Это случилось в один из самых темных периодов в моей жизни. Жизнь была настолько страшной, что пробуждение после сна не сулило ничего хорошего — меня ждали проблемы, которые я не могла решить, страхи, с которыми я не знала, как справиться, и горе, стискивающее горло цепкими, железными пальцами. Все, что только могло разрушиться – разрушилось, и меня придавило руинами.
Реальность была настолько темной, что единственным местом, где мне было хорошо, были сны, поэтому большую часть времени я спала, оттягивая «возвращение» всеми возможными способами. Большинство людей почему-то воспринимают сон, как время, которое они тратят зря: закрыл глаза — открыл — наступило утро, а восемь часов ушли куда-то из жизни. Сколько бы дел успел за это время сделать — одежду погладить, отчет дописать, а может, еще сходить на важную встречу.
А я, видимо, на фоне череды нервных потрясений, каким-то странным образом научилась понимать, что нахожусь во сне. Сразу после этого сны стали для меня драгоценным убежищем, а ночь — временем для волшебных путешествий и погружением в иное чудесное пространство. Что я там только не находила — прекрасные фантастические страны (совсем не похожие на Нарнию своим правдоподобием), целые сказочные миры — с звездными водопадами, величественными единорогами, и нимфами, танцующими у светящейся воды.
Но особенно мне нравилась одно место — поляна, наполненная светлячками. Я отсиживалась на ней целыми ночами, глядя на эти мерцающие зеленые точки. И наутро мне становилось не то чтобы легче – светлее, что ли.
Однажды, после особенно трудного дня, я снова пришла к своей полянке, села по-турецки, приготовилась всю ночь меланхолично смотреть на светлячков, и вдруг заметила, что нахожусь на поляне не одна. На другой стороне был мальчик с сачком. Внешне он был похож на среднестатистического мальчишку — на улицах вы увидите тысячи таких деток — голубые глаза (их часто сравнивают со светом дневного неба, я же осмелюсь пойти против канона и сравню переливы его радужки с мерцанием лунного камня), светлые волосы, заделанные в классическую мальчишескую прическу «шаловливый беспорядок», нос торчком.
Как только я увидела сачок, мне стало немножко боязно. В детстве я встречала нескольких мальчиков, охотившихся на насекомых, и большинство из них насаживали на иголки легкокрылых красавиц-бабочек, жуков и стрекоз. Я готова была защищать их всеми силами. Если разрушат покой даже этого дивного места — где я буду спасаться?
Светлячки с этой поляны были легкой добычей — не зная жестокости человека, первый же крохотный огонек сам залетел в сачок. Я хотела окрикнуть мальчика, заставить его отпустить свою жертву. Но тот всего лишь несколько секунд подержал светлячка на ладони, внимательно и очень серьезно рассмотрел его со всех сторон, тихо улыбнулся и отпустил. Так продолжалось несколько недель.
Мальчик рассматривал светлячков — я рассматривала его. И очень боялась с ним заговорить — почему-то мне казалось, что, как только я прерву тишину, все растает, как мираж, ведь этот мир слишком хрупок, чтобы выдержать вибрацию моего голоса. Однажды любопытство все-таки взяло верх.
-Зачем ты их ловишь? — почтительным шепотом спросила я мальчика.
-Чтобы потом отпустить.
-Зачем ты их ловишь, чтобы потом отпустить? — не отставала я. Ребенок посмотрел на меня с недоумением, словно не мог поверить, что приходится объяснять такие элементарные вещи.
-Не знаю, как в твоем мире, — сказал Мальчик, — но в моем от людей требуется принимать много сложных решений, работать, работать и еще раз работать. Тем более мне, — признался он, чуть замявшись, — и когда мой свет окончательно затухает, я прихожу сюда. Хочешь секрет? — Мальчик заговорчески понизил голос, — когда я ухожу отсюда, они еще светят.
— Как же они продолжают светить, если ты их все время выпускаешь? — засмеялась я. Мальчик пожал плечами, взял меня за руку. И протянул мою руку к выписывающей пируэт в небе зеленой звездочке. Когда светлячок приземлился мне на ладонь, все озарилось серебряным мерцающим светом. Я увидела, что на его не по-детски усталом лице, как дикий цветок, распускается улыбка.
Через несколько секунд я проснулась. Я не поняла, что для него светлячки — хорошие мгновенья, чьи-то мечты или прекрасные светлые души, прилетевшие ненадолго , чтобы отдохнуть от суеты на этой тихой поляне.
Не поняла я, и кто это был — плод моего воображения, дух или какой-то маленький Бог, до смерти уставший от своих обязанностей. Но с тех пор я живу от приземления одного светлячка на мою ладонь до приземления другого. Этих маленьких мерцающих звезд, освещающих мою жизнь восторгом.
P.S Для меня светлячки — это рассказы, которые «садятся» мне на ладонь и назойливо светят мне прямо в лицо, пока я не посажу их в сачок, не зафиксирую на бумаге и не отпущу потом лететь в большой мир, объятия любимого, разговоры с мамой. Встречи с родными душами.
А для вас?
