— Мужчина, да не толкайтесь вы. Фу. Это от вас пахнет?
— Простите. – пробормотал мужик, отодвигаясь.
И ещё что-то себе под нос. Недовольное и печальное. Он стоял и пересчитывал на своей ладони какую-то мелочь. Наверное, на бутылку не хватает. Рита невольно всмотрелась в лицо мужчины. Странно… запитым он не был.
— Мужчина… извините, я не хотела. – что-то не давало ей развернуться и уйти.
— Всё в порядке.
Он поднял на неё глаза, пронзительно синие, ни грамма не выцветшие. Хотя, мужчина был Ритиным ровесником, судя по всему. Ничего себе… таких глаз она не видела даже в молодости ни у кого.
Рита крепко взяла его под локоть и отвела в сторону от небольшой очереди в кассу.
— У вас случилось что-то? Может, помощь нужна? – она старалась не морщиться.
Рита наконец поняла, чем пахнет от мужчины. Просто застарелым запахом пота. Он молчал, убрав свои руки с монетками в карман. Ему было неловко говорить о том, ЧТО у него случилось. С женщиной. С незнакомой. С такой симпатичной и хорошо одетой.
— Меня Рита зовут. А вас как?
— Юрий.
— Так нужна помощь? – она вдруг поняла, что практически навязывается.
Бомжу какому-то навязывается. А он раз зыркнул на неё своими синими глазами, и больше старается не смотреть. Ну, и ладно. Она уже собралась уходить, как он вдруг выдавил из себя.
— Работа мне нужна. Не знаете, где тут можно подкалымить? Может, по ремонту чего. Или по хозяйству. Посёлок-то у вас большой, хороший, да вот я не знаю никого. Простите…
Рита слушала молча, и в конце Юрий уже опять забубнил себе под нос. Смутился. Она думала, можно ли пускать в дом кого попало? Как раз затеяла замену плитки в ванной, сын обещал сам заняться, просил не приглашать рукозадых мастеров. Но он вечно занят на работе, пока дождёшься его…
— Плитку класть умеете? – спросила она у Юрия.
— Умею.
— Сколько возьмёте за санузел 10 кв. м.
Мужчина крякнул. Очевидно, поразился площади туалета.
— Смотреть надо. А вообще, сколько дадите.
Юра сделал ванную очень толково и аккуратно. Сначала спросил разрешения принять душ – Рита была рада, что сам догадался. Оставалось надеяться, что никакой заразы он ей не оставит. Она дала Юрию старые вещи покойного мужа, свои он постирал. Ремонт мужчина сделал за выходные. Сбил старую плитку, аккуратно убрал. Инструменты протер и положил, как они были. Взял в руки мастерок и шпатель, а к ночи воскресенья новая плитка блестела и переливалась со стен и пола. Рита немного нервничала, что Юрий заканчивает. Он, судя по всему, бездомный. Оставить его ещё на ночь у себя? Как-то странно. Выпроваживать в полночь тоже как-то не очень.
В субботу она толком не спала — заперлась в комнате да всё прислушивалась. Но Юрий, видимо, устал и крепко спал на диване в гостиной.
— Принимайте работу, Маргарита! – позвал он.
Что там говорить? Ремонт был сделан идеально.
— Юра, а кто вы по профессии? – спросила Рита, любуясь красотой.
— Учитель физики. Ленинградский пед окончил.
— Санкт-Петербургский, в смысле?
— Тогда он был Ленинградский. А по поводу плитки… каждый уважающий себя мужчина должен уметь делать такие вещи. Ну… я так думаю.
Рита покивала, достала из кармана приготовленные деньги. Она не жадничала. Дала столько, сколько планировала заплатить наёмным строителям. Юра, не глядя, не считая, убрал деньги в карман и пошёл обуваться. Его одежда высохла, и он уже переоделся в своё.
— Да погодите! Это что же, вы просто так вот и уйдёте? – немного даже возмущённо сказала Рита.
— А что такое? – удивился он и снова поднял на неё свои невозможные синие глаза.
— Да хоть поешьте! Вы работали весь день. Чай один пили – отвлекаться не хотели.
Юрий немного помялся с ноги на ногу, и махнул рукой.
— Ай, ладно. Не откажусь, спасибо.
Рита с ним за компанию съела кусочек рыбы, хоть обычно после шести вечера ни-ни. Просто оказалось, что с ним приятно общаться. Юра был обаятельным, приятным собеседником. Ещё и очень умным. Вот только потерянным каким-то. Этот налёт потерянности никак не сходил. Не смывался душем, ни развеивался теплом и задушевным разговором. Видимо, для такого требовалось время.
— Юра, а что же всё-таки с вами случилось? Простите, что спрашиваю.
Он помолчал и ответил:
— Знаете, если начну рассказывать – будет выглядеть героически, глупо, наиграно. Я столько подобных сказочек слышал за последние восемь лет. Вот только моя сказочка была в реальности. Зачем это вам?
— Просто мне удивительно… что такой мужчина, и в таком странном положении…
Юра посмотрел на неё очень внимательно, а потом они одновременно встали со своих мест. Засуетились, он пошёл в сторону двери, она попалась ему на пути. Столкнулись, а дальше всё произошло само собой. Рита и не думала, что в пятьдесят три может случиться что-то подобное. Думала, страсть – дело молодых. Нешуточная, кипящая и обжигающая страсть.
Потом он рассказал ей, что восемь лет назад сунулся выручать одного своего ученика, талантливого, но из неблагополучной семьи, которого втянули в плохую компанию. Парень и сам был не рад, но так просто выбраться из полукриминальной компании не мог. И тогда классный руководитель, Юрий Алексеевич пошёл разбираться с главным этой шайки-лейки. Там был двадцатидвухлетний подонок без каких-либо принципов. Они и разговаривать не стали – напали на Юру. Вот только он всю жизнь для себя занимался дзюдо. Раскидал он их лихо, да только одного, того, самого главного, крайне неудачно. Парень влетел в бетонную стену и сломал позвоночник. Не выжил. Юрий сам вызвал и скорую и полицию, будучи уверен, что всё, что можно ему вменить – превышение необходимой самообороны. Да и то, можно ли это назвать превышением, если они налетели толпой на него.
Отсидел Юра по сто пятой, вышел раньше срока на четыре года за примерное поведение. Впаяли-то ему хорошо, аж двенадцать лет.
— И там люди живут. – только и сказал он о зоне.
Ну, а дома оказалось, что никто его не ждёт. Мать умерла, а до того продала свою квартиру и доживала у брата. Жена брата сразу сказала:
— Чтобы этого зэка тут и духу не было.
А его, Юрина, собственная жена давно с ним развелась и вышла замуж за другого. Тогда он уехал из Питера в Москву, но тут ему не везло просто катастрофически. Юра хотел нормальную работу, но его туда брать не спешили после восьми лет строгача. Пытался просить шабашку у жителей посёлка, куда забрёл случайно, но наталкивался на недоумение, брезгливость, местами агрессию. Дошло до того, что ночевать было негде и не на что – знакомый, у которого он кантовался первые недели, вежливо попросил Юру не злоупотреблять гостеприимством.
— Давно? – спросила Рита, глядя на огонёк Юриной сигареты.
— Да… недели две уж как.
Сигареты он курил её. У Риты валялась пачка, раз в пятилетку она покуривала. Юра хотел сходить купить свои, но она не пустила. Сейчас Рита думала, каково это – две недели жить нигде.
В темноте, при свете искры тлеющей сигареты, было проще признаваться в том, в чём решил-таки признаться Юра. Женщина пустила его в свою постель. Тут уже глупо молчать.
— Так а паспорт у тебя есть?
— Есть. – хмыкнул он. – Прописки нет. От этого большая часть проблем.
Юра остался. И всё было у них прекрасно – Рита сделала ему временную регистрацию, он устроился на работу. Правда, не по специальности, но на первое время и этому был рад. Продавец в магазине хоз. товаров – для начала сгодится. А по выходным – график был два через два – Юра подрабатывал репетитором, постепенно набирая учеников. Так, в мире и любви, прошло два с половиной месяца, а потом к Рите приехал сын. Оценив обстановку, он вызвал мать на разговор за пределы дома.
— Ты, это… давай, избавляйся от него.
— Чего-о? – опешила Рита.
Они давно уже не вмешивались в жизнь друг друга.
— Избавляйся, говорю. Не нужен тебе голодранец. Ты думаешь, чего он с тобой тут хороводится? Жить ему негде. А ты – дура!
Рита дала Диме пощёчину.
— Не смей! Не лезь в мою жизнь.
— Мам, ты забыла, наверное. Я твой наследник. И я не хочу ничего делить ни с каким левыми мужиками. А если ты за него замуж выйдешь? Случись чего, будет претендовать.
— А чего это ты хоронишь меня? – зло и обиженно спросила Рита. – Чего ты тут собрался наследовать? Да я тебя ещё переживу.
— Мам, не вынуждай меня поступать некрасиво. Я вам всё равно жизни не дам. Я свои интересы блюду. Ты не можешь меня винить. Если бы ты нашла приличного мужчину, с достатком, я бы тебе слова не сказал. А так…
— А-а… так у нас, значит, приличие достатком измеряется? Да что с тобой? Разве так я тебя воспитывала?
— Мам… я тебе всё сказал уже. – Дима был как никогда серьёзен. – Приеду через неделю, чтобы не было его тут. Потом не жалуйся, я предупредил.
Рита вошла в дом, сдерживая слёзы.
— Он мент? – спросил Юра.
— Прости, что не сказала…
— Да ты не должна была. Чего ты?
— Он следователь в прокуратуре. Он хороший, Юр. Просто, осторожный слишком. И переживает за меня.
— Что делать думаешь? – он внимательно посмотрел на неё.
Рита присела к столу. Что делать? Она не знала. Что Димка жизни не даст, если сказал, это он может. Что он сделает? Да хоть бы Юру обратно в тюрьму засунет, если мать сама не прогонит его. Рите не хотелось верить в то, что сын может так поступить, но кто его знает. Окрысился он, кажется, не на шутку.
— Весна… — сказал Юра. – Ничего не надумала? Давай тогда я скажу.
Рита покивала, сдерживая слёзы. Она чувствовала себя в тупике. Расставаться с Юрой ей не хотелось. Но обрекать и себя, и его на возможные проблемы, на конфронтацию с Димой, тоже не хотелось.
— Я скопил денег. Ты же с меня не спрашивала. На участок тут мне, конечно, не хватит. А вот чуть дальше… километров на двадцать, уже хватит. Поставим пока бытовку. И начнём строиться потихоньку. Репетиторство я продолжу, а без работы могу и обойтись. Построю нам дом своими руками. Что скажешь?
Рита потрясённо молчала. Он начал переживать.
— Я понимаю, что ты привыкла к комфорту. Но это временные неудобства. А потом я всё тебе отстрою и благоустрою.
— Юр… у меня тоже есть сбережения. Я могу вложить в строительство. – задумчиво сказала Рита.
— Я не смею тебя о таком просить.
— Да ты и не просишь! Я сама предлагаю. Это же для нас.
Юра подошёл к ней, сидящей на стуле. Обнял за голову, прижал к себе, чмокнул в макушку. Рита чувствовала тепло, надёжность и любовь. Кто знал, что она может прийти даже в их возрасте…
Они всё сделали быстро. Оформили сделку. Юра настаивал, чтобы собственником была Рита, но она не согласилась.
— У меня есть недвижимость. То, что нас оттуда выжили, не значит, что у меня её нет. А у тебя ничего. Не надо на меня. У меня наследник! – с сарказмом сказала она, вспомнив Димины слова.
Они поставили бытовку, провели свет, и Юра, засучив рукава, принялся за постройку дома. Выяснилось, что Ритиных накоплений не хватает, и он с утроенной силой засел за репетиторство. Обустроил себе угол, где было не видно, что он преподаёт из вагончика. Все деньги они вкладывали в дом. По кирпичику. Тёплыми летними вечерами они расстилали на своём участке плед и лежали на земле, глядя на звёзды.
— Что ты чувствуешь? – спрашивал Юра, обнимая Риту.
— Я чувствую второе дыхание. – отвечала она.
— Это я чувствую второе дыхание. – смеялся он. – А ты должна чувствовать мою любовь.
Она чувствовала. Конечно, чувствовала.
Рита заехала домой за вещами. Наступала осень, нужно было забрать одежду, тёплые одеяла, кое-что из посуды. Дома она застала Диму, который сидел в кухне и курил.
— О, привет, сынок. А я на минутку! Как твои дела?
Он покосился на цветущую мать. Загоревшую и похудевшую.
— Мам, в чём дело? Ты не звонишь.
— Да… у нас же вроде не принято. Ты занят на работе. Сам звонишь.
— А почему я тебя дома не могу застать?
— Я тут не живу. Вот, заехала кое-что взять. Можно, надеюсь?
Дима потрясённо молчал. Мать стала какой-то другой. Помимо внешних изменений. Она стала… легче, что ли. Счастливее.
— Сынок, мы достроимся, и я тебя обязательно приглашу в гости. А сейчас, прости, мне некогда.
Рита уже накидала две сумки вещей. Пробегая мимо Димы. Она чмокнула его в щёку, и понеслась дальше.
— Мам, что с тобой? – окликнул он.
Рита повернулась от двери, широко улыбнулась, и ответила.
— Второе дыхание, Димуль. А ещё любовь. Конечно же, любовь! Пока, милый. – она засмеялась и выбежала из дома.
Времени было в обрез, они сегодня строили крыльцо.
