистывали. Светили прожекторы, слышался громкий смех и не совсем корректные выкрики, типа «худая корова уже не газель»…
А Виктор шел по улице в надежде поймать такси и думал, что это его первая и последняя встреча с одноклассниками. Если не видишь людей двадцать с лишним лет, они становятся тебе совершенно чужими, посторонними и неинтересными. А сколько разочарований! Одна Алёна чего стоит. Нет, это стресс, причем совсем не нужный.
На следующее утро ему позвонил Василий и извинился, что не заметил, как он ушел. Рассказал, что все разошлись поздно, выпившими усевшись за руль. А у Алёны случилась истерика. Как выразилась она сама, на почве неразделенной любви. Еле успокоили, и оставили ночевать у Николая в гостевой комнате.
Больше о них Виктор никогда не слышал. С Василием перезванивался редко, а эта встреча еще долго сидела в его душе занозой, которая неприятно покалывала и напоминала о бренности бытия.
Мчится жизнь, проходят годы,
Не воротишь время вспять…
А к былым друзьям походы
Ставят нА душу печать…
