— Ты скоро там, Борька? – услышал он голос соседки по коммуналке Тамары Петровны.
Не удосужившись ответить, он продолжал умываться, разглядывая свою хмурую физиономию в тусклом зеркале. Побриться по-хорошему Тамара ему уже не даст. Он быстро вытерся и так с полотенцем и вышел из ванной.
Тамара Петровна стрельнула в него «приветливым» соседским взглядом, и он буркнув «доброе утро» скрылся в своей комнате. Настроение у Бориса было не из лучших.
Вчера он поссорился с Людкой. Она его унизила: машины, видишь ли, у него нет! А что жилплощадь своя, профессия каменщика. Одет, обут, да еще и ей помогает, то деньгами, то подарками – это что, не в счет?
Сама студентка, в общежитии швейной фабрики живет, ни кола, ни двора. И замуж идти за него хоть и не отказала, но взяла время на раздумье. Месяц прошел, все думает. И вот теперь машину ей подавай. Это дело наживное. Поженятся, тогда видно будет. А пока и без машины хорошо.
Борис достал свои «парадно-выгребные» джинсы, рубашку почти первой свежести, оделся, брызнул рыночным парфюмом под названием «Аbуss», что в переводе оказалось «Бездна», и был готов на выход.
По дороге в цветочный зашел, букетик приобрел. Мириться все же идет, негоже без цветов. Вахтер общежития, добрейшей души женщина Ольга Семеновна (вот бы ему такую соседку) пропустила без разговоров, только хитринка в глазах затаилась.
Поднялся на второй этаж, пригладил волосы и подошел к Людкиной двери. Постучался, дождался громкого «войдите» и распахнул дверь. На кровати сидела Людмила, а рядом в обнимку примостился какой-то хмырь. Немая сцена продлилась не долго. Мужичонка поднялся и спросил:
— Люда, это кто? Отец?
Последнее слово вывело Бориса из себя даже больше, чем присутствие этого маломерка здесь, и он двинулся на него всей мощью своего накаченного на стройплощадке тела. Уложил одним пинком, Люда взвизгнула и вскочила с кровати, а потом умоляюще пискнула:
— Боря, не надо! Меня выгонят из общаги!
Борис бросил на кровать цветы, смерил обоих презрительным взглядом и вышел в коридор. Вот она какая, любовь. Он к ней со всей душой, оберегал, как малое дитя. Даром, что она на восемь лет моложе его самого. А она вздумала ему рога наставлять, и с кем?! С каким-то хлыщом!
Спустился вниз и снова встретился с Ольгой Семеновной. Только она его не заметила, увлечённо болтая с уборщицей.
— У Людкиного нового машина, вон, под окнами стоит, иномарка. А тут и этот, бывший нарисовался. Поди глянь, что там у них. Кабы не подрались.
Борис вышел, громко хлопнув дверью, и тут увидел предмет восхищения: задрипанный фордик годов этак семидесятых. Проколоть бы колеса, да возиться неохота. Он прошел мимо, но все же пнул эту груду синего железа, цвета маманиной любимой кастрюли и сплюнул. Нет, не на машину, рядом.
Зашел в кафе по дороге, пообедал, затем прикупил бутылочку и домой отправился. Суббота явно не удалась. Соседки дома не было, и пустота этой безрадостной коммуналки давила на него своей тупой безысходностью. А где он, выход? У него один путь: так и жить тут, работать на стройке. Учиться поздно. Жениться не на ком.
Можно к матушке в деревню, конечно, податься, но он оттуда сбежал сразу после армии, и с какими глазами назад явится? У матери муж новый, он его плохо знает, вдруг не поладят они?
Комната опять же от деда осталась в наследство, не продавать же ее. Да и кто купит? Как увидит потенциальный покупатель Тамару Петровну, так и… Да нет, об этом и речи быть не может.
Борис тихо пил вино, не закусывая, в углу тарахтел телевизор, с плоским экраном, между прочим. Недавнее его приобретение. Ради Людки купил, чтобы она могла сериалы смотреть в свое удовольствие.
А за стеной где-то играли на пианино, да так, что уши вяли. Фальшиво, без души – прямо соответственно его настроению. Такая вот у него сейчас жизнь, безрадостная.
Борис снова вышел на улицу. На душе было гадко и пусто. Он шел по вечернему городу, особо не выбирая маршрута. И ноги сами к реке принесли. А через реку мост, красивый такой, с балюстрадой.
Идет он по мосту, прохожих нет почти, вода внизу шумит, река бежит куда-то вдаль, звезды и огни фонарей в ней отражаются. Красиво.
Он остановился и стал смотреть вниз на темную воду, а мысли сами подкрались: «Никому-то я не нужен, и раздавит меня эта жизнь, как букашку…» Борис закрыл глаза и представил, как он летит вниз, бросается в пучину вод, его подхватывает течение и несет, несет туда, где нет больше ни печали, ни тревог… Ему стало страшно, он вдруг на миг увидел мамины глаза и содрогнулся.
И тут Борис услышал всхлип и писк какой-то. Открыл глаза, оглянулся, а на другой стороне женщина стоит с коробкой в руках, оттуда и писк. Машин не было, он быстро перебежал на другую сторону и подошел к женщине.
— Что случилось? – спросил он озабоченно.
На него посмотрели серые грустные глаза.
— Вот, котики, — сказала она. – Не могу я их утопить, понимаете?
— Понимаю, — сказал Борис, тут же взял у нее из рук коробку и прижал к себе.
На него из темноты поблескивали маленькие глазёнки.
— Заберете? – с надеждой в голосе спросила женщина.
Оказалось, что она снимает комнату неподалеку. На кошку хозяйка с трудом согласилась, а от котят велела избавиться в приказном порядке. Троих она пристроила, а эти двое остались.
— На улице им так и так верная смерть, собаки загрызут, поэтому я уж решила по старинке, но… не могу.
Они шли по мосту и разговаривали. Женщину звали Александрой, она работала продавщицей в небольшом магазине хозтоваров, снимала комнату в том же доме, где магазин. Жила одна.
Так за разговорами и не заметили, как подошли к его дому.
— Пойдемте, чаем напою, и расскажете, как ухаживать за ними.
Приходят, а на кухне Тамара Петровна уже поит чаем Людку.
— А вот и он. Явился, не запылился, — громко сказала соседка и осеклась, увидев рядом с Борисом незнакомую женщину.
Но Борис не растерялся при виде бывшей. Пригласил Александру в комнату, отдав ей котят. А сам вскипятил чайник, заварил чай и сказал молча сидевшим женщинам:
— Вы чаёвничайте, а мы чай в комнате попьем.
Туда и унес чай и чашки. Затем вновь появился на кухне, налил в блюдце молока и сказал торжественно:
— Это котятам.
***
Больше он Людмилу не видел. Тамара Петровна хотела рассказать ему о цели ее визита, помириться, мол, приходила. Но он слушать не стал. И чего это вдруг его соседка такой добренькой стала?
А вскоре в доме появилась Александра. Они вместе сделали в комнате ремонт, вычистили кухню и ванную, побелили даже к великому удовольствию соседки, и зажили дружно со своими питомцами Тишей и Маней, а их мамочку забрала себе Тамара Петровна. Ну не удача ли?
Просто он в людях плохо разбирался, отсюда и все его беды. Но сейчас все встало на свои места. В деревню съездили, и отчим его мировой мужик, и мама счастлива, и Александру приняли с дорогой душой.
А свадьбу решили в деревне играть. Вот и вся история под старый Новый год. Всем добра и счастья!
